Кайли повернулась спиной к двери, сжимая и разжимая кулаки. Делла и Миранда застыли на месте, широко раскрыв глаза и рты. Миранда первая расхохоталась.
— Прости, — пробормотала она, — но это было чертовски смешно.
— Ничего смешного, — оборвала ее Кайли, все еще кипя от злости.
— Нет, точно смешно, прямо умора, — Делла так зашлась в хохоте, что ей пришлось облокотиться о стол. — С таким невинным личиком пригрела развратника у себя на груди. Мне понравилось.
— Либо так, либо она просто дура, — сказала Миранда и фыркнула. — Да ты хоть понимаешь, кто такой Перри? Сегодня он, кажется, самый сильный метаморф в мире. Всякий знает, что нельзя злить метаморфа. У них жуткий характер.
— Я… он… Он же сам меня обдурил, чтобы я взяла его на руки.
Кайли вспомнила, как тоненький голосок превратился в грозный рык. Ладно, может, она и вела себя глупо и по-детски, но ничто, ничто не заставляло ее так вскипать от злости, как когда ее дурачили, а именно это он и сделал. Борясь со слезами, потому что слезы всегда были близко, когда Кайли выходила из себя, она заметила открытую дверцу холодильника и пошла его закрыть. И похолодела, вдруг вспомнив…
— Черт, я же заглядывала ему под хвост.
Делла с Мирандой снова покатились со смеху. По какой-то непостижимой причине то, что казалось ей до ужаса оскорбительным, вдруг стало смешным. Кайли прислонилась к закрытому холодильнику и расхохоталась. Еще минут пять они сидели за кухонным столом и ржали до слез. Как раньше с Сарой.
По крайней мере, до тех пор, пока все не изменилось.
— Видела бы ты его рожу, когда тащила его за ухо, — сказала Делла. — Жаль, не было под рукой фотоаппарата.
— Я его почти пожалела, — произнесла Миранда.
— Пожалела? — спросила Кайли.
— Да, он такой милашка, по-своему, по-мальчишески. Тебе не кажется?
— Милашка? Черт! Да он полный придурок, — не отступалась Кайли.
— А мы-то? — спросила Делла, ни капельки не посерьезнев.
«Только не я», — подумала Кайли и едва не ляпнула это вслух, но в этот момент вдруг что-то плюхнулось прямо на стол перед ними. Увидев жабу, Кайли пронзительно вскрикнула. Миранда вытаращила глаза и схватила мерзкую тварь.
— Снова что-нибудь натворили, мистер Пеппер? — с чувством обратилась она к жабе, держа ее перед собой; жабьи лапки свисали почти до стола.
— Что он такого сделал, что ты его заколдовала? — спросила Делла, разглядывая жабу с омерзением.
— Как и наш друг Перри, он состоит в клубе извращенцев.
Миранда слегка встряхнула жабу.
— Он был моим учителем по фортепиано, пока не попытался сыграть кое на чем другом, если вы меня понимаете.
— Почему бы не закусить им на сон грядущий, и дело с концом? — предложила Делла. — А что, жабьи лапки такие же вкусные, как лягушачьи?
— Хм. Без понятия. — Миранда зыркнула на Деллу. — Но не прочь выяснить.
Может, Кайли и ошибалась, но ей показалось, что жаба смотрит на них с ужасом.
— Если бы только я была такой ведьмой, — рассмеялась Миранда.
— А ты какая? — спросила Кайли с некоторым облегчением.
— Чокнутая, — нахмурилась Миранда и зло посмотрела на жабу. — Вы же знаете лекарство, мистер Пеппер: скажите «нет» своим дурным мыслишкам — и снова станете, каким были.
Жаба подергала лапками и улетучилась.
— Какое же заклятие ты на него наложила? — спросила Делла.
— Если б знала, давно бы сняла, — сокрушенно вздохнула Миранда.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что забыла? — спросила Делла.
— Я помню, что хотела сказать, — потупилась Миранда, — но я… у меня дислексия, и я часто путаю слова, а чтобы снять порчу, нужно точно знать все слова. Так что до тех пор, пока этот извращенец будет думать о своих ученицах, он будет превращаться в жабу и плюхаться передо мной.
— Неприятно, конечно, но, похоже, он получил по заслугам, — вмешалась Кайли.
— Да ему-то поделом. Но мне он напоминает о том, что я дура.
— Да уж, — откликнулась Делла. — Хотя в этой истории есть и положительная сторона: ты мешаешь ему совершать дурные поступки. Терпеть не могу извращенцев. Был у нас старикашка-сосед, который стоял у своего окна с пустым флаконом из-под лосьона и мастурбировал передо мной и другими девчонками.
— Какая мерзость, — сказала Миранда.
— Да, и меня особенно взбесило, когда девчонка с нашей улицы сказала, что он сделал то же самое перед ней. Она рассказала родителям, те позвонили в полицию. Полиция приехала, проверила, и оказалось, что старикашка — священник, а у них только одна улика — слова моей соседки: ее слово против его слова. Ну, они поверили ему.
— Потому-то я и навела порчу, — сказала Миранда.
— А я тоже сама все уладила, — ухмыльнулась Делла.
— Как? — с затаенным страхом спросила Кайли.
— Влезла к нему в дом и налила вместо лосьона суперклей, которым папаша пользуется в своей лаборатории на работе. Видели бы вы лицо старикашки, когда он не смог отлепить руку от своего члена! Потом я, не называя себя, позвонила в полицию и доложила, что так, мол, и так. Куда ему было деваться? Рука приклеилась к орудию преступления.
Все трое расхохотались. Утирая выступившие от смеха слезы, Кайли готова была поклясться, что перед ней совершенно нормальные девчонки-подростки. Но тут она почувствовала холодок за спиной. Кайли повернула голову в надежде, что там никого нет. Надежды часто нас обманывают. В нескольких шагах от нее стоял Бравый Солдат. Очень близко. Ближе, чем раньше. От его вида по спине забегали ледяные мурашки.
— Кайли?
Она слышала, как Миранда ее окликнула — или то была Делла? Голос донесся словно из иного мира. Мира, где нет призраков. Мира, куда Кайли хотела, но не могла вернуться.
Мертвец какое-то время в упор смотрел на девушку, потом медленно поднял руки и снял шлем. Кровь, ярко-красная кровь хлынула ему на лоб. Кайли смотрела, как она заливает лицо, и у нее перехватило дыхание. Потом все пошло как в замедленной съемке. Кайли встала, чтобы уйти.
Кап. Кап. Кап.
Капли крови падали на пол, оставляя крохотные красные брызги на ее голых ногах. Крови было все больше и больше. Брызги стали складываться в буквы, а потом в слово: «Помоги…»
Кайли попыталась вдохнуть, но легкие не захотели впускать в себя ледяной воздух. Она выдохнула — с губ слетело белое облачко.
— Что-то случилось? — донесся издалека голос Миранды.
«Хороший вопрос», — подумала Кайли.
Она не знала, что делать, и это было скверно.
— Девчонки, чувствуете запах?
Голос Деллы прозвучал где-то на периферии сознания, как фоновая музыка в кино.
