– Идем, – сказал он тихо и добавил: – Ничего не бойся и ничего не говори.
Они выбрались из машины. Дио почувствовал холодное осеннее солнце на обнаженной коже груди. Но даже оно было теплей, чем медальон у него на шее. Борис смотрел, щурясь от яркого света ясного дня. Выглядел он словно кот, нажравшийся рыбы.
– Идемте, вам надо привести себя в порядок и отдохнуть. Потом мы поговорим. – Развернувшись, он быстро повел их к центральному корпусу. Дио оглянулся на машину, на вышедшего покурить водителя и, кивнув Шуре, направился вслед за Борисом.
– Можем разместить вас в любом номере, – громко вещал тот, поднимаясь по ступеням на веранду, – хотите люкс… или для новобрачных? – Он резко замер вдруг и обернулся, уперев руки в бока. На губах его играла похабная улыбка. – Вас, кстати, как селить? В одном номере?
– В одном, – быстро ответил Дио, боясь, что Шура ослушается его и начнет спорить.
– Люкс, – Шура все-таки не удержалась, вставив свое слово. Дио не уловил разницы, но кивнул, соглашаясь.
Борис вновь подмигнул и, в два шага преодолев последние ступеньки, распахнул приглашающе двери. Просторный вестибюль с зеленой зоной и мягкой мебелью, установленной там, был пуст.
– Сюда, – Борис прошел мимо длинной стойки, подхватив со щитка за ней один из ключей. – На втором этаже есть очень уютные комнаты. Сам там жил с супругой. – Он снова улыбнулся через плечо.
Они поднялись по лестнице, и Борис отпер одну из дверей.
– Прошу! – он пропустил их вперед, но сам остался стоять на пороге. – Ванная, душ, спальня, бар, холодильник – все в вашем полном распоряжении. В ванной есть банные халаты, чистую одежду принесут чуть попозже. Вам будет из чего выбрать. Отдыхайте, я загляну к вам вечерком.
И, улыбнувшись, Борис шагнул за порог, закрыв дверь и унеся ключи с собой. Они стояли, слушая, как пробежало, скатившись по лестнице, быстрое токкато шагов и замерло в отдалении.
– Ты во что меня втянул? – обернувшись к Дио, Шура ударила его кулачком по обнаженной груди. – Господи! Во что ты меня втянул?! – Она ударила его снова.
Он стоял, позволяя ей срывать злость. Он слишком хорошо знал, как это бывает. Когда страх захлестывает настолько, что только злость остается единственным убежищем от него. Стоял, пока Шура не расплакалась от осознания собственного бессилия. Тогда он приобнял ее за плечи и усадил на диван, молча целуя взлохмаченные волосы. Она тихо плакала, не замечая, пока не уснула у него на руках, измученная бессонною ночью и тем, что свалилось на нее после. Он отнес ее в кровать и, укрыв одеялом, пошел готовиться к предстоящему разговору.
Глава 20
Одежду принесли, пока он мылся в душе. Мылся долго, с наслаждением, смывая пот, кровь и боль всех минувших дней. Он не жалел горячей воды, выкрутив кран на полную, и все равно никак не мог унять дрожь. Медальон на груди оставался ледяным, ни капли не нагреваясь. Когда Дио пытался хотя бы приподнять его, тут же прихватывало сердце и тупая, тянущая боль разливалась по грудине.
Когда он вышел наконец, обернув бедра полотенцем и приглаживая мокрые волосы пятерней, а тыльной стороной ладони проводя по гладко выбритой коже подбородка, целое облако пара вырвалось наружу за ним. Дверцы стенных шкафов стояли распахнуты. Внутри появилась одежда, сложенная стопками и развешанная на плечиках. Одежды было гораздо больше, чем нужно. Дио тронул несколько ярких шелковых платьев, представляя, как они будут смотреться на Шуре.
