Пока я возился с парочкой псин, мои спутники прикончили прочих, после чего одну из «моих» тварей наколол на меч Лашт, а вторую, которой мне удалось отрубить ухо, словно капусту, нашинковал Сишк. Явно выделываясь, поскольку хватило бы и одного удара. Но его мастерство я оценил. Как и оружие, кстати – длинные узкие и тонкие парные мечи, слегка изогнутые и напоминавшие японские катаны, один короче другого на ладонь-две. Наверное, работать такими – одно удовольствие, поскольку они будут заметно легче моей сабли.
Утирая липкий пот со лба, я со вздохом признал, что главное все-таки не оружие, а умение им пользоваться, и с завистью оглядел Дорака и компанию, добивающих раненых тварей. Да, только сейчас я осознал, что до настоящего мечника мне как до Луны. Земной Луны, а не местного ее подобия. Надо же, я начал считать, что чему-то научился за время прогулок по мертвому городу. Как опрометчиво! Схватка показала – приобретенные навыки не стоят и выеденного яйца. Подумать только, какие-то две-три минуты махания сабелькой – и я уже упарился, а вот Лашт даже не запыхался, хотя разрезал своим мечом больше собак, чем все остальные!
Очистив клинок от крови пучком травы, я вложил его в ножны и пошел собирать ножи. Дело это было долгим, поскольку несколько клинков скрылось в густой траве, однако направление бросков я помнил и сумел их отыскать. Заодно отметил, что не всем раненым собакам удалось добежать до нас. Парочка отбросила копыта спустя десяток метров – видимо, ножам все же удалось задеть сердце.
Когда я засунул в перевязь последний и вернулся к искателям, то обнаружил, что они обрабатывают порошком места укусов, которые, судя по гримасам, были весьма болезненными. Сам я по счастливой случайности ухитрился не получить ни одного. То ли собак с моей стороны было намного меньше, то ли они решили сосредоточиться на более опасных противниках, но ни одна из тварей не успела добраться до «комиссарского тела». Перевязывающий ногу Дорак тоже подметил этот факт. Он завистливо оглядел меня и недовольно обронил:
– Везунчик ты, Ник! Из такой передряги целым выйти – такое не всякому удается.
– Ага, еще какой! – согласился Лашт, взвешивая в руке мешочек с порошком, словно прикидывая, на сколько схваток его еще хватит. – Только саблей машешь как обычной палкой, словно вчера впервые в руки взял.
– И ножики свои кидаешь нескладно, – вставил Сишк. – Вон сколько потратил, а завалил всего пару псов. Чего ж ты нам тогда хвастал, что большой мастер по этой части?
Я чувствовал себя оплеванным, что было весьма неприятно, но возражать не стал. Виновато вздохнул и опустил взгляд, молча принимая справедливые замечания искателей. Ведь они были правы на все сто. Это на Земле я был если не мастером, то находился недалеко от этой ступеньки, а здесь оказался самой обычной посредственностью. Наверняка местные профессионалы-ножеметатели способны попасть в пролетающую в десяти метрах муху, или же швырнуть одновременно сразу три ножа, и – что немаловажно – угодить точно в намеченные цели. Я же такими навыками похвастать не мог.
М-да, обидно падать с небес на землю. Одно хорошо – искатели удовлетворились моим показушным раскаянием и не стали презрительно фыркать или обзывать треплом (хотя имели полное право). Они сосредоточились на своих ранах, тактично оставив тему моих умений в покое. А досталось искателям неслабо – у всех было по нескольку обильно кровоточивших укусов, а Лашту шавки едва кусок мяса из ноги не выдрали. Кстати, в этот раз я успел подметить все особенности лечебного порошка. Попадая в рану, он странным образом менялся, превращаясь в вязкую субстанцию, которая моментально останавливала кровотечение и стягивала края кожи, после чего искателям оставалось только завязать пострадавшее место чистой тряпкой.
