– Ну, тогда могу тебя обрадовать, – продолжил маг. – У тебя довольно неплохие задатки, которые было бы глупо не попытаться развить.
– А у меня их, случайно, нет? – спросил я, воспользовавшись тем, что Кит окончательно впал в ступор и не спешил что-либо говорить.
Универсал перевел взгляд на меня и отрицательно покачал головой:
– Ни малейших.
«Ну и ладно! Не очень-то и хотелось!» – разочарованно подумал я и вернулся к подсчету денег, а Лидий стал выяснять у парня, откуда он родом и чем планирует заняться в Пограничье.
Ответы Кита без толмача были мне непонятны, но эту историю я уже слышал, поэтому, как только отсчитал необходимую сумму, протянул тяжелый мешочек с серебром магу и поинтересовался, когда можно провести обучение. Лидий не стал пересчитывать деньги, положил мешочек в ящик стола и велел мне следовать за собой, а Кита попросил остаться в комнате и дождаться его возвращения. Уж не знаю, чего он хотел этим добиться – проверить, не попытается ли парень в его отсутствие украсть весьма немаленькую сумму, или продемонстрировать нам свое пренебрежительное отношение к деньгам. В данный момент это интересовало меня в меньшей степени, так как голова была занята предстоящей процедурой.
Интересно, будет ли маг напрямую копировать мне знания из своего мозга? Если да, то ему ничего не мешает считать мои воспоминания, к которым будет открыт свободный доступ. Полагаю, он и так подозревает, что со мной дело нечисто, ведь я говорю на неизвестном языке и до нашей встречи не представлял, что в Империи их существует несколько, настаиваю на обучении, когда за такую сумму наверняка можно купить десятки (если не сотни) толмачей. Впору задать логичный вопрос: откуда я взялся? И сомневаюсь, что мой правдивый (вранье-то маг в два счета определит!) ответ не вызовет интерес Лидия к моей персоне.
Универсал привел меня в комнатушку, где стояло кресло, весьма напоминающее те, которые на Земле находятся в каждом стоматологическом кабинете. Оно было зафиксировано в точно таком же полулежащем положении, и лишь одно отличие вызвало у меня настороженность – на подлокотниках, у изголовья и на подставке для ног были ремни. Кожаные и наверняка очень прочные.
– Ложись, – сказал Лидий, указав на кресло.
Я выполнил его просьбу, справедливо рассудив, что, если маг захочет сделать со мной что-нибудь нехорошее и выходящее за рамки договоренности, сопротивляться в любом случае бессмысленно. Швырнет какой-нибудь молнией – и привет! Так что остается лишь надеяться, что универсал окажется человеком порядочным, и кредит доверия, который я для него выделил, будет оправдан. Единственное, что я позволил себе сделать в то время, когда маг принялся привязывать мои руки, так это поинтересоваться:
– А для чего это нужно?
– Для уменьшения риска. Случается, некоторые мои заказчики начинают непроизвольно дергаться, что при подобной процедуре крайне нежелательно, а фиксация их в таком положении позволяет исключить преждевременное прерывание воздействия на разум.
Все это время я внимательно вслушивался в интонации мага, но не смог уловить фальши, потому слегка расслабился и спросил:
– У меня с собой есть несколько амулетов. Они не помешают?
– Ну, насколько я вижу, в карманах особо мощных у тебя нет, тот, что находится в твоей сумке, хоть и наполнен изрядной силой, но никакого воздействия на процесс оказать не сможет, а толмач я заберу чуть позже.
Черт возьми, Лидий каким-то образом увидел мой кинжал! Плохо, но теперь я, по крайней мере, буду знать, что этот артефакт для магов весьма заметен. Блин, еще одна проблема возникла на пустом месте! Интересно, полезет универсал ко мне в рюкзак, или же окажется не настолько любопытным?
Я постарался, чтобы мои переживания не отразились на лице, а маг, затянув ремень у меня на ногах, вышел и спустя минуту вернулся с деревянным ящичком. Подойдя ко мне, он сказал:
– Постарайся расслабиться. Вскоре ты почувствуешь сонливость, не сопротивляйся ей. Чем скорее и глубже ты погрузишься в сон, тем быстрее пройдет обучение. Понятно?
Я кивнул, и маг снял с моей шеи толмач, а затем закрепил голову последним ремнем, по форме больше напоминавшим собачий намордник. После этого он извлек из ящичка нечто вроде короны, половина которой была из серебра, а вторая – узкая – из кожи. На металле были нанесены многочисленные руны, которые сплетались в причудливый узор, а к коже крепились небольшие круглые бляшки, тоже с какими-то завитушками.
Все это «великолепие» Лидий надел мне на голову и крепко затянул, чтобы не слетело ненароком, а затем принялся извлекать из ящичка неограненные драгоценные камни в медной, потемневшей и местами позеленевшей от времени оправе. Судя по цвету, одни были рубинами, другие изумрудами, третьи сапфирами, а размер камешков по земным меркам тянул на круглую сумму с большим количеством нолей. Эти драгоценности универсал принялся размещать на короне, что-то тихонько бормоча, причем оправа приклеивалась к серебру, будто намагниченная.
Неужели именно это приспособление обучает языку? Тогда получается, камни – это носители информации? Ну, дела! Такое даже автору «Грозы орков» не снилось! Но, кроме шуток, теперь мне можно вздохнуть спокойно, никакого контакта наших разумов процедура не предусматривает. Просто будет копирование информации со съемного носителя в мой мозг. Кстати, интересно, можно ли сравнивать местную магию с обычным земным компьютером? Ведь руны – своего рода программа, которая работает, если ее наполнить энергией, а значит…
Что это значит, я так и не успел додумать, поскольку, поставив последний, шестой по счету камешек на корону, Лидий отстранился и критическим взглядом окинул свою работу. Увиденное его удовлетворило, и он перешел к следующему этапу процедуры – принялся размахивать перед моим лицом руками, изредка касаясь короны. Меня тут же начало неудержимо клонить в сон. По совету мага я постарался расслабиться, закрыл глаза и внезапно услышал тихий шепот множества голосов. Понять, что они говорили, было невозможно, а спустя несколько секунд я окончательно отключился, нырнув в какую-то густую черную пелену.
Пробуждение было не из приятных. Едва очнувшись, я застонал от жуткой головной боли, которая буквально разламывала череп на мелкие кусочки. Думать было невозможно, так как все мысли, словно песчаные замки, моментально сносило волнами океана боли. Подняв руки, я помассировал виски, надеясь, что это принесет облегчение, но куда там! Боль от моих движений только усилилась, хотя мне казалось, что это было уже невозможно.
Млять, да если бы я представлял, на какие муки себя обрекаю, ограничился бы двумя или тремя языками. Так ведь нет – пожадничал, решил получить все и сразу, вот теперь и приходится расплачиваться. Но когда же это все закончится?! Кто-нибудь сделайте доброе дело, пристрелите меня!
Я почувствовал прикосновение чего-то холодного к губам и услышал голос, который приказал:
– Пей!
Подчинившись, я глотнул терпкий кисловатый напиток, скользнувший в мой пищевод и приятным теплом растекшийся по всему телу. Это тепло очистило затуманенное болью сознание и придало мыслям ясности. Я наконец-то смог открыть глаза и увидеть склонившегося надо мной Лидия. Он иронично поинтересовался:
