Люси невольно улыбнулась. Она понимала, что было бы слишком жестоко рассказать сейчас Софии о ее самозабвенных поцелуях с Джереми в библиотеке Генри.
— Но если Жерве не существует, то тогда чей адрес вы мне продиктовали?
— Это был адрес моей модистки. — София в отчаянии стала ломать руки. — О, я погибла!
— Не говорите глупостей. Вашего имени нет на конверте, а само письмо написано чужой рукой.
София устремила на Люси мрачный взгляд.
— Вы правы. Но это нам не поможет. Мадам Памплмусс обожает сплетни, и я уверена, что в конце концов это письмо опубликуют в бульварных газетах. Вся Англия встанет на уши, стараясь узнать, кто его автор. Мы с вами будем притчей во языцех. Всю зиму нам станут перемывать косточки в светских салонах. И в конце концов правда выйдет наружу. Мы с вами навеки погубили свою репутацию. Люси! — София схватила ее за руку. — Скажите, вы отправили письмо?
— Нет, я не успела.
— В таком случае отдайте его мне.
— Я не могу.
Люси протиснулась между Софией и шкафом и быстро вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она двинулась к следующему помещению в поисках тетушки. Однако дверь в комнату оказалась запертой на задвижку.
Здесь ее снова настигла София.
— Что вы хотите этим сказать? Где письмо?
— Оно… — начала было Люси, пытаясь выкрутиться, но тут до слуха девушек донеслись мужские крики.
Кричали где-то во дворе. Люси вбежала в первую же незапертую комнату и распахнула окно. Во дворе суетились лакеи с факелами в руках и о чем-то громко переговаривались.
Положив ладонь на плечо Люси, София вытянула шею и выглянула на улицу.
— Должно быть, слуги нашли тетю Матильду.
Люси повернулась и вдруг застыла на месте. Это была комната Джереми.
Люси огляделась вокруг. В камине догорал огонь, тускло освещая помещение. Постель не разобрана, покрывало не примято. Люси, как ни старалась, не заметила личных вещей Джереми. На ночном столике не лежало книг и не было графинов с горячительными напитками. На зеркале трюмо не висело галстуков. И лишь неподалеку от двери стояли два чемодана.
Джереми собрался уезжать?
— Ну что же, пойдемте, — поторопила София, взяв Люси за локоть.
Люси, которая все еще находилась в оцепенении, безропотно повиновалась.
«Ну да, конечно, — думала она, шагая по коридору, — Джереми собрался уезжать. Иначе он не стал бы посреди ночи писать записку Генри».
— Что здесь происходит? — спросила вышедшая в коридор Китти.
Одной рукой она протирала сонные глаза, а другой запахивала халат на груди.
— Тетя Матильда снова куда-то ушла, — объяснила София. — Все обитатели дома ищут ее.
Люси и София начали спускаться по лестнице.
— Подождите! — крикнула им вслед Китти.
Девушки остановились и, обернувшись, взглянули на нее.
— Я не собираюсь оставаться здесь в полном одиночестве, — раздраженно заявила Китти, уперев одну руку в бок и положив другую на перила.
— В таком случае пойдемте с нами, — пожав плечами, сказала Люси и снова стала спускаться по лестнице.
На ее взгляд, Китти была невыносима. Она так возмущалась, словно ее оставили одну, не пригласив на веселый пикник!
Люси и обе сестры вышли из усадебного дома. На улице стоял жуткий холод. Порывистый ветер пронизывал до костей. Люси напрасно куталась в шаль. Луна тускло озаряла двор сквозь пелену облаков. Вскоре глаза Люси привыкли к полутьме, и она начала более отчетливо различать предметы.
Обхватив себя за плечи, она направилась вслед за вооружившимися горящими факелами лакеями в глубину сада. По пути Люси обернулась и увидела, что к Софии и Китти подошла Марианна.
Люси не могла справиться с сильной тревогой, вызванной не столько исчезновением тети Матильды, сколько предстоящим отъездом Джереми. Ей не хотелось расставаться с ним. При виде чемоданов в комнате Джереми Люси охватила паника.
Вскоре домашние туфли Люси насквозь промокли, ноги превратились в ледышки. Она едва чувствовала их. Девушка вся словно окаменела. Ее сердце застыло. Джереми уезжает… Эта мысль не выходила из головы Люси, наполняя ее душу горечью отчаяния.
Лакеи тем временем прочесали сад и наконец сгрудились у круглой каменной колоннады, в центре которой располагался фонтан. Несмотря на холод, бронзовые, покрытые зеленоватой патиной фигуры резвящихся посреди фонтана нимфы и сатира, как всегда, отважно подставляли свои обнаженные тела пронзительному ветру. На краю чаши фонтана сидела дрожащая тетя Матильда, закутанная в черный мужской сюртук.
Это был сюртук Джереми.
— Бедняжка, — промолвила Марианна и, подбежав к старушке, обняла ее.
Люси тоже устремилась к тетушке и заключила ее в крепкие объятия, едва не расплакавшись при этом. Она сама не ожидала от себя столь бурных эмоций. От тети Матильды, как всегда, исходил легкий смешанный запах пряностей, шоколада, нюхательного табака и ее любимых духов. Люси прижалась лицом к сюртуку и с наслаждением вдохнула знакомый аромат чистой кожи и сосновой хвои. На минуту у нее стало легче на душе.
Джереми еще здесь. Он не мог уехать без сюртука. И эта мысль служила Люси утешением.
— Как вы думаете, давно она здесь сидит? — услышала Люси голос Софии у себя за спиной. — Она, должно быть, совсем продрогла.
Люси сунула пальцы в рукав сюртука и нащупала ладонь старушки.
— У нее ледяные руки, — сказала она и стала растирать их. Оглянувшись, Люси увидела, что джентльмены стоят у колоннады и о чем-то разговаривают со слугами. Китти подошла к Феликсу и стала расспрашивать о случившемся. Внимание Люси было приковано к Джереми, который находился в тени колонн. Его широкоплечая фигура в белой рубашке явственно вырисовывалась в темноте. Люси не видела его лица, но чувствовала на себе жаркий взгляд Джереми.
Затем в поле ее зрения появился Тоби.
Люси уже поняла, что не любит его, и возблагодарила Бога за то, что он вразумил ее. Восемь лет Люси восхищалась красотой Тоби. И сейчас он тоже выглядел великолепно, но Люси не ощущала прежнего трепета при взгляде на него.
Тоби был в расстегнутом сюртуке, под которым не было рубашки, его растрепанные густые темно-каштановые волосы развевались на ветру, прекрасное мужественное лицо освещал факел. Он был похож на языческого бога. Однако Люси уже не поклонялась ему.
Стоявшая неподалеку от Люси София тяжело вздохнула.
— О Боже… — прошептала она.
Тоби быстро подошел к Софии и окинул ее внимательным взглядом с головы до ног. На его лице отразилось беспокойство.
— Господи, да вы совсем замерзли! — воскликнул он.