Та спала, свернувшись калачиком и натянув одеяло под самый подбородок. Слезы оставили на ее щеках две грязные дорожки, и Дио осторожно стер их пальцем. Она даже не почувствовала его прикосновения, так глубок был ее сон. Он постоял еще немного, глядя на нее спящую, и принялся одеваться. Пришлось сменить все, даже ботинки. Он в хлам разбил их, пока добивал волка, они разлезлись по швам, а подошва на правом и вовсе треснула.
Дио выбрал практически то же, что и в «крысином гнезде» на последнем этаже башни Тесака. Все это казалось ему теперь бесконечно далеким и не верилось, что с того момента не прошло еще даже месяца. Под теплый серый свитер тонкой шерсти он пододел майку-борцовку. Взял джинсы плотной, но не грубой ткани, чтобы защищали, но не сковывали движений. Нашел высокие берцы хорошей кожи с нежесткой подошвой и стальными подносками. Долго и тщательно шнуровал их, подгоняя плотно по ноге. На прикроватной тумбе нашлись даже часы на широком кожаном ремне. Эти часы показывали время, а не зоны возможных сдвигов. Стрелки смотрели на семь часов. Наконец, поднявшись, Дио перебросил на сгиб локтя кожаную куртку и взглянул на себя в зеркало.
На него смотрел незнакомец. Дио увидел в его глазах что-то, чего никогда не замечал там раньше. Вновь пригладил рукой подсохшие, зачесанные назад волосы и, бросив еще один взгляд на Шуру, прошел в гостиную.
Там, развалившись в мягком кожаном кресле и попивая карамельно-коричневый напиток из круглого тонкостенного бокала на короткой ножке, его ждал Борис. Поодаль стоял сервировочный столик, уставленный закрытой посудой. Низенький столик рядом был накрыт на двух человек. Дио бросил куртку на спинку второго кресла и сел в него сам. Он порадовался невольно, что не нужно никуда идти. Оставлять Шуру одну не хотелось.
– Что ваша спутница? – спросил Борис, ставя бокал на подлокотник кресла и подхватывая с блюдца рядом кусочек лимона.
– Очень устала. Спит, – ответил Дио, приподнимая крышки с блюд и накладывая себе первое, что попадется под руку. Есть хотелось страшно, но он пытался сдерживать себя, понимая, что нельзя перегружать желудок. Тем более сейчас, когда ему предстоит такой сложный разговор.
– Оно и к лучшему, – Борис улыбнулся. – Чудесная девушка. Двадцать три года, учитель истории в местной школе. Соискатель, пишет диссертацию по Вагранскому городищу. Не так давно потеряла маму, живет сейчас одна. Частенько ездит к старшей сестре в Екатеринбург. Со своим последним парнем рассталась почти год назад. Как раз когда у мамы начались проблемы со здоровьем. Ее коллега, Константин Завадский, пытается приударить за ней, но вам он не помеха. Александра Викторовна не воспринимает его как мужчину. – Выпалив это все на одном дыхании, Борис вновь поднял бокал и отсалютовал Дио.
Тот сдержанно кивнул, понимая, что схармат тоже успел подготовиться к встрече и только что продемонстрировал ему это.
– Неплохой эмпат, – добавил Борис задумчиво, рассматривая напиток на свет. – Мы давно заметили, кстати. Все эмпаты здесь идут в педагоги, пытаются хоть как-то реализовать данный им магический потенциал. А мы могли бы использовать их с гораздо, гораздо большим толком.
Дио прекратил жевать, почувствовав в сказанном скрытую угрозу. Взял высокий стакан и налил себе минеральной воды из бутылки темно-зеленого стекла. Принялся пить, глядя на Бориса исподлобья.
– Шучу, шучу! – отмахнулся тот, расхохотавшись. – И не смотрите на меня так. Зная нравы в ваших краях, я начинаю опасаться за собственную жизнь. – В его глазах, вопреки сказанному, не было и тени страха.
