– И она вернулась в свою комнату, под бок к Олимпиаде, матери убитой ею девушки? – поежилась Лиза.
– Нет, – покачал головой Роберт, – Ванда прописалась у Кауф, которой отчим к тому времени купил просторную квартиру, и некоторое время они жили втроем, Комиссарова в самом деле была няней маленькой Триси, дочки своей благодетельницы. Затем умерла Елена Михайловна, мать Владимира и Алины. Вскоре Владимир Резников и Ксения стали мужем и женой и с той поры жили вместе. Я вот подметил одну деталь, хотя, может, она и не существенная…
– Не тяни кота за бантик, – хихикнул Денис.
Троянов продолжил:
– Сергей Николаевич Благоев скончался в начале нулевых, до самой смерти он работал в институте. После ухода Альберта Яковлевича с поста ректора он возглавил учебное заведение и руководил им не один год. Теперь о падчерице ученого. Ксения, едва окончив школу, вышла замуж за Кауфа, потом с ним развелась и работала в музыкальной школе завхозом.
– Кем? – поразилась я. – Ты ничего не перепутал? Маловероятно, что подопечная профессора Благоева, фактически приемная дочь, занимала столь непрестижную должность.
– Озвучиваю информацию из документов, – пожал плечами компьютерщик, – Кауф была оформлена именно на эту ставку. Являлась ли она на самом деле заведующей хозяйственной частью школы, или просто числилась оной, не знаю. Но нашел сведения о том, что Ксюша в детстве обучалась как раз в этом заведении игре на гитаре.
– У нее все-таки было музыкальное образование! – обрадовалась я.
Роберт откинулся на спинку кресла.
– Слушайте дальше. После кончины отчима Кауф начинает строительство загородного дома, и тогда же регистрируются авторские права на три ее песни. Но удивительные изменения происходят вскоре после смерти Благоева не только в жизни Ксении. Например, Владимир Резников, обладатель диплома юриста, стихийно превращается в тусовщика. И я наконец установил, где лежит сейчас его трудовая книжка. Доктор Дворкин тоже, кстати, спустя несколько месяцев после похорон Сергея Николаевича покупает клинику, становится не только владельцем медицинского заведения, но и его главврачом. Так вот там наш светский лев и оформлен специалистом юротдела. Но готов спорить на правую руку, Резников никогда не показывается в больнице. А Алина, имевшая при жизни профессора статус домохозяйки, организовала группу и начала давать концерты.
– Выглядит это так, словно они ждали ухода Благоева на тот свет, – вздохнула я. – Прямо как младшие школьники, учитель которых неожиданно покинул класс. Сидели ребятки тихо-тихо, а как только педагог скрылся за дверью, принялись скакать по партам.
– Куда подевалась Элеонора? – вспомнил Денис.
– Карнаухова была официально зарегистрирована в Москве на площади Сергея Николаевича, – ответил Троянов. – Судя по отметке, она покинула столицу вскоре после рождения Беатрисы. Отправилась назад в Моршу.
Я посмотрела на Лизу.
– Странно увольнять прислугу, если в доме появилась новорожденная. С маленьким ребенком гора хлопот.
– Небось Сергей Николаевич нанял профессиональную няню, – предположила Кочергина. – Но та была москвичкой, ее не прописывали, поэтому ничего о женщине мы не узнаем.
– Вопрос дня, – поднял руку Жданов. – Откуда взялся Иван? Наташа, дочь Норы, не рожала детей.
Повисло молчание, которое нарушила я.
– Понятия не имею. Но ясно одно: именно появление на свет мальчика сподвигло Элеонору бросить работу. Она-то появилась в Морше с младенцем.
Елизавета заморгала.
– Опустим пока неясность с происхождением ребенка, но, по-моему, глупо, имея его на руках, покидать столицу, где хорошо развита сеть детских учреждений. Навряд ли в маленькой, богом забытой Морше есть школы с углубленным изучением иностранных языков, квалифицированные педиатры, прекрасные спортивные секции. Если Элеонора хотела мальчику добра, ей следовало остаться в Москве.
– Где? – перебил ее Денис. – Карнаухова домработница, ютилась на жилплощади хозяина. Кто бы ей разрешил держать в квартире младенца? Да еще и Ксения родила девочку. Наверное, Элеонора не хотела уезжать, но ее Сергей Николаевич выгнал. Кстати, мне кажется, верен один из моршанских слухов – она сама и является матерью Вани.
Я пожала плечами.
– Ладно, допустим. Бывает в жизни всякое. Однако беременность длится девять месяцев, в последние четыре живот хорошо виден. Хозяин мог сразу сказать: «Элеонора, мне горничная в интересном положении не нужна. Вот вам зарплата, а вот порог. Адью, дорогая».
– Ну… Благоев ведь интеллигентный человек, доктор наук, профессор, – зачастила Лиза, – у Сергея Николаевича язык не повернулся бы произнести нечто подобное. Он пожалел Элеонору.
– А потом разжалел и вытолкал вон с крошечным ребенком? – прищурился Денис.
– Глагола «разжалеть» не существует, – надулась Кочергина.
– Фиг бы с ним, – отмахнулся Жданов, – важна суть. С брюхом оставил, с ребеночком выпер. Не логично.
– Очень даже логично, – ринулась в бой Елизавета, – пока дитя в утробе, оно тихое, а как на свет вылезет, туши свечи.
– Можно я с вами посижу? – спросили с порога.
Я повернула голову.
– Конечно, Глеб Валерьянович, устраивайтесь. Боюсь, вы не поймете, о чем мы говорим, очень запутанное дело.
– Надо мне постепенно в работу включаться, – сказал Борцов. – Можно какие-нибудь материалы посмотреть?
Роберт показал на один ноутбук.
– Присаживайтесь рядом со мной. С экрана читаете?
Лиза продолжила приводить свои аргументы, слегка повысив голос:
– Мужчины не переносят детский крик. А в квартире профессора появилось сразу двое малышей. Воспитанности Благоева хватило на несколько месяцев, потом ему надоело по десять раз за ночь просыпаться от воплей новорожденных, и он избавился от одного.
– Что ж, такое возможно, – согласилась я. – Но давайте не будем обсуждать сказочные теории. Элеонора не могла в своем возрасте забеременеть.
– Почему? Сейчас и в шестьдесят рожают, – уперся Денис, – есть всякие методики. Правда, Глеб Валерьянович?
– Да, – кивнул Борцов, – современная медицина предоставляет большие возможности. Хотя я не уверен, что следует производить ребенка на свет на пороге пенсии. Мало ведь выносить дитя и родить, его нужно выкормить, выучить, поставить на ноги. Отпрыску десять лет, а матери семьдесят? Дай бог ей дожить до восьмидесяти… А если смерть придет раньше, кто позаботится о ребенке? Природа не зря жестко ограничила репродуктивный возраст человека. И после сорока лет возрастает риск появления на свет младенца с отклонениями. Да, в наше время можно забеременеть и после наступления климакса, но здоровья это женщине не прибавит. Мощные гормоны, а без них не обойтись, небезопасны для организма. Насколько я понимаю, вы сейчас ведете речь о событиях более чем двадцатилетней давности?
