Прошло еще несколько дней, и у него в квартире зазвонил
телефон.
Позвонивший представился (его фамилия прозвучала не слишком
разборчиво, и в любом случае она ничего Михаилу не говорила) и вкрадчивым
голосом проговорил:
– Позвольте выразить вам мои искренние соболезнования…
весьма сочувствую понесенной вами утрате… я близко знал вашего батюшку и всегда
относился к нему с уважением…
Здесь незнакомец сделал паузу, ожидая, должно быть,
благодарности, но Михаил безразлично промолчал, и тот продолжил:
– Я знаю, что вам достались от отца карманные часы. Не
хотите ли продать их? Я понимаю, это память об отце, и все такое, но я готов
заплатить за них очень хорошие деньги…
И он назвал сумму, вдесятеро большую той, за которую Михаил
продал часы.
– Дело в том, – поспешно добавил собеседник, –
дело в том, что мне хотелось бы иметь что-то на память о своем покойном друге.
А поскольку я человек вполне обеспеченный, я могу заплатить за свои прихоти,
даже совершенно пустяковые…
Михаил не поверил в такое объяснение. Впрочем, мотивы
незнакомца его мало интересовали. Честно говоря, в первый момент он просто
расстроился, что продешевил. И не хотел признаваться в этом совершенно
незнакомому человеку.
Поэтому он ответил с достоинством, что не собирается ни за
какие деньги расставаться с памятью о своем отце.
– Что ж, – со вздохом отозвался незнакомец, – я
вас понимаю и уважаю ваше решение, надеюсь, вы передумаете, я позвоню вам еще.
Михаил повесил трубку.
От этого разговора у него остался какой-то неприятный
осадок. Мало того что он продал часы задешево, но сам разговор показался ему
странным. Собеседник как будто что-то скрывал или недоговаривал, его интонация
казалась фальшивой, как у того старичка возле комиссионки. Но с тем-то все
ясно, он был самый натуральный жулик, а с этим… чего он на самом деле хотел?
Зачем ему нужны отцовские часы?
Впрочем, несмотря на неприятный осадок, Михаил вскоре забыл
бы о разговоре. Забыл бы, если бы события не напомнили о нем.
Через несколько дней после этого телефонного разговора
Михаил вернулся домой чуть позже обычного времени.
Войдя в прихожую, он сразу почувствовал, что в квартире
что-то не так, все предметы были не на своих местах.
Включив свет, он убедился, что у него дома кто-то
похозяйничал.
Особенного беспорядка не было, но, несомненно, в отсутствие
хозяина кто-то выдвигал все ящики стола, кто-то тщательно проверил все шкафы,
залез даже на антресоли. Самое странное, что из квартиры ничего не пропало. Ни
компьютер, ни одежда, ни бытовая техника. Даже небольшая сумма денег осталась
на месте. Создавалось впечатление, что неизвестный (или неизвестные) что-то
искал в квартире.
Искал и, судя по всему, не нашел.
Михаил стоял посреди квартиры, раздумывая, стоит или не
стоит вызывать милицию.
Он склонялся к тому, что это бесполезно.
В первую очередь его спросят, что у него пропало.
«А если ничего не пропало, чего вы от нас хотите? А вообще с
чего вы взяли, что в вашей квартире кто-то побывал? Ах, вещи стоят не на тех
местах, где вы их оставили? А как у вас вообще с головой? Глюков не бывает?»
Конечно, им не нужно лишнее дело явно без шансов на успешное
раскрытие!
Но и жить дальше в этой квартире, зная, что к нему в любой
момент могут войти посторонние люди, казалось невозможным.
В любом случае нужно немедленно поменять замки, но это
ничего не решает. Замки, как известно, помогают только от честных людей…
И в этот момент зазвонил телефон.
Звонил тот же человек, что и прошлый раз, только сегодня в
его вкрадчивом голосе слышалось плохо скрытое раздражение (хотя, возможно,
Михаилу только показалось).
– Ну как, вы подумали над моим предложением? – спросил
он, представившись (фамилия опять прозвучала неразборчиво).
– Над каким предложением? – недоуменно переспросил
Михаил. Он действительно успел забыть их первый разговор.
– Ну как же, – на этот раз раздражение в голосе
незнакомца прозвучало вполне отчетливо, – я просил вас подумать, не хотите
ли вы продать мне карманные часы вашего покойного отца. Если вас не устраивает
названная мной цена, скажите прямо… можете просто назвать ту сумму, которая вас
устроила бы…
На этот раз уже Михаил почувствовал раздражение. Он ведь
прошлый раз ясно дал понять, что не собирается продавать часы, а этот настырный
тип все не унимается! Мало того что он снова и снова пристает со своим
предложением, так он еще звонит в самый неудачный момент, когда Михаилу не до
него!
– Я вам ясно сказал, что не продам часы! – проговорил
он запальчиво. – Они дороги мне как память! Неужели это не понятно?
– Понятно, – отозвался собеседник. – Однако мне
казалось, что вы можете переменить свое решение!
– Напрасно вам так казалось! – отрезал Михаил и бросил
трубку.
На следующий день Михаил возвращался домой еще позднее.
Поставив машину на стоянку неподалеку от дома, он перешел
дорогу и через сквер двинулся к своему подъезду.
В сквере не было ни души. Легкий ветерок шевелил листья
деревьев, но вдруг и он затих, словно к чему-то прислушиваясь. Тишину нарушал
только звук шагов Михаила по влажному гравию дорожки. Но неожиданно он
расслышал у себя за спиной еще чьи-то шаги – осторожные, негромкие, крадущиеся.
Михаил постарался успокоить себя – наверное, это какой-то
сосед, так же, как он, задержавшийся на работе. Однако в душе его шевельнулось
смутное беспокойство, невольно заставившее прибавить шагу.
Незнакомец за спиной не отставал.
Наконец Михаил увидел впереди фонарь над подъездом и
облегченно перевел дыхание, подумав, что на этот раз паника была ложной.
И тут из-за кустов навстречу ему выступил молодой парень в
черной кепке-бейсболке.
Парень был тощий, с ввалившимися щеками и тусклым полусонным
взглядом наркомана. Он встал посреди дорожки и процедил, не вынимая рук из
карманов:
– Эй, мужик, дай закурить!
– Не курю, – ответил Михаил, попытавшись обойти
наркомана.
И тут сзади на него навалился второй человек. Тот, чьи шаги
он слышал за своей спиной, тот, о ком он забыл, столкнувшись с прямой и
очевидной угрозой.
Невидимый, он обхватил Михаила поперек туловища, не давая
пошевелить рукой. В то же мгновение наркоман подскочил к беспомощному человеку
и принялся торопливо, нервно обшаривать его карманы.
– Нету, – раздраженно бормотал он, переходя от кармана
к карману. – И здесь нету…
Из внутреннего кармана пиджака он вытащил бумажник, но тут
же невидимый человек за спиной Михаила резко одернул его:
