Черт побери, почему мы сразу к ним не рванули, а стояли и теряли драгоценное время? Сперва лежали, словно на пляже, потом ждали непонятно чего! Разве Лашт не мог поджечь мешочек с приманкой на бегу? Надо будет поинтересоваться у командира… конечно, если нас мошки не сожрут. Подумав о насекомых, я снова обернулся и увидел, что костерок окончательно прогорел и теперь весь рой летит к нам. Причем насекомые оказались чрезвычайно проворными и обещали вскоре настигнуть добычу, которая к этому времени начала выдыхаться и постепенно снижать скорость.
– Дорак, они уже близко, – счел я нужным проинформировать командира. – Может, у Лашта найдется что-нибудь посильнее?
Искатель, лицо которого успело покраснеть и покрыться бисеринками пота, тоже поглядел через плечо. Увидев приближавшийся рой, он так удивился, что запнулся и едва не рухнул на дорогу, но все же сумел выровняться и завопил:
– Лашт, шлюхин сын! Приманку ты тоже у Свира купил?!
Здоровяк обернулся, быстро оценил ситуацию, коротко выматерился и прибавил скорость, но командир рявкнул:
– А ну, стой! Доставай жидкий огонь!
Лат послушно остановился и снял с плеча сумку. Я с Дораком подбежал к нему и ждал, когда хранитель всех алхимических запасов отряда отыщет в своей торбе требуемое. Нет, я бы с радостью умотал вперед, так как не видел смысла задерживаться, однако решил взять пример с Сишка, который тоже присоединился к нам. Либо не желая бросать товарищей в беде, либо понимая, что мошки свою добычу не упустят.
В этот раз здоровяк справился за рекордное время. Не прошло и пяти секунд, как он протянул пытавшемуся отдышаться командиру два круглых глиняных горшочка, больше похожих на волейбольные мячи с узким горлышком, обвязанным веревкой, на конце которой болталось нечто вроде большого обойного гвоздя.
– У Свира брал? – зло спросил Дорак.
– Нет, это еще из старых запасов, – несколько испуганно отозвался Лашт.
Командир взял глиняные шарики, повернулся к рою и смерил взглядом разделявшее нас расстояние. Сунув один горшочек мне в руки, он взял второй и вогнал обойный гвоздь в заляпанную воском крышку. Пользуясь случаем, я рассмотрел этот «жидкий огонь». Ничего примечательного – глиняный пузырь грамм на триста и медный гвоздь с каким-то черным иероглифом на шляпке. Интересно, что за гремучая смесь находится внутри?
– Бросай! – крикнул Сишк, когда рой преодолел половину дистанции.
– Рано, – сквозь зубы процедил Дорак.
Через пару секунд не выдержал Лашт:
– Да бросай же!
Но командир продолжал стоять, крепко сжимая горшочек в руке. Тогда искатели кинулись в разные стороны, оставив посреди дороги меня с Дораком. А рой подлетел совсем близко, в колышущейся массе гнуса можно было различить отдельных мошек, которые оказались куда крупнее земных, жужжание стало настолько громким, что напоминало звук работающего пылесоса…
И в этот момент искатель широко размахнулся и швырнул горшочек в насекомых, а сам развернулся и побежал прочь. Я не успел отреагировать, поэтому увидел, как глиняный шарик угодил прямо в центр роя, а в следующее мгновение взорвался, превратившись в огромный огненный шар, поглотивший большую его часть и огненным дождем пролившийся на дорогу. Теперь мне стало понятным странное название местного аналога «коктейля Молотова».
Дальше я смотреть не стал, бросившись догонять Дорака. Когда мне удалось поравняться с искателем, тот требовательно протянул руку, и я вложил в нее второй шарик. Несколько секунд спустя к нам присоединились Лашт с Сишком, а через полминуты нас снова догнал рой… вернее, его жалкие остатки. Но даже от них отделаться было не так легко. Хотя уцелевшие в огне мошки пытались снова сбиться в одно целое, некоторые насекомые оказались быстрее прочих, и нам всем пришлось испытать на себе силу их челюстей, которые были способны глубоко вонзаться в кожу и вырывать из нее куски.
Дождавшись, пока рой более-менее оформится, командир снова использовал жидкий огонь. Только в этот раз он не стал рисковать, а просто хряпнул горшочек о желтоватые камни там, где мошек было больше всего. Бросок вышел удачным, он поставил пламенную точку в существовании роя. Однако оставшиеся сотни голодных тварей упорно преследовали нас, кусая в лицо, вцепляясь в руки, залетая под одежду и там пытаясь добраться до мяса.
Мы матерились, давили мошек, аплодировали гадким насекомым, растирали по коже, смешивая их останки со своей кровью, текущей из многочисленных ранок… Короче, приятного было мало, но спустя четверть часа натиск ослаб, нам все реже приходилось хлопать себя по щекам. Когда же наступили сумерки, неприятель окончательно капитулировал и спасся бегством. Оставшиеся в живых твари буквально растворились в воздухе, дав нам возможность перейти на шаг и вздохнуть с облегчением.
Да, это была победа, но досталась она дорогой ценой. Наши лица и руки были в многочисленных маленьких ранках, из которых сочилась кровь, Лашту мошки изгрызли уши (видимо, они оказались наиболее вкусной частью его тела), а у Сишка больше всего пострадал нос. Дорак с кровавыми разводами и раздавленными насекомыми на физиономии производил отталкивающее впечатление. Мне тоже досталось, но меньше – каких-то три десятка укусов. Либо помог нахваливаемый продавцом капюшон, либо я успевал убивать насекомых до того, как они пускали в дело челюсти. Был еще и третий вариант – я показался мошкам малопривлекательной добычей, поскольку успел мутировать, однако его мне рассматривать не хотелось.
Когда стало ясно, что твари разлетелись, искатели устроили кратковременный привал, немного не дойдя до цепи холмов. Здоровяк достал из своей бездонной сумы склянку камиша, и все мы сделали по глотку. Лечебное зелье оказалось редкостной дрянью, оно устроило пожар в моем желудке, который мгновенно распространился по всему телу, но придало бодрости и уняло жжение в покусанном лице. Вот тогда я вспомнил о своих вопросах и напрямик (видимо, камиш подавил осторожность) задал их Дораку. Но командир не стал возмущаться по поводу того, что я открытым текстом обвинил его в некомпетентности, и соизволил объяснить все.
Оказывается, мошки очень любят открытые пространства, поскольку живо реагируют на движущиеся объекты, и уж если что заметят, то не успокоятся, пока не сожрут или не удостоверятся, что данный объект несъедобен. Вот только раньше в первом поясе их в таких количествах не замечали, поэтому Дорак без колебаний направил отряд напрямик через долину. Когда же я заметил рой, искатели сперва попытались применить простейшую уловку – сделаться как можно незаметнее. Однако она не сработала, мошки уже успели идентифицировать нас как интересный объект и полетели выяснять нашу съедобность.
Я не понял, каким образом они увидели нас на таком расстоянии. Возможно, зрение этих насекомых было совершеннее их земных собратьев и позволяло различать тепло человеческих тел. Искатели этим вопросом никогда не интересовались, поэтому ничего мне сказать не могли. Зато они знали – если хитрость с маскировкой не помогла, пора доставать приманку. Так называлось сложное вещество, разработанное алхимиками Гильдии как раз для подобных случаев. При горении эта дрянь выделяла дым, токсичный даже для человека, и распространяла специфический, привлекающий мошек аромат.
