— Очень редко. — Бел попыталась отойти от дерева, но муж ее удержал.
— Дорогая, я бы хотел увидеть дом твоего детства. Мне интересно, смогу ли я там увидеть беззаботную озорницу Изабель. Маленькую проказницу Изабель…
Она пожала плечами:
— Не знаю, Тоби. То есть не знаю, была ли я когда-либо проказливой. — Бел на мгновение отвернулась, потом, с улыбкой взглянув на мужа, проговорила: — Возможно, именно сейчас перед тобой та самая проказница. — С этими словами она сорвала с него шейный платок, сунула его под мышку и со смехом бросилась бежать вверх по склону холма.
Тоби тоже засмеялся и бросился в погоню. Догнав Изабель на вершине холма, он обнял ее за талию и, потянувшись к своему платку — тот развевался в ее руке словно флаг, — громко закричал:
— Я тебя поймал! Отдай платок, проказница!
Бел тут же отдала ему, и, посмотрев вниз, на долину, прошептала:
— О, что это?..
Мысленно улыбаясь, Тоби прижал жену к груди. Было ясно, что он ошибался, — оказалось, что он не успел исчерпать весь свой арсенал; все-таки один, самый последний, у него еще оставался. И этот козырь был самым сильным в колоде.
— Как что? Это наш дом.
Глава 14
Изабель умела быть благодарной. Она всегда понимала, что ей выпало счастье жить в комфорте, даже богатстве. И знала, что большинству людей повезло в жизни куда меньше. И если ей чего-то не хватало, то не хватало только книг, которых у них в доме было очень немного. А те, которые имелись, она перечитывала по нескольку раз, в основном сказки, которые она знала почти наизусть. И картинка на обложке той книги навсегда врезалась в ее память. Там был изображен замок — маленький, но крепкий. Замок с пороховой башней, с толстыми каменными стенами и со рвом вокруг них. Однако стены того замка оплетал плющ, делавший их не грозными, а, напротив, домашними и уютными. За оградой же замка располагался ухоженный сад. Девочкой Изабель часами рассматривала эту картинку, представляя родину своих родителей, представляя эту страну в стародавние времена и тоскуя по брату, тогда учившемуся в Оксфорде.
И вот оказалось, что этот чудесный замок с картинки теперь раскинулся перед ней. Да-да, это был именно он, ее замок! И башня, и ров, и каменные стены, обвитые плющом, и сад — все было точно такое же, как на той картинке из книги. Перед ней была ее детская мечта, внезапно воплотившаяся в жизнь.
— Но как такое могло случиться? — пробормотала Бел в полной растерянности.
Тоби обнял ее покрепче.
— Я же говорил тебе, что мы скоро придем, что идти недолго.
— Нет, я не о том. Знаешь, я уже видела это место и этот самый дом. Видела в книге.
— Правда? — Он ненадолго задумался. — Что ж, вполне возможно, что ты видела изображение этого дома. Многие художники приезжали сюда, чтобы запечатлеть Уинтерхолл. Особенно часто его рисовали отсюда, с вершины холма. Мой прапрадед, построивший этот дом, необычайно гордился своим творением. Здесь перебывала чуть ли не вся Англия.
— Ты хочешь сказать, что лет пятьсот назад этого замка здесь не было?
Тоби рассмеялся:
— Конечно, его тут не было. Уинтерхоллу еще и ста лет не исполнилось. Он лишь выглядит как средневековый замок, но жить в нем куда приятнее, чем в замке, потому что тот, кто его построил, позаботился о комфорте. У старика было неплохое воображение, ты не находишь?
Изабель с улыбкой взглянула на мужа:
— Я бы сказала, что у него был общий дар для всех мужчин из вашей семьи. Дар производить впечатление на юных леди. — Изабель вновь посмотрела на сказочный замок. — И вы действительно… там живете?
— Да, разумеется. И теперь ты, моя дорогая, — хозяйка этого дома. — Тоби отступил на шаг и галантно поцеловал руку жены. Взяв ее под локоток, заявил: — Я ужасно проголодался. Пойдем быстрее домой.
Супруги осторожно спустились с холма. А сразу за холмом раскинулся сад, отгороженный от пастбища живой изгородью. Когда же они приблизились к замку, Изабель с удивлением отметила, что он оказался гораздо меньше, чем казалось с вершины холма. Архитектор тщательно продумал все пропорции, добиваясь того, чтобы издали дом производил впечатление чего-то грандиозного. Но вблизи масштабы оказывались такими, что человек чувствовал себя в этом доме вполне уютно. И сейчас замок выглядел очень уютным и гостеприимным. Ров же на поверку оказался неглубоким, тщательно вычищенным прудом с цветущими лилиями.
Открыв арочную деревянную дверь, Тоби сказал:
— Добро пожаловать в Уинтерхолл, дорогая. Надеюсь, тебе здесь понравится.
— О, мне уже здесь очень нравится! Этот дом… он очарователен. — Другого слова Бел не смогла бы подобрать.
Вскоре они вошли в просторный холл овальной формы. Тут в потолке имелось окно — тоже овальное, синее небо, заглядывавшее в это окно, делало весь холл похожим на гигантский сапфир, оправленный в золото. Пол же был выложен затейливым узором из плит черного и белого мрамора.
Тоби подвел жену к узкой каменной лестнице.
— Наши комнаты наверху, дорогая.
Поднимаясь по ступеням, Бел не могла не обратить внимания на то, как гулко отдавались эхом их шаги (в доме было на удивление тихо).
— А что, здесь никого нет, кроме нас? Разве у вас нет слуг?
— У нас целая армия слуг, — ответил Тоби, когда они поднялись на верхнюю площадку. Он повел Бел подлинному коридору. — А командует слугами миссис Тремейн, наша домоправительница. Она удивительная женщина — бесконечная доброта в сочетании с неисчерпаемой энергией. Не сомневаюсь, что она подготовила для тебя незабываемо теплую встречу. Уверен, она сделала все возможное, чтобы тебе было тут уютно и комфортно. Я не удивился бы, если бы для нас устроили целое театральное представление с песнями и танцами в твою честь. Именно поэтому я отправил кучера с запиской, в которой попросил всех покинуть дом и не возвращаться до вечера. У тебя был трудный день, и я подумал, что тебе не мешало бы отдохнуть в тишине и покое. Встреча со слугами и осмотр поместья — все это может подождать.
Бел вздохнула с облегчением. Тоби был прав — едва ли она сейчас смогла бы оценить по достоинству столь теплую встречу.
Распахнув перед ней двустворчатую дверь, Тоби сказал:
— Я велел слугам принести твои вещи на время сюда, в мои апартаменты. — Слегка подтолкнув жену, он добавил с задорной улыбкой: — В конце концов, мы же не собираемся спать порознь.
— Не собираемся?
— Ну, я… — Он пожал плечами. — Но если тебя это не устраивает, то я, конечно…
— Нет-нет, меня это как раз устраивает, — поспешно проговорила Бел, пожалев о том, что своим неуместным вопросом заставила мужа усомниться в ее чувствах.
Но этот вопрос сорвался у нее с языка совсем не случайно. До сих пор они спали вместе каждую ночь, и Бел не знала, сохранится ли такое положение дел и после того, как закончится медовый месяц. Она втайне надеялась, что сохранится, хотя частенько и говорила себе: «О Господи, я превращаюсь в развратницу…» Бел поначалу полагала, что ее влечение к мужу со временем начнет слабеть, однако этого не происходило. Похоже, она была безнадежно испорчена — ненасытность сочеталась в ней с извращенным любопытством, и с каждым днем желание ее разгоралось все сильнее.
