— Отдайте кольцо!
Но взгляд Виктории наткнулся на кровавый свет перстня. Она словно очнулась от наваждения.
— Зачем оно тебе?!
— Оно мешает нам уйти в мир Нави. Вы ведь должны знать, Виктория Викторовна, что миры делятся на земной, явленный мир — мир Яви и заземной — непроявленный, мир наваждения — мир Нави. Там живут те, кто ушёл из этого мира. Оттуда они могут приходить сюда или уходить в иные миры. Но мы, Обкраденные, не можем. У нас нет главной валюты мира Нави — Времени. Да, Время везде ценится превыше всего. Но у нас его украли. Не час или два, как крадут Временные ведьмы, а всю оставшуюся жизнь. Вот мы и не можем никуда уйти. Мы уже умерли, но у нас было слишком мало прожитого времени, чтобы мы могли свободно пройти в иные миры. К тому же ваше кольцо по-прежнему даже после смерти выкачивает из нас последнее время. Ведь сколько-то мы пожили на этой земле, и это время — наше. Но эта кровавая личинка пытается отнять у нас даже эту малость. Она же ненасытная. Отдайте мне её, Виктория Викторовна! Мы уничтожим её. И тогда к нам вернётся хотя бы то время, что мы прожили на земле. Например, мои десять лет. И я смогу попасть в один мир, который мне очень нравится. Я, конечно, там не был, но говорят, что он находится прямо на звезде. И там есть сад из роз и вулкан, небольшой, но забавный. Там живут лётчик и мальчик, которого все называют Маленьким принцем. И мне так хочется с ним подружиться. Отдайте мне кольцо, Виктория Викторовна!
И снова рука Виктории, загипнотизированной речью этого завораживающего ребёнка, потянулась к кольцу, но снова перстень вспыхнул, защищаясь.
— Нет! — вскрикнула Виктория. — Я отдам его тебе, а что станет со мной?! Борис же бросит меня, старуху! Да и как я могу предать свой перстень? Он жил в нашей семье много десятилетий. Это прабабушкино наследство. И почему я должна верить тебе? — Голос Виктории набирал силу. — Уходи! Ты обманом проник в мой дом. Ты ничего не можешь сделать мне. Тут я хозяйка. Я — Хранительница Ал-Нага! И знаю, что силой ты не можешь его у меня забрать. От применения твоей силы перстень потеряет свою. И зачем тогда он будет тебе нужен?
— Но вы забыли другое, Виктория Викторовна! — Голос мальчика зазвенел. — Вы впустили меня в свой дом по собственной воле. А значит, не можете выгнать меня. Так положено по закону магического гостеприимства. Но вы можете вступить со мной в битву.
Виктория взвизгнула:
— Я?! В битву?! На чём?
— Выбор за вами. Что предпочитаете — дротики смерти или огненные стрелы? Или будем биться заклинаниями?
— Что ты мелешь?! Какие дротики? Какие заклинания?..
— В последний раз прошу по-хорошему, Виктория Викторовна, — отдайте кольцо! Иначе…
— Что — иначе? — испуганно проверещала Виктория.
И в эту секунду хлопнула входная дверь.
— Что за кольцо он от тебя требует?! — закричал влетевший в квартиру Борис. — Это что ещё за малолетний преступник? Ах ты, мразик! А ну, вон отсюда!
Мальчик как-то странно вытянулся. Лицо заострилось, превратившись в какой-то жуткий белёсый оскал. Пальцы его закрутились словно щупальца осьминога, потянулись к Борису, пытаясь впиться прямо в сердце. Но, ударившись о нагрудный карман, вдруг опали и зашипели, как змеи. Мальчишка взвизгнул, отдёргивая руки, зашатался, словно его распылял ветер, и неожиданно исчез, растворившись в воздухе.
— Что это было?! — ошалело спросил Борис. — Кто это такой?
Виктория перекрестилась дрожащей рукой:
— Господи, спаси! Спаси, Господи! — повернулась к Борису: — Как же я рада видеть тебя, Боренька. Всегда рада. А сейчас особенно… — Она помолчала, резонно соображая, что Борису ни к чему знать подоплёку происходящего, особенно про Ал-Наг, и проговорила: — Ты такой храбрый, Боренька! Мой защитник.
— Да кто это был?
— Понимаешь, я заказала пиццу. А этот противный мальчишка-разносчик втёрся в квартиру и давай заговаривать мне зубы. Представляешь, что он сказал? Что якобы если я впустила его в свою квартиру, то не могу выгнать. Не имею права по каким-то там магическим законам!
— Зато я вполне могу! — рявкнул Борис. — Это же не моя квартира! Я сюда даже не вписан!
— Но может, это и хорошо… — пролепетала Виктория. — Вон как мальчишка от тебя улепетнул!
Борис помотал головой, соображая. Кажется, парень и не улепетнул вовсе, а растворился в воздухе. Впрочем, Борис не стал говорить о своих видениях Викочке. Понимал, что после такой гранд-пьянки, как вчера, и не такое может привидеться. Он просто схватился за сердце. Как-то странно себя почувствовал. И ни ему, ни тем более Виктории не пришло в голову, что призрачные руки странного мальчика напоролись на сложенный лист белой бумаги, что лежал в нагрудном кармане Бориса. Тот самый лист, на котором, невидимое, но всё же существующее, дремало заклятие на смерть. То самое заклятие, что отправило в мир иной Катеньку. И вот теперь оно, встретив нападение призрачного мальчика Степана, дало врагу достойный отпор.
XI
Пугающий город: магическое нападение
Платон считал, что время — это остановленное действие: «Время — это существующее и остановленное что-то относительно чего-то».
Но у Аристотеля имелась иная теория. Он разделял два понятия становления «чего-либо, то есть результата» по отношению ко времени. Отсюда и два параметра времени. На самом деле, как считал Аристотель, становление-результат достигается не сразу, а проходит поэтапно. Однако для любого этапа требуется энергия.
Вначале, наполняясь энергией, возникает потенциальное усилие (потенция). Однако это начало несёт в себе многовариантность. Действительно, потенциальная заявленность предполагает различные пути осуществления и ещё не имеет магистрального пути.
Однако затем энергия переводит потенциальное усилие в энтелехию (осуществление). И тогда внутренняя Сила, потенциально заключающая в себе цель, приводит к осуществленному результату. И вот эта осуществленность одновариантна.
То есть потенциал ищет энергию, чтобы нащупать возможные варианты. Энергия же затем ищет выход, чтобы обрести энтелехию — совершённость и единственно верный или возможный вариант.
Отсюда следует, что, возникнув на начальной стадии, потенция, как более гибкая и пластичная, потенциально может приводить к разновариантным результатам. Так не следует ли сначала проверить все возможные варианты, чтобы при конечном результате одновариантности не оказаться обманутым?
Из глубин Интернета
Глеб обвёл мутным взглядом белые больничные стены. Надо же, отдельная палата… Интересно, почему? Он два раза до этого попадал в больницу, но оба раза в палаты, набитые койками до отказа. А тут — он один. Кто-то заплатил? Но кто? Скорее всего, администрация гостиницы. Его же привезли оттуда. Там, в гостинице, пока он спал, ему на голову со стены свалилась тяжеленная картина. Хорошо, что на его голову, а не на Рину. Что за идиотизм — вешать такие тяжести над кроватями постояльцев?!
