— Его здесь нет, — сказала Кара.
Айла отвернулась, надеясь, что Кара больше ничего не скажет. Но знать ей следовало.
— Нам надо было сказать тебе, что за тобой будет кто-то наблюдать.
— Да, надо было.
Айла, закипая, посмотрела на Кару, но один взгляд в честные карие глаза Кары, и ее гнев испарился.
Кара облизнула губы и затеребила бурдюк.
— Лукан и его братья действительно доверяют тебе, но ты сама призналась, что когда Дейрдре берет верх, ты не принадлежишь себе. Они хотели обезопасить остальных на этот случай.
— Я думаю, они поступают правильно. Если бы мне сказали, я бы поняла.
Кара улыбнулась, лицо ее прояснилось.
— Я так рада! Почему бы тебе не пойти со мной и Маркейл? Мы идем собирать травы.
Айла провела почти пятьсот лет в одиночестве. Может быть, на этот раз она заставит себя присоединиться к остальным.
— Я не прочь.
— Тогда идем, — сказала Кара и, схватив ее за руку, потащила из коттеджа. — Пришло время повеселиться.
Идя следом за ней, Айла заметила, что несколько Воителей наблюдают, как они выходят из деревни. Интересно, кто из них теперь следит за ней?
А вообще почему Хейден делал это? И почему ее это вообще интересует?
Они нашли Маркейл ожидающей их за деревней, недалеко от старого монастыря. Кара замедлила шаг и посмотрела на руины.
— Они взяли меня к себе, когда никто другой не брал, — сказала Кара. — Монахини заботились о многих брошенных детях.
Айла не могла смотреть на монастырь. От мысли о детях, которые погибли там, ей становилось дурно. Она оставила Кару и догнала Маркейл.
— Так какие травы мы ищем? — спросила Айла.
— Никакие. — Когда Айла нахмурилась, Маркейл рассмеялась. — Я сказала так Каре, чтобы вытащить ее из замка. Она хуже, чем Куин, нянчится со мной.
Айла захихикала, увидев чертовщинку в глазах Маркейл. Позади них Кара возмущенно выдохнула и пробормотала что-то о расплате.
Маркейл взяла Айлу под руку.
— Не пойми меня неправильно, мне нравится, что Куин заботится, но иногда это может быть… ну, — она пожала плечами, — чересчур.
— Могу себе представить.
Но Айла подумала, что ей бы очень понравилось, если бы кто-то заботился о ней вот так.
Кара подошла к Айле с другого бока.
— Не слушай ее, Айла. Маркейл любит, когда мы суетимся вокруг нее. Это будет первый за триста лет ребенок, рожденный в замке Маклауд. Мы все волнуемся.
— Вы с Лариной тоже хотите иметь детей? — догадалась Айла.
— Очень сильно хотим, — призналась Кара. — Но не сейчас. Лукан… ну, он не хочет, чтобы бог был в нем, когда у нас появится ребенок. Я говорила ему, что для меня это не имеет значения, но я уступила его желаниям. Ларина сделала то же самое для Фэллона.
— Они пьют варево, которое делает им Соня, а это смесь трав и магии.
Айла прекрасно знала, о чем они говорят.
— Я знаю этот рецепт. Я помогала маме делать такое для всей нашей деревни. Каждый месяц каждая семья по очереди варила его.
Они дошли до края щита, и Айла выставила руки, чтобы остановить их.
— Мы не можем идти дальше.
— Тогда пойдем вокруг, — с улыбкой сказала Маркейл.
Кара повела их направо, вокруг деревни к открытой лужайке перед скалами, обрывающимися в море. Это было большое расстояние. Там могло поместиться пять таких же деревень и еще осталось бы место.
Айла слушала Кару и Маркейл, обсуждавших имя ожидавшегося ребенка и свое будущее. Это заставило Айлу осознать огромный пробел в ее собственной жизни, пустоту, которую она теперь хотела заполнить.
Она сразу же подумала о Хейдене. Как он мог быть таким нежным, таким любящим ночью, а после того, как вставало солнце, избегать ее, как будто они не делили самое восхитительное наслаждение на свете?
— Что заставляет тебя хмуриться? — спросила Маркейл. — Надеюсь, это не Хейден. Я жду не дождусь, когда устрою ему выволочку за то, что он устроил утром. Это было ужасно.
Кара энергично кивнула:
— Хейден ведет себя странно все время с тех пор, как… ну, с тех пор как принес сюда Айлу.
Айла сжалась. Так, значит, это она причина его страданий. Может, им с Хейденом лучше держаться на расстоянии? Очевидно же, что они не подходят друг другу.
Несмотря на собственное раздражение, Айле не нравилось, что две женщины сердятся на него.
— Хейдену отвратительны драу, а это то, что я есть. Я понимаю, почему он злится.
Обе, Маркейл и Кара, посмотрели на нее так, будто у нее вдруг выросли рога. Что заставило Айлу вспомнить о том, как она гладила рога Хейдена, и как его глаза горели желанием.
— Если бы я не знала точно, я бы подумала, что между вами двумя что-то есть, — сказала Кара.
Может быть, это все многозначительный взгляд, которым обменялись Маркейл и Кара, но у Айлы сложилось четкое впечатление, что они прекрасно знают о происходящем между ней и Хейденом.
Айла открыла рот, чтобы ответить, когда вдруг почувствовала их. Вирраны. Она резко остановилась и толкнула Маркейл себе за спину.
— Айла, что ты делаешь? — спросила Кара.
Никакой ошибки, это ощущение черной магии. Точно так же, как маи чувствует магию других маи, драу всегда чувствуют присутствие черной магии.
Кровь Айлы заледенела от ужаса. Не могли же они найти ее так быстро.
— Проклятие! — воскликнула Маркейл, используя любимое выражение Куина. — Я вижу вирранов!
Айла заметила пять желтых созданий, приближавшихся к краю щита. Они горбились, их взгляды рыскали по сторонам, их длинные когти торчали вперед.
Айла облизнула губы и наблюдала.
— Они не могут видеть нас. И не слышат. Мы в безопасности.
— Они ищут тебя, да? — спросила Кара.
Айла хотела солгать, но знала, что не сможет.
— Да.
Позади них раздался крик. Они обернулись и увидели бегущих к ним Воителей. Айла знала, что должна остановить их и не позволить убить вирранов. Если вирраны не вернутся к Дейрдре, она поймет, что Айла не умерла.
— Нет! — закричала Айла и бросилась к приближающимся Воителям. — Стойте! Пожалуйста! Вы должны оставаться за щитом!
Но Воители продолжали приближаться к ней. Они превращались на бегу, их кожа и глаза меняли цвет, вырастали когти и клыки.
— Стойте! — снова попыталась Айла.
Когда это не помогло, Айла поняла, что должна использовать свою магию. Она вызвала ее внутри себя, позволила ей вырасти так, чтобы ее воздействия хватило на всех Воителей. Она уже собиралась выпустить ее через свои ладони, но потеряла слишком много времени.
