— Можешь мне поверить, никакой страсти нет, — ответила Кайли.
После приснившегося ей в ту ночь честнее было бы сказать, что она чувствует и то и другое. Но Кайли пока не призналась бы в этом даже самой себе. А уж Дереку тем более.
— Откуда ты его знаешь? — спросил он.
— Кто сказал…
— Было бы странно бояться человека, с которым ты незнакома, — перебил ее Дерек.
— В детстве мы были соседями, — сказала Кайли, глядя на свои вдруг сжавшиеся кулаки. — Я знала… чувствовала, что с ним что-то не так. Я только не знала, что… то есть что он оборотень.
— А разве он…
— Это все. Я рассказала все. Теперь ты.
Он уставился на воду, и Кайли поняла, что ему очень не хочется рассказывать о себе столько, сколько рассказала она.
— Что ты хочешь знать? — спросил он.
— Всего-навсего все, — пошутила она в надежде, что так ему будет легче.
— Отец у меня был фей. Мать — обыкновенная женщина.
— Был? — переспросила Кайли. — Он что, умер?
Дерек подобрал еще одну веточку, упавшую с куста, и повертел ее в руке.
— Не знаю. Мне все равно. Он ушел от нас, когда мне было восемь. Он у нас был любитель погулять, если ты понимаешь, о чем я.
Кайли подумала, что отец заботит Дерека куда больше, чем он хочет показать.
— Но ты знал, что он фей? — спросила она, смахнув с руки муравья.
— Да, всегда знал, сколько себя помню. Но когда он ушел, мы о нем почти не говорили. Мать так и не смогла оправиться, когда он ее бросил.
Похоже, после ухода отца не только мать не смогла оправиться. В глазах Дерека светилась печаль, хоть он и пытался ее скрыть. Ей самой стало тяжело — из-за него и немного из-за себя. У нее тоже ушел отец, и проблемы выстроились в очередь, и ей предстояло с ними разобраться. Но сейчас черед Дерека. Он ее выслушал, и она обязана отплатить тем же.
— Прости, — сказала Кайли.
— За что? Я не сержусь. Если я ему не нужен, то и он мне вот уж точно не нужен.
«Врет не лучше моего», — подумала Кайли.
— А ты знал, что у тебя дар?
— Нет. То есть я знал, что понимаю людей лучше, чем другие, но не знал, что это потому… потому что я эльф. До прошлого года я и не подозревал, что способность «читать» чужие чувства будет расти. А потом… потом я понял, что не такой, как все.
— А в чем это проявилось? — спросила Кайли.
Она смотрела на его мускулы и вспоминала, как хорошо было прижаться к его груди. Тут ей в голову пришла совсем уж безумная мысль. Она подумала: приятно ли будет его поцеловать?
Дерек склонил голову набок и изучающе посмотрел на нее.
— Я очень похож на твоего бывшего парня?
Она испугалась, что он прочел и эти ее чувства, кровь бросилась ей в лицо.
— Не то чтобы очень… но в общем да, похож…
— Значит, тебя ко мне тянет?
Ощущая, как горят щеки, она отвернулась к ручью.
— Ты слишком торопишься с выводами.
— Разве?
Щеки снова коснулось его дыхание. Теплое. Нежное. Влекущее. Когда он успел подсесть так близко? Смущенная тем, что его губы почти касались ее губ, тем, как ей самой захотелось, чтобы он стал еще ближе, она вскочила и спрыгнула с валуна.
— Стой! — сказал Дерек.
— Что? — Кайли обернулась к нему. — Я думала, мы…
— Не двигайся, — произнес он тихо, но очень серьезно.
— Почему? Я…
Что-то зашуршало в кустах у нее за спиной. Кайли посмотрела в траву и увидела большую змею, выскользнувшую из-под густых нижних ветвей. Серо-черная остроносая гадина — точно такую ей показал отец, когда они бродяжили с палаткой, чтобы она могла отличить безвредную змею от ядовитой.
Эта была ядовитая, и Кайли перепугалась. Мокасиновая водяная змея считается самой агрессивной в Техасе.
И чуть ли не самой ядовитой.
Змея двигалась зигзагом, все ближе к Кайли. Страх перерастал в панику. В горле комом встал крик. Рассудок подсказывал, что бежать поздно и, если она шевельнется, змея ужалит. Рассудок подсказывал, что надо стоять очень тихо, но… к черту рассудок — ей хотелось бежать, и как можно дальше.
На плечо легла рука Дерека.
— Все в порядке, — произнес он глубоким тихим голосом. — Она просто ползет по своим делам. Не шевелись. Пусть ползет дальше. Я рядом. Все будет хорошо.
Рука его потеплела, как-то странно, чересчур потеплела, и одновременно исчез страх. Сердце перестало колотиться, как сумасшедшее, спазм в животе прошел. Кайли смотрела, как толстое тело змеи коснулось ее кроссовок, легко, будто бабочка крылом. Чутье подсказывало, что ее спокойствие, отсутствие страха как-то связаны с Дереком. Но и это ее не пугало. Словно прикосновение Дерека стерло страх и осталось одно любопытство.
Змея была любопытна.
Ее извилистые движения были любопытны.
Дерек был любопытен.
Как ему это удалось? Что бы она почувствовала, если бы его поцеловала? Было бы это так же, как с Треем? Или лучше?
— Молодец, — шепнул он. — Она почти уползла.
И наконец змея исчезла из виду. Она соскользнула в ручей, ушла под воду и поплыла по течению, оставив после себя лишь едва заметную рябь.
Рука Дерека все еще лежала у Кайли на плече. Затем он медленно разжал пальцы. Чувства так захлестнули Кайли, что она вскрикнула. Для разрядки крика оказалось мало, и она, развернувшись на месте, снова вскарабкалась на валун. Сердце в груди прыгало. Дерек попытался ее удержать, но девушка взобралась наверх, думая только о том, как убраться подальше от змеи.
— Все в порядке, — со смехом произнес он и повалился на гладкий камень, увлекая Кайли за собой.
Она упала почти на него. Руки Дерека обхватили ее, но не очень крепко. Ладони его нежно легли ей на спину. Страх исчез. Их взгляды встретились. Вблизи золотые крапинки казались ярче. Его губы были такими нежными, такими притягательными. Тепло его тела смешалось с ее теплом. Запах его кожи будоражил. Кайли дышала с трудом.
— Пришла в себя? — спросил он, его голос стал еще глубже.
— Ага.
Он лишил ее не только страха, но и силы воли, ей хотелось, чтобы Дерек поцеловал ее. Или самой поцеловать его. Эта мысль показалась ей чертовски заманчивой. Она приблизилась к его губам и почувствовала, какие они горячие.
— Отпусти ее! — прогудел сзади угрюмый мужской голос.
ГЛАВА 19
— Отпусти ее! Живо!
Мрачный голос показался знакомым. Дерек взвился так, что Кайли отлетела к краю валуна. Она бы, наверное, упала, но в последний момент Дерек подхватил ее. Успокоившись, Кайли подняла голову. На берегу стоял Лукас. На лицо падали тени, делая его еще более пугающим. Взгляд светло-голубых глаз был недобрым.
