– Инстинкт, – объяснил Баттл. – Как у собаки.
– Из-за этого инстинкта я пережил немало неприятных
минут. Я боялся, что вы обо всем догадаетесь. Узнаю все-таки, что ему нужно.
Он вышел. Суперинтендант Баттл, оставшийся один, с минуту
смотрел ему вслед, а затем сказал, обращаясь, по-видимому, к панельной обшивке:
– Ну и дела творятся на свете!
Борис, увидев Энтони, сказал:
– Хозяин, – и повел его по террасе, указывая
дорогу.
Энтони следовал за ним, спрашивая себя, что его ждет.
Вскоре Борис остановился и вытянул вперед указательный
палец, показывая на каменную скамейку, на которой сидели двое.
«Он действительно похож на собаку, да не на какую-нибудь, а
на ищейку», – подумал Энтони.
Он прошел вперед. Борис исчез в тени.
Увидев его, оба встали. Ему приветливо улыбнулась Вирджиния,
и ее спутник… что это?
– Привет, Джо, – послышался хорошо знакомый
голос. – Отличная у тебя девчонка!
– Джимми Макграт собственной персоной! – вскричал
Энтони. – Какими судьбами?
– То мое путешествие во внутреннюю часть страны
кончилось крахом. Затем вокруг меня стали вертеться какие-то иностранцы. Хотели
купить у меня ту рукопись. И однажды ночью я чуть не получил нож в спину. Тогда
я понял, что поручение, которое я тебе дал, серьезнее, чем казалось вначале. Я
подумал, что тебе, наверное, нужна помощь, и следующим судном отплыл вслед за
тобой.
– Ну разве это не великолепно? – сказала
Вирджиния, сжимая руку Джимми. – Почему ты мне не сказал, какой он милый?
Джимми, вы просто душка!
– Вы, кажется, неплохо столковались, – сказал
Энтони.
– Разумеется, – довольно заулыбался Джимми. –
Пытаясь узнать какие-то новости о тебе, я столкнулся с этой дамой. Она оказалась
вовсе не такой, какой я ее себе представлял – знаешь, из тех высокомерных
светских дам, что всегда внушали мне страх.
– Он рассказал мне о письмах, – подхватила
Вирджиния. – И мне почти стыдно, что у меня из-за них не было серьезных
неприятностей! Ведь тогда Джимми, как настоящий рыцарь, пришел бы мне на помощь
и мог бы совершить подвиг!
– Если бы я вас знал хоть немного, – галантно
поклонился Джимми, – я бы ни за что не отдал ему эти письма! Я бы сам
привез их вам! Ну что, приятель, все уже позади? На мою долю приключений не
осталось?
– Да нет же, – возразил Энтони, – осталось.
Подожди минутку.
Он исчез в доме и вскоре вернулся с бумажным свертком,
который передал Джимми.
– Ступай в гараж и возьми машину покрасивее. Езжай в
Лондон и передай этот пакет на Эвердин-сквер, 17. Это частный адрес мистера
Болдерсона. В награду получишь тысячу фунтов.
– Что? Это же не мемуары? Насколько я понимаю, их
сожгли!
– За кого ты меня принимаешь? – возмутился
Энтони. – Ты думаешь, что я попался на такую удочку? Я тотчас же позвонил
в издательство, выяснил, что звонок был ложный, и решил действовать по
обстоятельствам. Как мне и предписывалось, я сделал бутафорский сверток.
Настоящую рукопись положил в сейф управляющего, а куклу вручил самозванцам.
Мемуары все время находились у меня.
– Молодец, старина, – похвалил Джимми.
– Ах, Энтони, – встревожилась Вирджиния. – Ты
же не допустишь, чтобы их опубликовали?
– Я ничего не могу сделать. Я не могу подвести такого
друга, как Джимми. Но не волнуйся. Я на досуге проглядел их и теперь понимаю,
почему люди всегда намекают, что важные персоны не сами пишут мемуары, а
нанимают для этой цели бойкое перо. Как писатель Стилптич невыносимый зануда.
Он пишет только о государственных делах и совершенно не балует читателя
пикантными историями и солененькими анекдотами. Он просто одержим страстью к
секретности. В мемуарах нет ни слова, которое оскорбило бы самого
впечатлительного политика. Утром я позвонил Болдерсону и договорился с ним, что
сегодня до полудня передам ему рукопись. Но раз уж Джимми здесь, он может сам
провернуть свое темное дело!
– Улетаю, – вскочил Джимми. – Эта тысяча
фунтов мне не помешает, особенно сейчас, в моем бедственном положении.
– Секундочку, – задержал его Энтони. – Я
должен кое в чем признаться тебе, Вирджиния. Об этом уже всем известно, кроме
тебя.
– Не хочешь рассказывать, скольких странных женщин ты
любил, – не надо, мне это неинтересно.
– Женщин! – провозгласил Энтони тоном ходячей
добродетели. – Женщин? Спроси Джеймса, в обществе каких женщин он видел
меня в последний раз!
– Развалины, – подтвердил Джимми. –
Совершенные развалины. Моложе сорока пяти лет никого не было.
– Спасибо, Джимми, – расчувствовался
Энтони, – ты настоящий друг. Нет, гораздо хуже, милая. Я обманул тебя
относительно своего настоящего имени.
– Оно так ужасно? – испугалась Вирджиния. –
Что-нибудь дурацкое вроде Побблса, да? Всю жизнь мечтала называться миссис
Побблс!
– И придет тебе такое в голову.
– Признаюсь, минуты полторы я надеялась, что ты Король
Виктор, но вовремя опомнилась!
– Кстати, Джимми, у меня для тебя есть работа – поиски
золота в скалистых горах Герцословакии.
– Там есть золото? – недоверчиво спросил Джимми.
– Обязательно должно быть, – заверил друга
Энтони. – Замечательная страна!
– Значит, ты принимаешь мой совет и едешь туда?
– Да, – сказал Энтони. – Твой совет оказался
гораздо ценнее, чем ты думаешь. Теперь пора сделать признание. Меня не
подменили в младенчестве, никаких таких романтических историй не было, но я
действительно принц Герцословакии Николай Оболович!
– Ах, Энтони, – изумилась Вирджиния. – Как
потрясающе! И я стала твоей женой! И что же нам теперь с этим делать?
– Мы отправимся в Герцословакию и поиграем в короля и
королеву. Правда, Джимми Макграт как-то сказал, что король или королева там
правят не более четырех лет. Надеюсь, ты не боишься?
– Боюсь? – вскричала Вирджиния. – Да я просто
в восторге!
– Ну разве это не здорово? – пробормотал Джимми.
Он неслышно вышел, и через несколько минут ночную тишину
прорезал грохот отъезжающей машины.
