– Мадам де Бретей вне всяких подозрений, –
возразила Вирджиния. – Я ее прекрасно знаю и полагаю, встречалась у нее и
с мадемуазель. Я, безусловно, не очень помню, как она выглядит – лишь смутно,
как запоминаешь гувернанток, компаньонок и попутчиков в поезде. Ужасно, но я
никогда не рассматриваю их как следует. А вы?
– Только если они обладают исключительной
красотой, – признался Энтони.
– Что ж, в таком случае… – Она осеклась. – В
чем дело?
Энтони пристально смотрел на человека, вышедшего из-за
деревьев и настороженно остановившегося. Это был герцословак Борис.
– Простите, – извинился Энтони. – Я должен
поговорить со своим псом.
Он подошел к Борису.
– В чем дело? Что вам нужно?
– Хозяин, – сказал Борис, поклонившись.
– Да, все это очень хорошо, но не надо ходить за мной
по пятам. Это выглядит странно.
Не произнеся ни слова, Борис вынул грязный клочок бумаги,
очевидно обрывок письма, и протянул его Энтони.
– Что это такое? – спросил Энтони.
На бумаге был написан адрес, больше ничего.
– Он уронил это, – сказал Борис. – Я несу это
хозяину.
– Кто уронил?
– Иностранный джентльмен.
– Но зачем это мне?
Борис с упреком посмотрел на него.
– Ладно, ладно, можете быть свободны, – разрешил
Энтони. – Я занят.
Борис поклонился, по-военному развернулся и зашагал прочь.
Энтони подошел к Вирджинии, засунув в карман клочок бумаги.
– Что ему надо? – полюбопытствовала она. – И
почему вы называете его псом?
– Потому что он ведет себя как верный пес, –
ответил Энтони. – В прошлой жизни он, наверное, был охотничьей собакой. Он
только что принес мне обрывок письма, которое, как он сказал, уронил
иностранный джентльмен. Скорее всего, имея в виду Лемуана.
– Наверное, – неохотно согласилась Вирджиния.
– Он повсюду ходит за мной по пятам, – продолжал
Энтони. – Как телохранитель. И почти ничего не говорит. Просто преданно
смотрит на меня большими круглыми глазами.
– А может быть, он имел в виду Айзекстайна? –
предположила Вирджиния. – Айзекстайн почему-то очень похож на иностранца.
– Айзекстайн? – Энтони поморщился. – А он-то
здесь при чем, черт возьми?
– Вы жалеете, что ввязались во все это? – спросила
вдруг Вирджиния.
– Жалею? Вовсе нет. Мне нравится. Я всю жизнь любил
трудности. Может быть, сейчас их несколько больше, чем я предполагал.
– Но теперь все трудности позади, – сказала
Вирджиния, удивившись серьезности его тона.
– Не совсем.
Какое-то время они шли молча.
– Есть люди, – нарушил молчание Энтони, –
которые не признают сигналов. Обычно машинист при виде красного света или
замедляет ход, или останавливает поезд. Вероятно, я рожден дальтоником. Увидев
красный свет, я ничего не могу с собой поделать и продолжаю нестись вперед.
Сами понимаете, ничем хорошим это не кончается. И поделом! На дороге такие
шутки опасны!
Он говорил очень серьезно.
– Вероятно, – сказала Вирджиния, – вы в своей
жизни немало рисковали?
– Почти всегда… Разве что в брак не вступил!
– Звучит довольно цинично!
– Я не хотел. Брак в моем понимании был бы самой
крупной авантюрой в моей жизни.
– Это мне нравится! – покраснев, заметила
Вирджиния.
– Есть только один тип женщины, на которой я хотел бы
жениться. Это женщина, чей образ жизни не имеет ничего общего с моим. И что же
прикажете делать? Принять ей мой образ жизни или мне – ее?
– Если она вас любит…
– Сентиментальность, миссис Ревел! Вы и сами это
понимаете! Любовь – это не наркотик, позволяющий уйти от окружающей среды. Если
вы считаете, что это так, мне вас жаль! Любовь – это нечто большее, чем
наркотик! Как, вы думаете, чувствовали себя король и его актрисуля, прожив в
браке год-другой? Не жалела ли она о своих лохмотьях, босых ногах и беззаботной
жизни? Держу пари, что жалела! Было бы им лучше, если бы он ради нее отказался
от короны? Тоже нет. Уверен, из него получился бы очень плохой нищий! А ни одна
женщина не уважает мужчину, если он что-то плохо делает.
– Вы влюбились в нищенку, мистер Кейд? – тихо
спросила Вирджиния.
– У меня другой случай, но принцип тот же!
– И нет никакого выхода?
– Выход есть, – грустно ответил Энтони. –
Согласно моей теории, можно получить все, что желаешь, но только за
определенную цену. Вы знаете, какова эта цена в девяти случаях из десяти?
Компромисс! Ужасная вещь компромисс, но, когда приближаешься к среднему
возрасту, он необходим. Сейчас такая проблема возникла и передо мной. Чтобы
получить женщину, которую я люблю, я бы даже согласился поступить на постоянную
работу!
Вирджиния рассмеялась.
– Знаете, а я ведь учился ремеслу!
– Но бросили его?
– Да.
– Почему?
– Из принципа.
– Скажите пожалуйста!
– Вы совершенно необыкновенная женщина, – вдруг
произнес Энтони, повернувшись и посмотрев ей в лицо.
– Почему?
– Вы можете удержаться от лишних вопросов!
– Это потому, что я не спросила вас, каково же было
ваше ремесло?
– Именно.
Они снова замолчали, приближаясь к дому и вдыхая чудесные
ароматы цветов.
– Мне кажется, вы отлично понимаете, когда в вас
влюблен мужчина! – нарушил молчание Энтони. – Полагаю, вам до меня,
да и до других здесь, нет никакого дела, но, господи, как бы я хотел, чтобы вы
обратили на меня капельку внимания!
– Думаете, вам это удастся? – тихо спросила
Вирджиния.
– Вероятно, нет, но я буду очень стараться!
– Вы жалеете, что встретились со мной? – вдруг
спросила она.
