– Это у Николая Четвертого был странный вкус на женщин,
да? – спросил вдруг Джимми.
– Да, – подтвердил Энтони. – Это беднягу и
погубило. Она была третьеразрядной певичкой из парижского мюзик-холла, не
годящейся даже для морганатического брака. Но Николай влюбился в нее без
памяти, а она только и мечтала о том, чтобы стать королевой. Это невероятно, но
им удалось все устроить. Назвали ее графиней Пополевски, или что-то в этом
роде, и заявили, что она состоит даже в некотором родстве с Романовыми. Они
поженились в соборе Экареста, к великому неудовольствию двух архиепископов,
вынужденных проводить обряд венчания, и она была коронована как королева
Варага. Николай щедро одарил своих министров и, полагаю, думал, что этого
достаточно. Но он забыл о массах. Они в Герцословакии высокомерны и реакционны.
Они любят, чтобы их короли и королевы были благородных кровей. Они ворчали и
выражали недовольство, которое обычно удавалось безжалостно подавлять, но в
конце концов восставшая толпа штурмом взяла дворец, убила короля и королеву и
провозгласила республику. С тех пор там республика – но, насколько я слышал,
обстановка от этого спокойнее не стала. Были убиты один или два президента,
так, для упражнения. Но вернемся к нашим баранам. Итак, граф Стилптич
провозгласил тебя своим спасителем.
– Да. Но на том дело и кончилось. Я вернулся в Африку и
никогда больше об этом не вспоминал, пока две недели назад мне не пришла
какая-то странная посылка, которая искала меня бог знает как долго. Из газет я
узнал, что граф Стилптич недавно умер в Париже. Так вот, в посылке были его
мемуары, или воспоминания, называй как хочешь. К ней прилагалась записка, в
которой говорилось, что если я до тринадцатого октября сего года доставлю
рукопись в определенное лондонское издательство, то получу тысячу фунтов.
– Тысячу фунтов? Ты сказал, тысячу фунтов, Джимми?
– Да, сынок. Надеюсь, это не розыгрыш. Как говорит
поговорка, не верь принцам и политикам. Вот так. Учитывая, что рукопись так
долго искала меня, сейчас время терять нельзя. И все же мне жаль. Но я уже
приготовился ехать во внутреннюю часть страны. Еще раз мне такой шанс не
представится.
– Ты неисправим, Джимми. Лучше тысяча фунтов в руке,
чем какое-то мифическое золото.
– А если это розыгрыш? Во всяком случае, дорога
оплачена, я, можно сказать, на пути в Кейптаун, а ты меня совращаешь!
Энтони встал и закурил.
– До меня начинает доходить, к чему ты клонишь, Джеймс.
Ты, как и планировал, отправляешься на поиски золота, а я должен для тебя
забрать тысячу фунтов. Сколько же из них получу я?
– Как насчет четверти?
– Двести пятьдесят фунтов, не облагающихся, как
говорится, налогом?
– Именно.
– Договорились. А теперь скрежещи зубами: я бы
согласился и на сто! И позволь тебе сказать, Джимми Макграт: ты не умрешь в
своей постели, вожделенно подсчитывая внушительный остаток на банковском счете.
– Это еще как сказать… Итак, по рукам?
– По рукам. Согласен. И к черту «Касл силект тур».
Они торжественно выпили за успех дела.
Глава 2
Леди в беде
– Ну вот и все, – сказал Энтони, допив свой бокал
и поставив его на стол. – На каком судне ты собирался отплывать?
– «Грэнарт Касл».
– Билет заказан на твое имя, так что я лучше поеду под
именем Джимми Макграта. С паспортом, надеюсь, все в порядке?
– Никаких проблем. Мы совершенно не похожи друг на
друга, но приметы у нас, вероятно, одинаковые. Рост шесть футов, волосы
каштановые, глаза голубые, нос обычный, подбородок обычный…
– Полегче с этой обыкновенностью. Да будет тебе
известно, что «Касл» выбрал меня из нескольких претендентов благодаря приятной
внешности и изысканным манерам.
Джимми усмехнулся:
– Видел я сегодня утром твои изысканные манеры!
– Иди к черту!
Энтони зашагал по комнате, сосредоточенно наморщив лоб, и
только через несколько минут заговорил:
– Джимми, Стилптич умер в Париже. На кой ляд ему было
посылать рукопись из Парижа в Лондон через Африку?
Джимми беспомощно пожал плечами:
– Не знаю.
– Почему было не послать ее по почте?
– Согласен, это было бы разумнее.
– Конечно, – продолжал Энтони, – я знаю, что
этикет воспрещает королям, королевам и правительственным чиновникам совершать
простые, естественные поступки. Есть дипломатическая почта и все прочее. В
Средние века им давали кольцо-знак вроде «Сезам, откройся!». «Королевское
кольцо! Проходите, милорд!» И обычно находился ловкач, который крал его. Меня
всегда удивляло, почему ни одному смышленому малому не пришло в голову
изготовить с дюжину таких колец и продавать их по сто фунтов за штуку? И впрямь
в Средние века у людей не было никакой предприимчивости!
Джимми зевнул.
– Похоже, мои размышления о Средневековье тебя не
заинтересовали! Вернемся к графу Стилптичу. Из Франции в Англию через Африку –
слишком мудрено даже для дипломата! Если он хотел передать тебе тысячу фунтов,
он просто мог бы их завещать тебе. Слава богу, ни ты, ни я не настолько горды,
чтобы не принять наследство! Стилптич, наверное, малость спятил!
– Ты так думаешь?
Энтони нахмурился и вновь зашагал по комнате.
– А ты вообще читал ее? – вдруг спросил он.
– Что читал?
– Рукопись.
– Господи, конечно, нет! Зачем мне читать этот бред?
Энтони улыбнулся:
– Я просто спросил, вот и все! От мемуаров, знаешь ли,
бывает множество неприятностей. Слишком много откровений и так далее. Людям,
умевшим при жизни держать язык за зубами, доставляет большое удовольствие
тешить себя надеждой, что после своей смерти они поставят кого-нибудь в
неловкое положение! Они получают от этого какое-то злобное удовлетворение. Что
за человек был граф Стилптич, Джимми? Ты с ним встречался, разговаривал, а ведь
ты прекрасно разбираешься в людях. Как тебе показалось, он злопамятен?
Джимми покачал головой:
– Трудно сказать. Видишь ли, в первый вечер он был явно
под хмельком, а на следующий день передо мной предстал старый аристократ с самыми
изысканными манерами. Он осыпал меня такими комплиментами, что я не знал, куда
деваться от смущения.
– А он говорил что-нибудь интересное, когда был пьян?
Джимми задумался, припоминая.
