– Вот мое доказательство! Я предъявлю этот снимок там,
в Базеле! – говорил Павел. – Уж по тамошним-то законам убийца не
может пользоваться деньгами того, кого он убил! Я добьюсь, чтобы меня
выслушали! Так что не видать тебе алмазов как своих ушей!
«Еще и алмазы! – мысленно охнул Маркиз. – Ну и
свистопляска!»
Он заметил, как больной внезапно дернулся на кровати и
прижал руку к сердцу. Он был бледен, лоб в испарине, сейчас никто не усомнился
бы, что он и вправду тяжело болен.
– Ты меня понял! – Павел встал, мрачно взглянул на
бессильно вытянувшегося Виктора и направился к двери.
– Зря ты так! – проговорил Виктор слабым голосом.
Он протянул дрожащую руку к тумбочке, взял стакан с водой,
поднес к губам и выпил, пролив едва не половину.
Павел задержался в дверях, повернулся и проговорил с плохо
скрытой насмешкой:
– Выздоравливай!
Дверь палаты закрылась за ним.
Маркиз, который на всем протяжении разговора лежал,
затаившись за ширмой, и ловил каждое слово собеседников, занервничал: ему
непременно нужно было проследить за Павлом, поговорить с ним, чтобы прояснить
некоторые вопросы. Но выскользнуть из палаты незаметно для Виктора было
невозможно.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное.
Виктор Сергеевич, который только что производил впечатление
тяжело больного человека, неожиданно поднялся с кровати.
Его как будто подменили: никаких признаков болезни и
слабости, никаких дрожащих рук – его движения были уверенными, точными и
энергичными. Надев темный махровый халат, висевший на спинке стула, и всунув
ноги в мягкие тапочки, он нагнулся над тумбочкой, выдвинул ящик и достал оттуда
какой-то маленький предмет. Маркиз из-за ширмы не смог разглядеть, что это.
Спрятав этот предмет в карман халата, Виктор вышел из палаты
и закрыл за собой дверь.
Теперь Лене ничто не мешало. Он вскочил, чуть не опрокинув
ширму, и опрометью выскочил в коридор.
Возле дверей палаты он едва не сбил с ног сестричку Свету.
Та шарахнулась от него, как от привидения, но тут же узнала и приветливо
улыбнулась:
– Ну как, освоились у нас? Не хотите выпить со мной
кофе? Тут есть такая кофейня, там замечательно варят капуччино…
– Конечно, Светочка! – Маркиз улыбнулся в
ответ. – Но только в другой раз, сейчас, извините, очень спешу – меня
вызвали на срочный консилиум! Очень сложный случай, больной проглотил мобильный
телефон, а ему как раз звонят из Новой Зеландии! – И он устремился к
выходу из отделения.
Когда он выскочил на лестничную площадку, двери лифта как
раз начали закрываться.
– Постойте! Подождите меня! – Леня подскочил к
лифту, но в кабине не было свободного места – большую ее часть занимала каталка
с больным, рядом с ней стояли врач и двое санитаров, один из них придерживал
стойку с капельницей. В глубине кабины Леня заметил знакомую фигуру – черное
кашемировое пальто, седеющие волосы, красивое ухоженное лицо уверенного в себе
человека.
– Вы не поместитесь, коллега, – проговорил врач, и
двери лифта закрылись.
Леня нажал кнопку второго лифта, но она не сработала –
видимо, лифт был неисправен.
Тогда он помчался по коридору в поисках запасной лестницы –
дожидаясь лифта, он точно упустил бы Павла.
К счастью, лестница оказалась близко.
Леня бросился вниз, не чуя под собой ног.
Ему показалось, что снизу доносятся шаги еще какого-то
бегущего человека, но вскоре эти шаги затихли, и Леня подумал, что это было эхо
его собственных шагов.
Через полминуты он уже спустился на первый этаж, понесся по
коридору в сторону вестибюля, подбежал к лифту…
Судя по тому, что перед дверью лифта стояло несколько
человек, кабина сюда еще не приезжала. Но не мог же Леня настолько ее обогнать!
Он взглянул на табло и все понял: кабина остановилась на
нулевом, подвальном, этаже. Судя по указателю, там находились клинические
лаборатории и стоянка служебных машин.
Леня шумно выдохнул и побежал обратно к лестнице, чувствуя,
что теряет драгоценные секунды.
Спустившись в подвал больницы, он оказался в длинном,
довольно мрачном коридоре, вдоль которого змеились электрические кабели и трубы
водоснабжения. Вдалеке раздавались шаги и голоса, гулко отдававшиеся от
бетонных стен.
Леня припустил в том направлении и вскоре разглядел ту самую
больничную каталку, из-за которой не поместился в лифт. Он еще прибавил шагу и
вскоре заметил, как каталка с сопровождающим ее врачом свернула в открытую
дверь по правой стороне коридора. Дальше по коридору мелькнуло знакомое темное
пальто.
Пробегая мимо двери, за которой скрылась каталка, Леня
прочел на ней надпись «Лаборатория радиологии». Рядом на стене была нарисована
стрелка, указывающая на служебную стоянку. Именно туда, судя по всему, ушел
Павел…
Еще несколько минут Маркиз бежал по пустынному коридору и
наконец оказался в просторном помещении, большая часть которого была разделена
белыми линиями на парковочные места.
Часть этих мест занимали машины «скорой помощи» и обычные
легковые автомобили, видимо, принадлежащие сотрудникам больницы. В дальнем
конце помещения виднелся выезд, пологий пандус, под углом уходящий вверх. Под
потолком горели дежурные люминесцентные светильники, не столько освещая
подземную стоянку, сколько слегка рассеивая царящий на ней мрак.
И во всем этом огромном подвале не было ни души.
Маркиз замедлил шаги, огляделся.
Первое впечатление не обмануло его – он был здесь совершенно
один.
Но как же так? Ведь он своими глазами видел, что Павел шел
сюда… видел в конце коридора его темное пальто…
Уехать так быстро он бы не успел – нужно какое-то время,
чтобы открыть машину, включить зажигание, прогреть мотор, выбраться с
парковочного места и доехать до пандуса.
Леня медленно двинулся вперед, заглядывая в проходы между
машинами. Сердце его учащенно билось, причем вовсе не потому, что он только что
бежал: его томило какое-то смутное предчувствие, ощущение нависшей опасности.
Леня Маркиз был человек решительный, энергичный и
здравомыслящий. Он не верил в приметы, предчувствия и предсказания, не читал
астрологические прогнозы, считал гадание по линиям руки и картам Таро самой
обыкновенной разводкой. Иначе он просто не удержался бы в своей профессии.
Но с другой стороны, он обладал хорошо развитой интуицией и
часто полагался на нее больше, чем на доводы разума.
Здесь нет никакого противоречия: интуиция не имеет ничего
общего с мистическим предвидением, выходом в астрал или гаданием на кофейной
гуще. Интуиция – это внутренний голос человека, голос его подсознания, который
озвучивает выводы, которые это самое подсознание сделало на основе прошлого
опыта или мелких деталей, пропущенных сознанием или не принятых в расчет. То
есть интуиция – вполне реальное, вполне объяснимое качество сродни остальным
пяти чувствам.
