Владимир замолчал.
Варвара в момент разговора находилась на кухне, прекрасно слышала беседу и очень позавидовала в ту минуту Беатрисе. Ведь когда она сама выходила замуж, ей не шили красивое белое платье, не нанимали лимузин. Варя пошла в загс пешком в сарафане, взятом напрокат у подружки. И свадебного пира ей не устраивали. В крохотной квартирке собрались только соседи, быстро напились и, как обычно, подрались. В общем, дурная у Варвары получилась свадьба, ничего красивого или торжественного в ней не было. Наверное, поэтому и семейная жизнь не удалась. У Триси, похоже, все сложится иначе. Хорошо быть богатой и жить с родственниками, готовыми выполнить любой каприз любимого чада…
Внезапное молчание Владимира удивило Беатрису, и она потребовала:
– Говори, что хотел сказать.
– Ну… мы с мамой придумали вам подарок, – завел Резников, – и чуть-чуть разошлись во мнениях. Ксюша считает, что вы должны узнать о презенте в момент торжества, а мне кажется, лучше тебя предупредить заранее. Потому что… Короче, ты же не скажешь маме, что я разболтал о сюрпризе?
– Интересный вопрос, – хихикнула Триси. – Давай вспомним, когда маман со мной в последний раз беседовала. Лет пятнадцать назад? Боюсь, скоро, столкнувшись с ней на первом этаже, не узнаю ее, спрошу: «Ау, вы кто? Как здесь очутились?»
– У каждого свои привычки, – быстро произнес отчим. – Ксю гений, ей все позволено. Посмотри в окно, что там видишь?
– Двухэтажный коттедж, немного меньше нашего, – удивленно ответила девушка. – Он давно пустует, вроде хозяева уехали за границу. Только вид нам портит!
– Правильно, солнышко, – засмеялся Владимир, – особняк беспризорный и вот уж год, как выставлен на продажу. И мы с Ксенией решили купить его для вас с Ваней. Подумали, что молодой семье лучше начинать жить самостоятельно, без чужих глаз и советов. Скоро совершим сделку, и ты можешь приступать к ремонту.
Триси завизжала от радости, а Варвара уронила на пол тарелку и с трудом сдержала слезы. Ну вот! Теперь девчонке еще и шикарное жилье достанется, она же ютится на квадратных сантиметрах со взрослыми детьми, спит в кухне на раскладном диванчике.
Борисова вновь примолкла, посмотрела на меня и горько сказала:
– Наверное, я завистливая дрянь.
– Мне тоже подчас хочется получить то, чем обладают другие люди, – дипломатично сказала я. – У каждого человека рано или поздно возникает такое желание. Главное, как ты себя поведешь – будешь работать за пятерых, чтобы достичь материального благополучия, или сядешь в углу и начнешь злиться на весь белый свет.
– Красивые фразы, – скривилась Варвара. – Я могу пахать за полк лошадей, но никогда на просторную квартиру денег не заработаю. И такие бедные женщины, как я, всегда от богатых зависят. Короче, выставили хозяева меня вон в секунду, через день после того, как Ваньку посадили. Сначала я плакала, расстраивалась. Страшно стало: ну как прожить без большого оклада? Потом пристроилась на другое место, но все равно бессонницей мучилась. Думала о Кауф, думала, думала… И дошло до меня!
Борисова снова взгромоздилась на подоконник.
– Дошло, что все это они подстроили. Очень уж хотели от Ивана избавиться. До сих пор не понимаю, чем паренек им так не нравился, но Владимир, Алина и Ванда решили его выжить. Сначала придумали фокус с появлением Александра, специально его в дом привели, чтобы красавчик Триси у Вани отбил. А когда не получилось, Ванда историю с чашкой замутила. Ну не мог Иван их антиквариат спереть! Я его немного знаю, он не из таких. Это все штучки Комиссаровой. Она организатор. Совести у бабы нет.
Дверь в квартиру Борисовой распахнулась, на лестничную клетку с воплем выскочила дочь Варвары.
– Мать! Ты очень некрасиво поступаешь!
– Почему? – опешила та.
