Дио задумался, прикидывая, стоит ли злить слугу Схарма, и наконец решился:
– Хуже.
Схармат снова захохотал. Дио понял, что его бесит это неуемное веселье.
– Но помилуй, да чем же? – продолжил схармат, отсмеявшись.
– Уроды меняют свое тело, не используя магии, – Дио вновь замолчал, надеясь, что его наконец оставят в покое.
Дрезина двигалась очень быстро. Они миновали очередной поворот, обогнув заводские корпуса и начав удаляться от озера. Показались еще три трубы гигантского предприятия. За ними можно было увидеть обрушенные пролеты мостов, соединявших некогда края глубокой балки, по дну которой была проложена железнодорожная ветка. До Депо оставалось всего ничего.
– Почему вы зовете себя Губителями? – с трудом перекрывая ветер и шум дрезины, прокричал схармат, меняя тему.
Дио снова не смог удержаться от удивленного взгляда, но потом напомнил себе, что схарматы – выходцы из каких-то чужих краев – могли и не знать легенд Города.
– Мы ждем предсказанного прихода Губителя. С ним придут последние дни мира.
– А перед его приходом мир наполнят орды смертоносных тварей? – спросил схармат и снова расхохотался, не дожидаясь ответа.
Дио почувствовал, что над ним издеваются, и предпочел промолчать.
Колеса стукнули, сбив на секунду размеренный ритм, – дрезина прошла стрелку, колея нырнула в сложное переплетение железнодорожной развязки. Обзор закрыли многочисленные вагоны, ржавевшие на путях рядом. Леканы, не дожидаясь приказа, сбавили ход. Снайпер Губителей, выставленный в охранение, мог подстрелить пассажиров, не разбираясь, кто именно мчится к ним на такой скорости и зачем. Посты они миновали, даже не заметив их. Когда невдалеке показалась небольшая группа людей, леканы оставили рычаг, позволив дрезине преодолеть последнюю сотню метров самостоятельно. Члены банды, рассевшиеся на железнодорожной платформе, с нескрываемым интересом смотрели на их приближение.
Схармат поднялся вдруг и ловко спрыгнул, зашагал в сторону, туда, где по периметру плацкартного вагона стояла в охранении личная стража Скала. Дио с наслаждением вдохнул густой запах перегретого железа, выветривший из головы все посторонние мысли. С уходом схармата схлынуло напряжение с плеч. Даже пара леканов за спиной не вызывала особого беспокойства. Здесь и сейчас эти твари были неопасны.
Дождавшись полной остановки дрезины, Дио и Жженый принялись сгружать брезент, доставшийся им с таким трудом. Пара человек подбежала помочь – не каждый день стервятники возвращались с такой богатой добычей. Прежде чем уйти, Дио все же обернулся, еще раз пристально посмотрев на леканов, постаравшись хорошенько запомнить их лица, и когда одна из тварей вдруг улыбнулась ему – широко и открыто, – по плечам юноши прошла невольная дрожь. Он поспешил отвернуться, прибавил шагу, чтобы догнать своих.
– И тогда эта тварь схватила меня за горло! – Жженый не терял времени даром, хвастаясь уже ночными приключениями.
Дио невольно поморщился, коря себя за то, что не приказал Жженому помалкивать. Тара, девица, предпочитавшая Жженого всем прочим парням банды, бросила на Дио полный ненависти взгляд.
Тара была проблемой.
Она походила на подростка, не вошедшего еще в возраст – угловатая, узкобедрая, с плоской грудью, – и не нравилась никому из банды. Редко кто брал ее с собой в постель, но добрая половина грязных шуток всегда была направлена в ее сторону. Не слишком сообразительная, она до слез ругалась со своими обидчиками, лишь распаляя тех еще больше. И только Жженый – сам объект постоянных насмешек, которые он, впрочем, сносил с присущим ему добродушием, – не участвовал в этой травле. Она привязалась к нему за это. И люто ревновала Жженого к Дио, всеми силами стремясь разрушить их давнее приятельство.
Дио ощерился зло, окинув девчонку откровенным взглядом. Он спал с ней не раз и не два, беря подчеркнуто грубо и холодно, вымещая свою собственную злость на Жженого. И если Жженый не заткнет свою пасть, он возьмет ее сегодня снова… Жженый запнулся вдруг на полуслове, оглянулся на Дио, будто почувствовал его взгляд, хотя на самом деле он почувствовал острые коготки Тары, впившиеся ему в локоть. Дио улыбнулся шире, и Жженый, смешавшись, поспешил завершить свой рассказ:
– В общем, скрутили мы его и отволокли Мясникам для разделки…
Они зашли в длинный открытый ангар, где расположилась практически вся банда. Просторное пустое помещение, вероятно, использовалось когда-то для ремонта составов: рельсы пронизывали его насквозь. Через настежь распахнутые ворота под крышу залетали голуби. С балок, по которым когда-то передвигался неработающий теперь кран, раздавалось воркование и шорох перьев. Прямо на цементном полу полыхал разложенный костер, над ним, приподнятая на кирпичах, стояла бочка. Одна из женщин варила уху. Другой еды в этом районе города было попросту невозможно найти. Губители, привыкшие отбирать пропитание, а не добывать его самостоятельно, возбужденно обсуждали предстоящую смену места. Особого выбора у них не было: с юга на запад протянулось озеро, на северо-западе простирался лес, на юго-востоке теперь господствовали слуги Схарма. Оставался один путь – в северные районы города, контролируемые бандой Уродов. И хотя решающее слово оставалось за Скалом, никто не сомневался, каким оно будет.
Дио подсел к костру – страшно хотелось есть. Последний раз они с Жженым ели почти сутки назад. Женщина, помешивавшая варево черпаком на длинной ручке, покосилась неодобрительно, но не посмела проигнорировать требовательно протянутый котелок. Все уже знали, что Дио и Жженый притащили огромный кусок хорошего брезента. Дио вынул из-за пояса алюминиевую ложку, присел в стороне, слушая общий разговор.
Развернув истертую до дыр карту города, полную карандашных помет с обозначениями точек сдвига, узлов, мест вероятного образования норы, банда спорила, куда на этот раз поведет их Скал, где теперь с большей долей вероятности можно будет найти хорошую добычу.
– Надо послать стервятников. – Дио вклинился в разговор, когда очистил котелок до дна и счел, что услышал уже достаточно. – Проследить перемещения «крыс», узнать, где у них свежие гнезда.
Это был самый опасный и одновременно самый выигрышный вариант. Банда, называвшая себя Мародерами, но получившая в городе презрительное прозвище «крысы», первой исследовала новые руины. Они приходили в точки смещения, когда те еще были нестабильны, и прочесывали их вдоль и поперек, выгребая все подчистую. Иногда им удавалось находить действительно ценные вещи, но гораздо чаще «крысы» гибли, погребенные под останками рушащихся зданий, сожженные огнем занимающихся в них пожаров, выброшенные в неизвестность черными провалами нор.
Все найденное они стаскивали в гнезда для дальнейшего обмена и продажи. Разорить такое гнездо было большой удачей для стервятников. «Крысы» умели прятать свою добычу.
Банда загудела. Город полнился слухами о счастливчиках, находивших свежие гнезда «крыс», полные оружия, консервов, одежды, простейших механизмов, сложных приборов и даже лекарств, но разговоры эти не шли дальше слухов, и едва ли кто-то мог похвастаться, что видел хотя бы одно действительно богатое «крысиное гнездо». Одновременно все знали: именно «крысы» способны достать практически любой предмет в городе, будь то рыболовные снасти или посуда тонкого стекла.
