Всю свою храбрость Маркейл истратила на Дейрдре. Остался только ужас, который сейчас окутывал ее тело, как тяжелый плащ, не давая ей возможности двинуться или просто дышать.
Встань! Ты — жрица. Веди себя соответственно.
Но при ней не было никакого оружия, чтобы защитить себя, за исключением нескольких заклинаний, которые не подействуют на этих Воителей. Ей захотелось свернуться в комочек и зарыдать.
Что о тебе подумает бабка?
К первому Воителю присоединился второй. У этого кожа была ее любимого цвета — серого моря в непогоду. Воитель склонил голову набок и облизнулся.
Господи, нет!
Из тьмы появился еще один — абсолютно белый. Этот стал разглядывать ее огромными, как молочные лужи, белыми глазами. Казалось, она его совсем не заинтересовала. Ему было интереснее посмотреть, что сделают другие Воители.
Неожиданно раздалось рычание — утробное, дикое, полное смертельной опасности. Воители застыли и глянули туда, откуда оно донеслось. Маркейл покрылась холодным потом. Ее объял благоговейный трепет.
Все произошло очень быстро. Вот Воители всматриваются во тьму, вот рычание становится по-настоящему угрожающим. Оно растет и растет, а потом нечто огромное и черное вырывается из темноты и бросается на нее.
Не в силах крикнуть, Маркейл сжалась, приготовившись к боли. Но она ошиблась.
Это нечто подхватило ее поперек талии и потащило с собой в глубину подземелья так легко, словно она весила не больше пушинки. Разбитое тело снова заболело, когда она стукнулась о каменную стену. Голова ударилась обо что-то твердое.
Она пыталась разглядеть, что происходило вокруг, но увидела лишь схлестнувшуюся в драке кучу разноцветных тел.
Тьма поглотила ее.
Куин подождал, пока до Воителей дойдет, что он будет биться с ними до последнего. Постепенно все расползлись по своим норам, и он остался один. Теперь можно было возвращаться к себе.
Ему приходилось сражаться с каждым из этих Воителей, доказывая свое превосходство, с самого первого дня, когда его бросили в подземелье.
Они и теперь продолжали испытывать его на прочность, что неудивительно. Ведь все тут были шотландскими горцами.
Однако среди них были и такие, кто взял его сторону и защищал его тылы. Правда, в этом аду нельзя было ни на кого положиться полностью.
Куин вздохнул и вернулся к тому месту, куда кинул женщину. Он почувствовал ее присутствие еще до того, как Дейрдре отправила ее в подземелье. От нее исходил запах солнечного света и дождя. Как только жрицу подвели к люку, он понял, на что рассчитывает Дейрдре, и поэтому дал знать Воителям, чтобы они держались в стороне.
Он совсем не удивился тому, что Воители были готовы наброситься на нее. И не осуждал их. Взять женщину — вот что было главным для любого мужчины после такого долгого пребывания в темнице, где постоянно подавлялись все желания, физические и эмоциональные.
Тем не менее Куин понимал, что он не может уступить требованиям Аподату — бога мести, заключенного в нем. Не сейчас. Пусть сначала братья придут и освободят его.
Несколько веков назад богов мести призвали из ада, чтобы те вселились в тела самых сильных кельтских Воителей и сражались с римлянами.
Друиды не понимали, что совершают ошибку, призывая богов, но у них не было выбора. Шаг за шагом Рим уничтожал Британию. Кельты поступили так, как должны были поступить, чтобы сохранить свою землю.
Увы, когда римлян изгнали, жрецы не смогли убедить богов вернуться в ад. Они так и остались жить в кельтах, а те превратились в Воителей — бессмертных людей, наделенных мощью, поражавшей воображение. С ними не могли сравниться даже друиды.
Распавшись на два клана, которые владели белой и черной магией, друиды тем не менее объединились, чтобы сковать богов в людях. Поначалу им это удалось, но никто из жрецов представить себе не мог, что боги через кровь будут передаваться из одного поколения в другое и лелеять надежду на то, что в какой-то момент они все равно вырвутся на свободу.
Так и получилось. Все началось с Куина и его братьев.
Закрыв глаза, он вспомнил тот роковой день. Вспомнил о смертях, о том, как кровь залила его любимую страну. В считанные секунды его жизнь изменилась коренным образом, и он не мог сделать ничего, кроме как бороться с богом внутри себя и из последних сил надеяться, что победит.
Чтобы не дать богу власти над собой, Куин поступил так, как поступили бы его братья. Он спас женщину.
Куин выгнул пальцы с угрожающе длинными ногтями — настоящими когтями — и вздрогнул, когда коснулся ран на боку и спине. Они, конечно, со временем затянутся, но не так быстро. А Воители скоро снова накинутся на него, потому что им нужна женщина.
Куин вернулся в свою пещеру, куда закинул женщину, и остановился перед ней. Он ощутил силу ее магии, как только она коснулась пола подземелья. И задался вопросом, зачем Дейрдре сбросила жрицу сюда, к Воителям? Хотя сейчас его больше занимало, почему жрица лежит без движения.
Может, он обошелся с ней чересчур грубо, и она потеряла сознание? Или хуже того? Вдруг он убил ее? Куин пытался действовать не в полную силу, но иногда забывал, насколько силен его бог.
Он опустился перед ней на колени и поднес палец к ее носу. Теплое уверенное дыхание коснулось его черной кожи, и Куин вздохнул с облегчением.
— Она ранена?
Оглянувшись через плечо, Куин увидел, что Арран наблюдает за ним. Практически сразу после того как Куин очутился в подземелье, белый Воитель вычислил его по имени и примкнул к нему.
— Она дышит. Но боюсь, я чересчур грубо обошелся с ней, — откликнулся Куин.
Арран медленно приблизился к нему, не выпуская из поля зрения темные углы, в которых притаились наблюдавшие за ними Воители. В этом каменном мешке никто из Воителей не мог позволить себе принять человеческий облик, чтобы не погибнуть.
— Она сильно ударилась при падении, — сказал Арран. — Многие ломают кости.
Куин кивнул, зная это по своему опыту. Когда его скинули в люк, он сломал руку и несколько ребер. Надо было быстро определить, что с ней, и оказать помощь. Но Куин молился, надеясь, что обошлось без переломов. Она была смертной и вряд ли легко пришла бы в себя, как они.
— Давай, я осмотрю, — предложил Арран.
Куин сначала решил отказаться от помощи Аррана, потому что ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще касался женщины. Она стала принадлежать ему, когда он спас ее. Это его обязанность — ухаживать за ней. Куин покачал головой, сообразив, что ведет себя как его брат Лукан, когда тот привез Кару к ним в замок. Это было так странно: Куин ни с кем не хотел делить жрицу. Но, даже понимая, насколько все это странно, он жаждал ее.
Желание возникло в тот момент, когда он увидел, как мужественно она держится и насколько красива.
