Вета улыбнулась:
— Какое старинное слово — выкушала. А знаешь, в каких древних местах мы побывали ночью?
— Кто это мы?
— Я, Ринка и её бывшая начальница в издательстве. Не помню фамилии, но имя — Виктория.
И Вета начала быстро и сбивчиво рассказывать о нелепых, на её взгляд, перемещениях во времени.
— Тогда, в XIX веке, тоже именно так и говорили — выкушать.
— Но как это вам удалось — путешествовать по времени? — не понял Лёнчик.
— У Виктории оказался какой-то волшебный перстень. Сам отвратительный — змея на цветке, но, как выяснилось, могущественный.
Леонид застыл как вкопанный — она говорит об Ал-Наге! Неужели это возможно?! Магический перстень Времени, исполняющий желания, вовсе не у какого-то там Чёрного Дракона, а у москвички Виктории?! Тогда немудрено, что никто, даже эмпат, не может почувствовать, где Чёрный Дракон прячет его. Да у Дракона просто нет Ал-Нага — он у Виктории! И никто не знает об этом — только он, Леонид Орлов.
— А ещё там был актёр, — почти заплетающимся языком устало проговорила Вета, — у которого фамилия похожа на твою — Орлинский. И сначала этот перстень был у него. А уже потом через века попал к Виктории.
— Орлинский? — У Леонида перехватило дыхание. Он никогда не рассказывал Вете о своих предках. Она никогда не читала никакой литературы о театре — зачем бы ей это. Так откуда же она вдруг узнала фамилию этого уже всеми теперь забытого трагика? Неужели и правда Вета путешествовала по времени?!
— Расскажи! — вскричал Лёнчик.
Но Вета поглядела на него как-то странно. Она и хотела бы рассказать поподробнее, но в голове у неё уже всё как-то странно перемешалось. Она увидела застывший песочно-желтоватый свет, окружающий её словно вата, не дающий стронуться с места ни назад, ни вперёд. Открыла рот, чтобы сказать Лёнчику, что кажется, ей плохо, и она не сумеет поехать с ним к детективу, но не смогла произнести ни звука. Она ещё несколько секунд глядела на своего возлюбленного, но он уже показался ей каким-то незначительным, ненужным и даже неприятным. «Странно, — подумала она, — но трагик Орлинский был куда красивее! Почему же я не осталась с ним в том, его времени? Хотя, да, он же там сразу положил глаз на Викторию. Конечно, она холёнее меня, и шуба у неё богаче!»
— Виктория обеспеченная дама, — вдруг прорвался голос Веты. — Она главный редактор издательства…
Дальше голос перешёл на шёпот, но актёрский слух Леонида сумел разобрать название издательства. И это было чудесно! Теперь он знает, где найти эту самую Викторию — хозяйку магического Ал-Нага. И теперь он всё сможет сделать сам — никто ему не нужен. Уж тем более вечный друг-соперник Герка. Подумаешь — маг! Да у этого мага мало что выходит. Не нужно никакой магии — надо, чтобы тебя любили женщины! Известно же с давних времён — кого женщины любят, тот беды не знает. И вот — не какая-то там магия помогла найти волшебное кольцо, а женщина.
Леонид прислонил Вету к стене. Ничего, пусть посидит на кухне. Настойка, которой Гера велел опоить Ветку, погружает человека в глубокий сон и лишает собственной воли. Гера решил, что сонную деваху привезти будет проще. Естественно, никакого детектива и в помине нет. Лёнчик сам его выдумал. Надо же было заговорить Ветке зубы, чтобы она не поняла, что Лёнчик отлично знал, куда и зачем везёт её — прямо в лапы к Герке, который чуть не пытать её про аграф собрался. Впрочем, что там Герка собрался делать, теперь Леонида не касается. С этой минуты каждый сам за себя. Конечно, он привык к Герке. Они же знают друг друга всю жизнь…
Они росли на соседских дачах в Мамонтовке, вместе играли в клады и пиратские сокровища. Они даже вместе выслушивали байки старой бабки Леонида. Та, видно уже выжив из ума, уверяла мальчишек, что и их предки дружили ещё аж в девятнадцатом веке. Что двоюродный дед Леонида, старший брат его родного деда, был некогда известным российским трагиком. Правда, фамилии не запачкал — взял псевдоним Орлинский. И вот этот-то трагик даже погиб в один день с предком Геры. Правда, как эта парочка погибла, бабка не знала. Просто сгинули где-то оба товарища — и дело с концом. Ясно же — грезила бабка, а может, просто сочиняла нечто интересное, что могло привлечь мальчишек. Словом, Леонид тогда все эти истории пропускал мимо ушей, а вот Герка заинтересовался, и больше всего рассказом о том, что якобы тот, двоюродный дед Лёньки, обладал каким-то магическим кольцом, которое и помогало ему так ярко играть на сцене. У Герки в роду тоже вроде были какие-то легенды про какой-то магический предмет. Впрочем, может, он выдумал свои легенды из зависти. Лёнька всегда над ним подтрунивал. Гера злился. Чуть не кидался на друга с кулаками. Но куда там! Высокий и статный Лёнчик всегда мог побить своего друга-соперника, ведь Герка был хиловат, слабосилен и вообще внешне неказист. Не то что красавец Лёнчик. Может, из-за своей физической неказистости Герка и увлёкся странной вещью — магией?