– Подставляешь Ванду, – пояснила Елена. – Ты ей за Мишку мстишь.
– Заткнись, я рассказываю чистую правду! – взвизгнула Борисова.
– Ага! И всю с три короба! – завопила в ответ Лена.
Мне оставалось лишь слушать их перепалку.
– Знаю, мать, почему ты на Ванду пургу гонишь.
– Уматывай отсюда, не мешай взрослым беседовать.
– Они тебя из-за Мишки выперли.
– Заткнись!
– Сама захлопнись!
Елена повернулась ко мне.
– Мой брат наркоман. Если денег на дозу нет, тащит вещи из дома, отнимает у мамы заработанное, бьет ее. Гляньте на синяк! Мишкина работа. Бланш мамочке поставил, потому что в доме ни копейки не нашлось. В прошлом году гаденыш ей руку сломал, ребра, а перед Новым годом головой так об угол стола приложил, что она, бедная, три дня блевала и ходить не могла. Только мамаша все равно его защищает: «Мишенька хороший, просто он больной, надо пожалеть мальчика…» А я у нее плохая, потому что брату отпор даю. Попытался Мишка на меня руку поднять, и что? Враз сковородкой по кумполу заработал. Больше близко ко мне не подходит, боится. Из матери же грушу для битья сделал. В общем, так, Ванда ни при чем, из горничных маманю выставили за то, что она украла чайные ложки.
– Звучит, как анекдот, – пробормотала я.
– Все она брешет, – заплакала Борисова. – Воспитала доченьку на свою голову. Растила, кормила, поила, а она меня опозорить решила.
Елена опустила голову и накинулась на мать с возросшим энтузиазмом.
– Ага, кормила-поила… Я обноски за Мишкой донашивала! Сыну сладкое яблочко доставалось, мне огрызок, ему котлетка, мне пустые макароны, он принц, я – замарашка. И до сих пор Мишку обожаешь. Если ты со мной, как с тараканом, обращаешься, так чего ждешь от меня уважения? Получи фашист гранату!
Лена схватила меня за руку. Ладонь у нее оказалась сухой и горячей, словно ее трепала злая лихорадка.
– Сейчас правду выложу, расскажу, как дело было. В тот день утром, в шесть часов, к нам в дверь позвонили. Я так рано вообще ничего не соображаю, вот и открыла, не спросив, кто там. А на пороге мужчина стоит. Одет богато, вид уверенный, понятно, что привык людьми командовать. Слова не сказал, отодвинул меня, вошел в прихожую и как гаркнет: «Варвара!» Мама из комнаты высунулась и залепетала: «Владимир Борисович, вы? Ой, здрассти! Что случилось? Как вы узнали, где я живу?» А незваный гость ее перебил: «Отдавай ложки, дура! Ты их никогда продать не сможешь. Три минуты даю тебе на принятие решения. Станешь юлить, врать, вмиг в полиции очутишься».
Елена, захлебнувшись от эмоций, замолчала. Но быстро перевела дух и продолжила.
– И что вы думаете? – Мать сумку свою схватила, вытащила коробку, мужику протянула и давай реветь: «Простите, Владимир Борисович. Сама не знаю, как на такое решилась, больше никогда к вашим вещам не прикоснусь». А тот коробку открыл и уже спокойно сказал: «Глупая ты глупая, Варвара. Это серебро антикварное, ложечками казненный король Карл Первый пользовался, они с ним в тюрьме были, один из стражников приборы после того, как правителю голову отрубили, себе забрал и продал
[6]
. Многие коллекционеры мечтают их заполучить. Кому бы ты украденное продала? В скупку потащила? Понимаю расчет твоего скудного ума, ты решила: Иван чашку уволок, значит, я могу ложки к рукам прибрать, все на студента подумают». Тут маман на колени упала, стала головой о пол биться и причитать: «Мой сыночек болен, надо его в хорошую больницу положить, лекарства дорогие ему покупать. Он сейчас с обострением в палате на десять человек мается, в бесплатной клинике коновалы работают, капельницы у них ерундовые, таблетки дешевые…»
