– Боже мой, как я ужасно выгляжу! Ну конечно, сначала –
скандал с твоей бывшей, потом – акробатика на малярной люльке…
– Не трогай это зеркало! – Леня развернул зеркало
обратно и включил зажигание. – Ты же не хочешь попасть в аварию?
– Но я не хочу и выглядеть огородным чучелом! –
оскорбилась Лола. – Я должна привести себя в порядок…
– В бардачке, кажется, есть другое зеркало, – пробормотал
Маркиз, отъезжая от тротуара.
Лола открыла бардачок и завизжала так ужасно, что Леня едва
не врезался в столб.
– Ты с ума сошла?! – раздраженно проговорил он,
тормозя. – Разве можно так кричать? Я же за рулем!
– Та… та… там… – дрожащим голосом проблеяла Лола, вцепившись
в плечо Маркиза.
– Ну что такое? – Леня повернулся к ней и едва сдержал
крик ужаса: из автомобильного бардачка выглядывала треугольная голубовато-серая
головка с немигающими черными глазами. Узкий раздвоенный язык, плоские ноздри…
Змея приподняла голову и уставилась своими немигающими
глазами прямо в глаза Маркизу.
– Мама! – тихо, но отчетливо произнесла Лола,
вцепившись в Ленино плечо ногтями.
– Отпусти! – проговорил Маркиз, почти не разжимая губ и
стараясь не дышать. – Больно же!
– Не могу! – отозвалась Лола, не сводя со змеи
округлившихся от страха глаз. – Она меня загипнотизировала!
Змея подняла треугольную голову и громко зашипела.
– Караул, – прошептала Лола. – Мамочки, сейчас
умру. Или описаюсь…
– Подожди умирать, – прервал ее Леня. – Дай мне
свою сумку! Только все из нее вытряхни…
– Не могу пошевельнуться! – сердито отозвалась
Лола. – Я же говорю – она меня загипнотизировала!
– Говорить можешь – значит, и шевелиться можешь! Дай мне
твою сумку, и я обещаю спасти тебя от змеи…
– Обманешь… – вздохнула Лола, но все же заставила себя
пошевелиться. Дальше дело пошло бодрее: она осторожно, медленно, плавно взяла с
сиденья свою сумку (огромную кожаную торбу с завязками, за которую заплатила в
Италии немыслимые деньги), вытряхнула из нее целую груду самых разных вещей и
передала торбу Лене.
Маркиз перегнулся направо, распустил завязки и широко
растянул горловину торбы прямо перед змеей. Ужасная рептилия распрямилась как
пружина и голубой молнией метнулась вперед. Лола взвизгнула так громко, что
включилась сигнализация у припаркованного неподалеку «опеля». Леня молниеносно
перехватил торбу за горловину и затянул завязки. Змея оказалась внутри.
– Все, – проговорил он, вытирая пот со лба тыльной стороной
ладони, – она никуда не денется! Это просто счастье, что мы ее заметили,
прежде чем тронулись с места! Если бы это случилось на ходу, я от неожиданности
мог потерять управление, и мы разбились бы! С одним моим клиентом именно такое
несчастье и случилось…
– И что нам теперь делать? – Лола испуганно смотрела на
сумку. – Давай выбросим ее вместе с торбой в Неву! Все равно я к этой
сумке больше не смогу прикоснуться…
– Ни в коем случае… – Леня смотрел на торбу с таким видом,
как будто неожиданно ему в голову пришла какая-то важная мысль. – Я
совершенно забыл… ведь у нас в работе «змеиное дело»…
– Что еще за «змеиное дело»? – процедила Лола сквозь
зубы. – Почему я ничего об этом не знаю?
– Я не успел тебе рассказать, – отмахнулся
Маркиз, – некогда было… потом все расскажу…
– Никаких змей! Выбросим эту торбу и забудем о ней и о том,
что внутри!
– Не получится! – Маркиз не сводил глаз с шевелящейся
торбы. – И дело вовсе не в твоей сумке. Кто-то решил нас припугнуть. Но
раз уж эта змея попала к нам в руки, мы должны выяснить, откуда она взялась.
Сейчас мы поедем к одному моему давнему знакомому, который неплохо разбирается
в змеях… – Он собрался положить сумку на сиденье между собой и Лолой.
– Убери сейчас же эту гадость! – вскрикнула Лола,
вжавшись спиной в сиденье. – Я не могу сидеть с ней рядом! Ты хочешь моей
смерти? Ты же прекрасно знаешь, как я боюсь змей! До обморока, до судорог, до
головокружения…
– Ну вот, ты снова говоришь как настоящая актриса, значит,
последствия стресса прошли. Кроме того, ты также боишься мышей, пауков,
лягушек…
– Неправда, лягушек я не боюсь!
– Ладно уж, – смилостивился Леня, – так и быть, мы
с тобой поменяемся местами. Ты сядешь за руль, а я буду держать сумку со змеей
и следить за ее поведением… и твердо обещаю не выпустить ее из сумки!
Лола со вздохом согласилась, и они поменялись местами.
Леня занял пассажирское место и удивленно проговорил,
разглядывая содержимое Лолиной сумки, высыпанное на сиденье:
– Чего только у тебя там нет… ну, косметика и прочие дамские
штучки – это понятно, но зачем у тебя в сумке лежали сувенирная открывалка для
пива, щипцы для орехов и расписная матрешка?
– На всякий случай! Я же не устраиваю разборки по поводу
того, что валяется у тебя на столе!
Оставив за собой последнее слово, Лола выжала сцепление, и
они поехали к старинному Лениному знакомому, цирковому артисту на пенсии
Леонтию Лаокоонскому.
Лаокоонский жил в небольшой отдельной квартире в
историческом центре города, с видом на Екатерининский канал и собор Николы
Морского. Эту квартиру он получил еще в советские времена по той простой
причине, что никакие соседи не соглашались жить в одних стенах с его партнерами
по номеру – питонами и удавами.
Лола наотрез отказалась идти в квартиру Лаокоонского по
причине отвращения к любым змеям, даже неядовитым, и осталась в машине. Маркиз
поднялся на пятый этаж и позвонил.
Лаокоонский открыл дверь почти сразу. Это был крупный,
грузный старик с красивыми, подкрученными на концах усами. Одет он был в
шерстяной спортивный костюм, хотя в его квартире царила немыслимая духота.
– О, Леонид! – радостно воскликнул старик. –
Какими судьбами? Раздевайтесь… у меня тепло…
– Тепло – это не то слово! – проговорил Маркиз, вытирая
пот со лба. – У вас тут прямо Африка…
– Ну, Леня, ты же знаешь, мои питомцы боятся холода… Пойдем,
выпьем чаю…
– Да у меня тут кое-что покрепче есть. – И Леня
протянул хозяину квартиры купленную по дороге бутылку коньяка.
Глаза Лаокоонского загорелись. Он и в прежние времена был не
дурак выпить.
Они прошли в просторную кухню, большую часть которой занимал
огромный террариум. Дно его было покрыто песком и неприхотливой зеленью, среди
которой лежали сухие коряги. Только внимательно приглядевшись, Леня заметил
среди зелени и на корягах несколько крупных, неподвижно застывших змей.
Хозяин квартиры поставил на стол два бокала, тарелку с сыром
и нарезанным лимоном.