Заинтересовавшись, я спросил у спутников, как называется этот чудо-порошок и сколько он стоит. Ответил мне Лашт, который уже закончил с перевязкой и приводил в порядок меч. Он рассказал, что данное чудо называют ситом и продают только искателям, так что мне купить его не удастся. Гильдия пристально следила за распространением этого весьма ходового продукта местных алхимиков, поскольку правильно он работал только на Проклятых землях. Видимо, благодаря их особой энергетике. А тем, кто решал рискнуть и заняться перепродажей целебного порошка, светили большие неприятности, ведь для обычных людей имелась масса других целебных порошков и эликсиров, на порядок дороже сита.
Я огорчился, ведь подобное средство мне совсем не помешало бы, чтобы при ранениях полагаться не только на кинжал, а искатель добродушно усмехнулся:
– Не переживай, Ник, с твоей удачей сит вообще не нужен! И вообще, признайся честно, тебя Хинэль при рождении не целовала?
– А Хинэль – это кто? – уточнил я.
– Ты что, никогда не слышал о богине судьбы? – удивился Лашт.
– Так ведь он с севера, – напомнил Сишк. – А там народ дремучий, поклоняется своим богам, каких у нас даже не знают. Вроде Шассихата, Повелителя Ветров или Ожинара, Владыки Морей. Так ведь?
Вопрос был адресован мне, и я утвердительно кивнул. А что еще оставалось? Но мой кивок не вызвал новых расспросов, и я успокоился – это была не проверка моей «легенды». Уже не ради утоления любопытства, а чтобы вернуть разговор в прежнее русло я поинтересовался:
– И почему Хинэль должна была меня целовать?
Упаковывая свою сумку, Лашт рассказал, что в Империи бытует такая присказка – если человеку везет по жизни, говорят, что еще при рождении богиня судьбы подарила ему поцелуй. То есть отметила своим вниманием и с тех пор всячески помогает во всех его делах. Короче, вроде земной поговорки о рожденных в рубашке. Узнав об этом, я честно ответил, что не помню, кто меня чмокал в раннем детстве. Может, вышеупомянутая Хинэль, а может, и весь пантеон имперских богов возжелал заявиться в гости к новорожденному.
После этого заявления искатели дружно расхохотались, а потом соизволили объяснить, что с поцелуем в имперских верованиях много чего связано. Так, к примеру, если какой-то воин в битве впадает в состояние транса и становится берсерком, которого невероятно сложно убить, это значит, он удостоился поцелуя Яры – богини войны, а о супружеской паре, прожившей в мире и согласии много лет, говорят, что их при венчании поцеловала Литель – богиня любви. Правда, не все лобызания высших сущностей заканчиваются хорошо. Так, к примеру, имперцы считали: человека, утратившего рассудок, поцеловал бог мудрости Ривокхад, отчего-то решивший вернуть свой дар, а умирающих людей обязательно целует Дарина – богиня смерти.
Я подозревал, что перечисленные искателями имена только открывали длинный список имперских богов и богинь, который был куда внушительнее древнегреческого, но краткий экскурс по теологии был решительно прерван Дораком, который углядел что-то на горизонте и коротко приказал:
– Хватит трепаться! Уходим.
Надев свой рюкзак, я тоже поглядел на горизонт и не увидел ничего подозрительного, а вот искатели, бросив взгляд в ту сторону, позабыли о ранах и спешно покинули место побоища. Я последовал за ними, но спустя десяток минут снова обернулся и только тогда понял, что заметил Дорак. На безоблачном небе виднелись десятка три точек с крылышками. Судя по всему, это были орлы, которые направлялись на юг. Уж не знаю, целенаправленно они облетали свою территорию или всей стаей летели из гнезд на охоту. Честно говоря, я был готов поверить даже в то, что пернатые по каким-то неизвестным каналам узнали о произошедшей схватке, поскольку их маршрут пролегал как раз над мертвыми шавками.
