– Мистер Кейд? – натянуто вымолвил он. – А
по-моему, нет.
– Мне нужно сказать вам наедине пару слов,
барон, – сказал Энтони. – Я все объясню.
Барон поклонился, и они вместе вышли на террасу.
– Барон, – начал Энтони, – я отдаю себя на
вашу милость. Я запятнал честь английского джентльмена, путешествуя по этой
стране под чужим именем. Я представился вам как мистер Джеймс Макграт, но вы
сами, должно быть, видите, что обман незначителен. Вы, безусловно, знакомы с
произведениями Шекспира и его высказыванием, что были бы, мол, розы, а как
назвать их – не важно? Тут тот же самый случай. Вы хотели видеть человека,
владеющего мемуарами. Я был этим человеком. Как вам прекрасно известно, их
больше у меня нет. Ловкий трюк, очень ловкий. Кто его придумал, вы или ваш
принц?
– Это была его высочества идея. И он никому не позволил
ее осуществить, кроме себя.
– Ему это отлично удалось, – похвалил
Энтони. – Я ни минуты не сомневался, что он англичанин.
– Принц получил английского джентльмена
воспитание, – объяснил барон. – Таков обычай в Герцословакии.
– Даже профессионал не смог бы ловчее стащить эти
бумаги, – заметил Энтони. – Скажите мне, только честно, что с ними
стало?
– Между джентльменами… – начал барон.
– Вы очень любезны, барон, – перебил его
Энтони. – Меня никогда так часто не называли джентльменом, как за
последние сорок восемь часов.
– Скажу вам, их сожгли, так я считаю.
– Вы считаете, но не уверены, да? Так ведь?
– Его высочество их у себя оставил. Он прочесть их
собирался, а потом сжечь.
– Понятно, – сказал Энтони. – Но это все же
не легкое чтиво, которое проглядываешь за полчаса.
– Среди вещей моего несчастного хозяина не обнаружили
их. Значит, сожжены были они!
– Гм! – удивился Энтони. – Интересно… –
Помолчав минуту-другую, он продолжил: – Я задал вам эти вопросы, барон, потому,
что, как вы, наверное, слышали, меня самого подозревают в преступлении. Я
должен выяснить все до конца, чтобы насчет меня не осталось никаких сомнений.
– Безусловно, – поддакнул барон. – Требует
ваша честь этого.
– Точно, – согласился Энтони. – Вы все
блестяще проделали. Я таким мастерством не обладаю. Я могу снять с себя
подозрения, лишь найдя настоящего убийцу, а для этого мне нужны все факты.
Вопрос о мемуарах очень важен. Вполне возможно, что именно желание завладеть
ими является мотивом преступления. Скажите, барон, это слишком заумная идея?
Барон заколебался.
– Вы мемуары читали сами? – полюбопытствовал он
наконец.
– Кажется, я уже ответил, – улыбнулся
Энтони. – А теперь, барон, вот что. Я бы хотел вас честно предупредить,
что по-прежнему намерен доставить рукопись в издательство в следующую среду,
тринадцатого октября.
Барон уставился на него:
– Но нет же у вас больше их!
– Я же сказал: в следующую среду. Сегодня пятница. У
меня еще пять дней на то, чтобы получить их назад.
– Но сожгли если их?
– Не думаю, что их сожгли. У меня есть веские причины
не верить в это.
С этими словами он завернул за угол террасы. К ним
приближалась массивная фигура. Энтони, еще не видевший великого Германа
Айзекстайна, взглянул на него с нескрываемым интересом.
– А, барон, – сказал Айзекстайн, помахивая большой
черной сигарой, – плохо дело… очень плохо.
– Да, дорогой друг, мистер Айзекстайн, – вскричал
барон. – Все наше благородное здание в руины превращено!
Энтони тактично удалился, предоставив двум джентльменам
вести свой печальный разговор.
Вдруг он остановился. Из самой середины тисовой изгороди
поднималась тонкая спираль дыма.
«Там, наверное, две изгороди, – подумал Энтони. –
Я раньше слышал о таких хитростях садоводства».
Он быстро посмотрел направо и налево. Лорд Катерхэм с
капитаном Андраши стояли на дальнем конце террасы спиной к нему. Энтони подался
вперед и стал пробираться сквозь густой тис.
Он не ошибся в своих предположениях. Тисовые изгороди
действительно разделял узкий проход. Вход в него находился посередине, со
стороны дома. Тайны тут никакой не было, но посторонний, глядя на тисовую
изгородь спереди, не догадался бы об этом.
Энтони посмотрел вдоль узкой аллеи. Там в шезлонге привольно
расположился мужчина. На подлокотнике лежала наполовину выкуренная сигарета, и
джентльмен, казалось, спал.
«Гм! – подумал Энтони. – Очевидно, мистер Хирам
Фиш предпочитает отдыхать в тени».
Глава 16
Чаепитие в классной комнате
Энтони вернулся на террасу, все более укрепляясь в мысли,
что наилучшее место для конфиденциальных разговоров – середина озера.
Из дома раздался звучный голос гонга, и из боковой двери
величественно появился Тредуэлл:
– Ленч подан, милорд.
– О, – оживился лорд Катерхэм, – ленч!
В этот момент из дома выбежали две девочки. Это были две
резвые юные леди двенадцати и десяти лет, и, хотя, как утверждала Бандл, их
звали Дульчи и Дэзи, все называли их Гаггл и Уинкл. Они исполняли какой-то
воинственный танец, сопровождая его пронзительными криками, пока не вышла Бандл
и не утихомирила их.
– Где мадемуазель? – спросила она у девочек.
– У нее мигрень, мигрень, мигрень! – пропела
Уинкл.
– Ура! – поддержала сестру Гаггл.
Пока Бандл расправлялась с младшими сестрами, лорду
Катерхэму удалось увести гостей в дом, где он, немного отстав от общества,
осторожно тронул Энтони за плечо.
– Пройдемте в мой кабинет, – заговорщически
прошептал он, – у меня там есть кое-что необычное!
Украдкой шмыгнув в коридор, скорее как вор, нежели хозяин
дома, лорд Катерхэм прошел в свой кабинет. Подойдя к стенному шкафу, он вынул
оттуда несколько бутылок.
– Разговоры с иностранцами всегда вызывают у меня
жажду! – виновато объяснил он. – Ума не приложу, почему так
происходит!
В дверь постучали, и на пороге появилась Вирджиния.
– Сделайте коктейль и для меня! – попросила она.
