«Пассажирскому составу не хватило нескольких минут, чтобы снизить скорость и избежать крушения».
«Никогда ещё за столь короткое время смерч не сметал всё на своем пути».
«На атомной станции по непонятным причинам сокращается время разгона и развивается мощность реактора».
«Невероятные волны, чья скорость превышает двенадцать баллов, обрушились на побережье, смыв всё живое».
«Только несколько часов назад астрономы заметили, что к Земле на невероятной скорости несётся огромный астероид. Мистики вспомнили, что как раз настало время появиться загадочной планете Ниберу. Но что станет с нашей планетой?!»
— Смотри, Доминик! — Тотий Львович ткнул сухоньким пальцем. — Всё это было вызвано битвой перстней. А что стало бы с миром, если бы дубль победил?! Мёртвые встали бы из могил, а время пошло вспять?! Апокалипсис?!
— А вот новости последнего получаса. — Мастер Гермес снова щёлкнул мышкой. — Глядите, какая разница!
«Экипажу самолёта удалось выровнять положение».
«Вулкан, проснувшийся всего пару часов назад, неожиданно снова уснул».
«Смерч, напугавший жителей штата, внезапно прекратился. Разрушения оказались незначительными».
«Неполадки на атомной станции устранены. Причины выясняются».
«Сильнейший тайфун отступил от побережья».
«Смертоносный прилёт астероида или планеты Ниберу отменяется. Астрономы признаются в обычной технической неполадке приборов».
Дракон фыркнул, ещё крепче прижав к себе Ринку, и прогудел:
— Ну, значит, Апокалипсис отменяется! — Потом он кляцнул зубами и провозгласил: — Есть хочу! Знаешь, папаша, хоть мы и спасли мир, но жрать всё-таки хочется! Сваргань-ка нам бараньих котлеток!
Ринка остолбенела. Она и раньше удивлялась, почему бог Тот позволяет Дракону такую фамильярность. И вот — неужели Доминик проговорился? Это его отец? Так вот почему бабушка Варя называла Доминика на ты. Вовсе не потому, что, как намекал Тотий, у них был роман, а потому, что Дракон — сын её старинного друга. Да и выходило, что не Ринка должна ревновать Доминика, а Доминик отца к его пассии Варваре Петровне. Как всё перепутано! Но спрашивать неудобно. И даже как-то страшновато. А ну как она просто не так поняла?..
Но ответ пришёл сам собой.
Тотий Львович хлопнул себя по лбу и заверещал:
— Конечно, сынок! Сейчас, сейчас! Потерпи ещё только минутку. У меня всё готово. Только подогреть в микроволновочке.
А отец Гермес уже расставлял тарелки:
— Это всё вам! Веточке я потом в спальню отнесу. А мы на Празднике поели.
И тут Рина вспомнила:
— А где мой аграф? Надеюсь, его не потеряли?
— Что ты, Риночка! — ахнул Тотий Львович. — Он в надёжных руках. Я его Вареньке переправил. Как закончим здесь, в XXI веке, я тебя свожу к бабушке. А завтра придет Евгения Михайловна. У нас будет Большой Совет. Наконец-то оба Братства соединяются. Я её попросил привезти гранатик. Так что ты сможешь опять упрятать свой аграф туда.
«Нет уж! — подумала Рина, ковыряя вилкой котлету. — Чтобы все знали, где аграф?! При таких бурных событиях? Нет уж! Найду ему более укромное место».
Какой запутанной оказалась её жизнь! Боги, мастера, бабушки, старинная ювелирка и Аленький цветочек. И как всё перепутано! Обычный старичок оказался могущественным богом Тотом. Старая учительница музыки — Главой Братства. А та девочка — Мария? Пятилетка-индиго — она кто? Дочь Тим-Тота или Тота? Но тогда она — сестрица Дракона. Интересно, а кто на самом деле бабушка Варя?!
Одни вопросы. И никаких ответов. Глаза Ринки стали малахитово-зелёными от напряжения. Хотя, конечно, один ответ она знает. Всего один — но Самый Главный. Совсем недавно она сомневалась: если Доминик снова уйдёт по делам Братства, то вернётся ли к ней? Теперь она знает точно: Чёрный Дракон никогда не приходит дважды. Только один раз — и на всю жизнь. Так есть. И так будет.
Доминик посмотрел в малахитовые зрачки Ринки и ухмыльнулся.
— Да уж! — нагло проговорил он, смачно вылизывая тарелку. — От меня так просто не избавишься!
Как всегда, он легко читал её мысли.
А в Волшебном Замке у подножия гор началась уборка. Ею занимались маленькие брауни — хлопотливые шотландские домовые. Они собрали с пола упавшие надежды, почистили залы от невысказанных мыслей, случившихся ненароком обид и несбывшихся ожиданий, аккуратно уложили в пакетики неосуществлённые мечты и смели в большие мусорные совки обнаруженную пыль скуки. Что ж, на любом Празднике жизни кто-то чувствует себя обойдённым, чьи-то мечты не сбываются, а кто-то скучает и даже обижается. Но от всех этих чувств Волшебный Замок следует почистить и помыть.
А в кабинете Замка сидела за письменным столом Катенька. Она правила и редактировала. Ведь она была Редактором от Бога. И сегодня ей предстояло кое-что Отредактировать.
Когда-то Ринка уговаривала её самой начать писать книги. Но Катенька не умела Создавать. Хотя могла Отредактировать. И вот ей доверили финальную Правку. Теперь она может для кого-то открыть дорогу в Правь — туда, где легко обрести любое счастье. Но может и распылить кого-то здесь, в Нави, — здесь же нужно много песка.
На письменном столе кабинета стояли самые необходимые предметы Редактора — белый корректор в бутылочке и розовый ластик с изображением слонёнка. Катеньке всегда казалось, что корректор — это просто снег, которым она заметает огрехи и неправильности. Недаром же говорят: снег пойдёт — все грехи прикроет. А слонёнок на ластике казался ей тем самым мощным существом, что вытаптывает и уничтожает ненужное и злое.
Сегодня Катенька Редактировала «картинки». На одной — это была старинная картина Паоло Учелло «Принцесса и дракон» — появилась странная чёрная лужа. Но Катенька оказалась въедливым Редактором и сразу разобралась, что никакая это не лужа, а распыленный Временем чёрный маг Герасим. И вот теперь Катеньке предстояло решить, что с ним делать. Девушка отвинтила крышечку от флакона с корректором и умелым движением замазала «лужу». Никогда больше маг Гера не возродится на земле ни под каким именем!
На второй «картинке» было изображение маяка. Такие обычно рисует Томас Кинкейд. Но этот маяк был подделкой. «Картинка» состояла из двух частей — самого маяка и его нижнего уровня. Внизу никого не было. А вот наверху, рядом с огромным котлом, где в старину зажигали костёр, лежал кто-то, картинно раскинув руки. Катенька всмотрелась и поморщилась — это же её прежний знакомец Леонид Орлов, тот самый импозантный директор, что дал ей текст на редактуру. Очень странный текст, от которого Катенька сначала умерла, но потом… Из обычной редакторши, которую никто не ценил и все шпыняли, Катенька вмиг стала уважаемым Редактором от Бога. И между прочим, наделённым полномочиями!
Вот и сейчас Катенька взяла ластик и ловким движением руки стёрла Леонида Орлова. Такому директору, готовому отправить на смерть любого, тоже не место на «картинках» жизни, всё равно где — в Яви или Нави.
