– Губитель, – прошептал Дио, невольно делая шаг назад.
Из черного провала ворот, из белых клубов пара появилась фигурка, в которой Дио без труда узнал Флегонта. Схармат нес что-то, бережно держа ношу обеими руками. Дио сощурился, пытаясь рассмотреть пристальней, но плотная пелена дождя скрадывала детали. Дио решительно двинулся вперед. С каждым шагом по груди его разливалась тупая, ноющая боль. В руках схармат нес склянку, в которой билось, пульсируя, опутанное проводами сердце Дио. Дергался при каждом сокращении короткий толстый обрубок арбалетного болта, завязший в правом предсердии. Провода скрывались в толстом металлическом основании колбы.
Март подошел к Флегонту вплотную. Сказал ему что-то. Схармат не ответил. Он смотрел прямо на Дио, глаза в глаза, и чем ближе тот подходил, тем дальше выставлял Флегонт свою колбу, будто пытался закрыться ею. Лицо его исказила гримаса страха. Март бросил быстрый взгляд через плечо, а потом рявкнул: «Флегонт!»
Окрик подействовал.
Схармат вздрогнул, отдернул колбу обратно к себе, почти прижав ее к груди.
– Стоять! – крикнул он визгливо, и Дио запнулся вдруг, будто налетев всем телом на невидимую преграду. Ноги подкосились внезапно, а в глазах поплыли черные пятна. Дио с трудом проталкивал в легкие воздух, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые до скрипа зубы. Ладонь сама прижалась к грудине, силясь унять нестерпимую, пронзающую боль в сердце. «У меня нет больше сердца, – подумал Дио. – Больше нет». Разум заволакивала сплошная черная пелена. Дио почувствовал под коленями мокрую землю. Распахнул глаза шире, но не увидел собственных рук, окунувшихся в грязь.
– Хватит, – голос Марта оставался спокоен, но боль не отпускала. – Хватит! – Март чуть повысил тон, и лишь тогда все прекратилось так же внезапно, как и началось.
Пошатываясь, Дио поднялся на ноги. Рот его был полон крови. Пытаясь справиться с болью, он прокусил губу и даже не заметил этого. Потрогал языком кровоточащую рану. Прочистил горло и сплюнул под ноги Флегонту.
– Это твое сердце, – сказал Март. – Не пытайся бежать. Мы убьем тебя, как бы далеко ты ни находился. Исполняй приказы, если не хочешь снова испытать боль. Будь покорен. Остальное зависит только от тебя. Если ты поможешь нам добровольно, твоя судьба может измениться к лучшему. – Все это было произнесено абсолютно ровным, бесстрастным тоном. Завершая, Март обернулся к схармату. – Флегонт, отвечаете за него головой.
Дио смотрел, и в голове его крутился только один вопрос, и стоило труда не выпалить его вслух.
– Я нужен Леку здесь, – Март будто бы прочел его мысли. По губам лекана скользнула мимолетная усмешка. Развернувшись, он зашагал прочь.
Дио проводил его взглядом, ощущая странную опустошенность. С уходом Марта обрывалось что-то большое и важное, хотелось крикнуть: «Вернись! Я не закончил с тобой!» Тварь сумела протащить его, где силой, где хитростью по пути, которого Дио так хотел избежать. Сам же Март так и остался загадкой. Дио не мог с уверенностью сказать, кто он такой и какие цели преследует. Ему чудилось в лекане некое двойное дно, докопаться до которого так и не удалось.
– Тварь, – выдохнул Дио, обернувшись наконец к Флегонту.
Тот отпрянул, выставив колбу перед собой. В глазах его плескался страх. Он мог управлять Дио, причиняя ему невероятную боль, но он все равно боялся его. Дио скривил губы в горькой усмешке. Флегонт отпрянул еще. Взвизгнул:
– Пошел вперед! И без фокусов!
