Это имя он произнес медленно, задумчиво глянув на Ломакса.
Джордж подскочил на месте и с трудом удержался от возгласа.
– В результате нашего разговора я отправился в Англию с
небольшим поручением от мистера Макграта, который в силу ряда причин не смог
сам осуществить эту поездку. Поскольку билет был заказан на его имя, я поехал
под именем Джеймса Макграта. Я не знаю, насколько это серьезное правонарушение
– суперинтендант, наверное, скажет мне и, если понадобится, посадит меня в
тюрьму на несколько месяцев.
– Продолжайте, пожалуйста, вашу историю, сэр, –
попросил Баттл, но глаза его заметно заблестели.
– В Лондоне я остановился в отеле «Блиц», по-прежнему
под именем Джеймса Макграта. Поручение заключалось в том, чтобы доставить одну
рукопись в издательство, но ко мне почти незамедлительно пожаловали
представители двух политических партий иностранного королевства. Методы одной
из них строго конституционны, а другой – нет. Соответственно я с ними и
обошелся. Но мои неприятности не кончились. В ту же ночь официант отеля
ворвался в мою комнату и попытался ограбить меня.
– Вы, думаю, не сообщили об этом в полицию? –
спросил суперинтендант Баттл.
– Вы правы. Не сообщил. Видите ли, у меня ничего
существенного не пропало. Я переговорил с управляющим гостиницы. Он подтвердит
мою историю, как и то, что официант скрылся в ту же ночь. На следующий день мне
позвонили из издательства и предложили передать им рукопись. Я согласился, и мы
условились о встрече. Полагаю, рукопись попала по адресу в целости и
сохранности. Вчера, опять-таки как Джеймс Макграт, я получил письмо от мистера
Ломакса.
Энтони замолчал. Он уже начинал осваиваться. Джордж неловко
поежился.
– Я вспомнил, – пробормотал он. – Такая
обширная корреспонденция. Имя к тому же было изменено. И могу сказать, –
Джордж возвысил голос, демонстрируя моральную устойчивость, – я считаю
этот маскарад с переменой лиц в высшей степени неправомерным. Не сомневаюсь,
что вы заслуживаете сурового наказания.
– В своем письме, – невозмутимо продолжал
Энтони, – мистер Ломакс сделал несколько предложений, касающихся этой
рукописи. Он также передал приглашение лорда Катерхэма на этот прием.
– Очень рад с вами познакомиться, дорогой друг, –
отозвался лорд. – Лучше поздно, чем никогда, правда?
Джордж нахмурился.
Суперинтендант Баттл неотрывно смотрел на Энтони.
– И этим вы объясняете ваше присутствие здесь вчера
вечером, сэр? – спросил он.
– Разумеется, нет, – горячо возразил
Энтони. – Когда меня приглашают в загородный дом, я не забираюсь по стене
поздно ночью, не бреду через парк и не пытаюсь залезть в окно. Я подъезжаю к
передней двери, звоню и вытираю ноги о циновку. Продолжу. Я ответил на письмо
мистера Ломакса, объяснив, что рукописи у меня больше нет, и поэтому с
сожалением отклонил любезное приглашение лорда Катерхэма. Однако потом кое о
чем вспомнил. – Он замолчал, чувствуя, что настал деликатный
момент. – Должен сказать, что во время борьбы с официантом Джузеппе я
вырвал у него клочок бумаги, на котором было написано несколько слов. Они тогда
мне ничего не говорили, но, услышав о Чимнизе, я вспомнил о них. Вот этот
клочок бумаги, господа, вы сами убедитесь. На нем написано: «Чимниз, 11.45,
четверг».
Баттл внимательно осмотрел обрывок письма.
– Конечно, – продолжал Энтони, – слово
«Чимниз», может быть, не имеет никакого отношения к этому дому. А может быть, и
имеет. И несомненно, этот Джузеппе был просто мелким воришкой. Я решил приехать
сюда вчера вечером, удостовериться в том, что все идет так, как должно идти,
остановиться в ближайшей гостинице, а утром прийти к лорду Катерхэму и
предупредить его на тот случай, если в этот уик-энд замышляется какое-то зло.
– Продолжайте, – подталкивал его лорд
Катерхэм. – Продолжайте.
– Я опоздал – у меня было мало времени. Поэтому я
остановил машину, перелез через стену и пробежал через парк. Когда я поднялся
на террасу, весь дом был окутан тьмой и тишиной. Услышав выстрел, я огляделся.
Мне показалось, что звук исходит изнутри, и я, пробежав по террасе, попробовал
открыть окна. Но они были плотно закрыты, и изнутри не раздавалось даже шороха.
Я немного подождал, но вокруг по-прежнему стояла гробовая тишина, и я решил,
что ошибся и что это был выстрел браконьера – в данных обстоятельствах вывод,
полагаю, вполне естественный.
– Достаточно естественный, – без всякого выражения
согласился суперинтендант Баттл.
– Я вернулся в гостиницу, остановился там, как я и
говорил, а сегодня утром услышал новость. Мне, разумеется, стало ясно, что на
меня могло пасть подозрение, чего и следовало ожидать в данных обстоятельствах,
и приехал сюда, чтобы рассказать свою историю, надеясь, что на меня сразу же не
наденут наручники.
Возникла пауза. Полковник Мелроуз искоса взглянул на
суперинтенданта Баттла.
– Кажется, история достаточно ясна, – заметил он.
– Да, – подтвердил Баттл. – Не думаю, что
сегодня нам понадобятся наручники.
– Какие-нибудь вопросы, Баттл?
– Я бы хотел узнать одно. Что это за рукопись?
Он посмотрел на Джорджа, и тот несколько неохотно ответил:
– Мемуары покойного графа Стилптича. Видите ли…
– Можете не продолжать, – остановил его
Баттл. – Мне все ясно. – Он повернулся к Энтони: – Вы знаете, кого
здесь застрелили, мистер Кейд?
– В «Веселой собаке» судачили, будто убитого звали граф
Станислав или что-то в этом роде.
– Скажите ему, – лаконично обратился Баттл к
Джорджу Ломаксу.
Джордж неохотно объяснил:
– Джентльмен, инкогнито приехавший сюда под именем
графа Станислава, был его высочеством принцем Герцословакии Михаилом.
Энтони присвистнул.
– Чертовски неловкая ситуация, – заметил он.
Суперинтендант Баттл, наблюдавший за Энтони, что-то
удовлетворенно проворчал и резко встал.
– Я бы хотел задать мистеру Кейду один-два
вопроса, – сообщил он. – Если можно, мы с ним пройдем в зал
заседаний.
– Конечно, конечно, – засуетился лорд
Катерхэм. – Ведите его, куда вам угодно.
Энтони с детективом вышли из библиотеки и прошли в зал
заседаний.