Лёнчик помнил тот день, когда пятнадцатилетний Гера пришёл к нему с толстой потрёпанной книжкой с ятями и другими непонятными буквами — «Практическая магия. И другие магии — Белая и Чёрная». Автор — какой-то Папюс. Француз, что ли? А дата выхода книги — 1912-й. Старьё-то какое! И где только откопал?! Но у Герки глаза горели, он что-то быстро-быстро говорил, размахивая руками. Он был ошеломлён, взбудоражен, возбуждён до предела. Лёнчик даже испугался. Конечно, он знал, что в роду Герки все занимались разными старинными секретами и тайнами, но ведь они были историками. А МАГИЯ — это же что-то из разряда религиозного опиума, как говаривали классики марксизма-ленинизма, короче, сплошное враньё и надувательство.
Вот в тот день друзья и разошлись. Да им просто не о чем стало говорить. Игры в поиски сокровищ закончились. Герка стал часами просиживать над какими-то старыми книгами, а Лёнчик впервые увлёкся девушкой. Потом в нём, наверное, взыграли гены предка-актёра, и Ленчик подался в ГИТИС на актёрский факультет. А Гера вообще пропал из его жизни.
Нашёлся старый приятель только в девяностых годах, когда обоим было уже по тридцатнику. Как выяснилось, оба не завели ни семей, ни детей. Лёнчик уже бросил проклятый театр, вернее, театр исторг его за ненадобностью, а Герка ушёл из школы, где преподавал историю после окончания МГУ. На что он теперь жил, Леонид не поинтересовался — ему самому было не сладко в пугающих девяностых. Но однажды Орлов узнал невероятное — Герка оказался магом-экстрасенсом. Нет, он никогда не практиковал, не зарабатывал эдаким сомнительным талантом, но он многое умел. Конечно, Леонид был уверен, что все Геркины умения — просто совпадения по жизни. Например, сказал ему Герка, что поколдует над его незадавшейся жизнью, — и точно, всё образовалось: Леонид перестал ходить коммивояжером по разным учреждениям, предлагая то косметику, то посуду, то разные сомнительные гербалайфы. Как-то само собой у него завелось рекламное агентство, приносящее стабильный доход. Жизнь повернулась радостной стороной.
Вот тогда-то Гера и напомнил Лёньке про те старые легенды из их общего детства. Оказалось, что выпускник МГУ, ставший магом, времени не терял. Он разузнал-таки о перстне, про который рассказывала бабка Лёньки. Звался тот перстень Ал-Нагом и имел власть над временем — мог, например, дать вечную молодость или так организовать время человека, что тому во всём и всегда начинало везти. Владеющий Ал-Нагом мог прийти к власти над целыми народами и государствами. Конечно, Леониду такая власть была не нужна. Зачем — это же одна морока! Но для исполнения своей заветной мечты Орлов не пожалел бы ничего. А мечта его была проста — Леонид Орлов мечтал организовать свой собственный, пусть небольшой ТЕАТРИК. Ставить там то, что захочет, и играть того, кого захочет. Конечно, Ромео и даже Гамлета ему уже не потянуть в силу возраста, но ведь есть ещё и Макбет, король Лир, Тартюф, Мещанин во дворянстве. И ради организации собственного театра Орлов был готов на всё.