Дио медленно, стараясь лишний раз не нервировать схармата, прошел мимо, к окутанной паром машине. Волна раскаленного воздуха ударила прямо в лицо. Дио зажмурился невольно, а когда открыл глаза, увидел состав из трех обычных купейных вагонов, разгромленные останки которых десятками догнивали на путях в Депо. Эти были подновлены и окрашены все той же черной краской, что и сам паровоз. По три толстых длинных трубы были приварены на уровне окон каждого вагона. У лесенки, ведущей к дверям второго вагона, стоял караул. Две живых твари с автоматами. Еще четверо составляли оцепление. Дио едва не присвистнул. Он впервые видел столько живых тварей разом. Состав этот, очевидно, представлял для схарматов огромную ценность. Либо сам состав, либо то, что в нем перевозили…
Дио покачал головой. Он не питал иллюзий и не считал себя такой уж важной персоной, понимая: его пустят в расход, как только возникнет такая необходимость. Флегонт сделает это с легкостью и, наверное, даже с удовольствием. Жизнь Дио держал в своих трясущихся руках недалекий, импульсивный и очень трусливый человек. Схватившись за поручень, Дио бросил короткий взгляд через плечо. Флегонт стоял на платформе, прижимая к груди колбу с сердцем. На губах его блуждала улыбка. Дио вспрыгнул на подножку, ступил в тамбур. Один из часовых полез следом, и под дулом автомата Дио был препровожден в купе. Дверь за ним захлопнулась с металлическим лязгом, а после раздался звук задвигаемого засова. Дио огляделся. Внутри вагон мало чем отличался от тех, которые он видел в Депо. Он был так же обшарпан изнутри, из стен торчали обрывки проводов. Но у окна сохранился откидной столик, на одной из нижних полок был раскатан жиденький матрас, а под потолком тускло мерцала бледно-желтым светом лампа в грязном плафоне. Обессиленный, Дио почти упал на полку и уснул, едва голова его коснулась матраса.
Проснулся он далеко за полночь, когда поезд шел уже, стуча колесами на стыках рельс. Вагон покачивался, убаюкивая, и некоторое время Дио просто лежал, уставясь незряче в испятнанный желтоватыми потеками потолок. Лампа трещала, гасла то и дело, и, проснувшись окончательно, Дио вспрыгнул на одну из верхних полок. Потянувшись, без труда снял плафон и вынул белесую трубку из паза. В купе стало темно. Зато за окном проступили вдруг, разом надвинувшись со всех сторон, бегущие мимо сплошной чередой стволы сосен. Дио спрыгнул вниз. Отряхивая ладони, присел на полку и, облокотившись о столик, уставился в иссиня-черную темень. Он просидел так до самого утра, бездумно считая столбы линий электропередач. Дойдя до тысячи, он сбился со счета и дальше уже просто смотрел за окно, пытаясь осознать, насколько велик мир на самом деле и как мал казавшийся ему огромным Город. Только теперь Дио понял, как глупо было надеяться пройти лес в одиночку. Оказалось, он просто не представлял себе, что такое сотни и сотни километров сплошных деревьев… Он никогда бы не смог добраться до кудесников из Оленьих Ручьев. Он просто сгинул бы бесследно в чащобе.
Под утро неприступная стена сосен поредела. Вынырнул из тумана и тут же сгинул крохотный заброшенный поселок, притулившийся между лесом и железной дорогой. Ни огонечка не помаргивало в окнах. Сквозь крыши одноэтажных домов тянулись к небу раскидистые ветви деревьев. Паровоз издал пронзительный свист, и Дио увидел стаю диких собак, спасающихся бегством в лесу. Огромные лохматые дворняги вроде тех, с которыми кочевала по Городу банда Зверей. Когда солнце разогнало туман, робко зазолотившись в редких просветах меж деревьями, поезд миновал небольшую горную гряду, пройдя в узком тоннеле у двух близко стоящих скал. Здесь паровоз сбросил ход, медленно продвигаясь в тесном, поросшем мхом коридоре. Было слышно, как осыпается, шурша, со склонов каменная крошка. Крупные, скатившиеся с вершины валуны лежали совсем близко от путей. Дио привстал и, упершись ладонями в стекло, силился разглядеть участок дороги, по которому шел поезд. Давно не подновлявшийся путь доживал свои последние дни. «Еще пара лет, и ни один состав уже не сможет пройти здесь», – подумал Дио, садясь обратно.
