– Мы, разумеется, встретимся с ним, обрисуем ему,
какими серьезными последствиями чревата публикация мемуаров, и попросим его
хотя бы в течение месяца ничего не предпринимать, и, во всяком случае,
позаботимся о том, чтобы они были тщательно отредактированы.
– А если он откажется или пошлет вас к черту или еще
куда-нибудь? – предположил лорд Катерхэм.
– Этого-то я и боюсь, – признал Ломакс. – Вот
почему мне вдруг пришло в голову, что хорошо бы его тоже пригласить в Чимниз.
Естественно, он будет польщен знакомством с принцем Михаилом, и с ним, может
быть, будет легче справиться.
– Я не буду его приглашать, – поспешно возразил
лорд Катерхэм. – Я не люблю канадцев, и никогда не любил, особенно тех,
кто долго живет в Африке!
– А может быть, он окажется отличным малым, этаким
неотшлифованным алмазом?
– Нет, Ломакс. Мое слово твердо. Пусть с ним возится кто-нибудь
другой.
– По-моему, – сказал Ломакс, – здесь бы очень
пригодилась женщина, которой можно рассказать достаточно, но не слишком много.
Женщина могла бы деликатно и тактично уломать его. Не то чтобы мне нравилось
участие женщин в политике, здесь лучше обойтись без них. Но в своей области
женщина может творить чудеса. Только вспомните, как жена Генри влияла на него.
Марсия была необыкновенной, уникальной женщиной, блестящей хозяйкой
политического салона!
– Уж не хотите ли вы пригласить Марсию на этот
прием? – слабым голосом спросил лорд Катерхэм, побледнев при одном
упоминании о ненавистной невестке.
– Нет-нет, вы меня не так поняли. Я говорил о влиянии
женщины вообще. Нет, я предлагаю пригласить молодую женщину, очаровательную,
красивую, умную.
– Не Бандл же? Бандл тут вовсе не годится. Она
прожженная социалистка и просто рассмеется над подобным предложением.
– Я говорю не о леди Эйлин. Ваша дочь, Катерхэм,
очаровательна, просто очаровательна, но она совсем ребенок. Нам нужна женщина
опытная, уравновешенная, знающая жизнь. Ах, ну, конечно, тут пригодится только
один человек: моя кузина Вирджиния.
– Миссис Ревел?
Лорд Катерхэм оживился, почувствовав, что, возможно, прием
все же будет не так уж скучен.
– Мне нравится ваше предложение, Ломакс. Самая очаровательная
женщина Лондона.
– К тому же она в курсе всех дел Герцословакии. Ее муж,
напомню вам, служил там в посольстве. И согласен с вами, она обладает огромным
обаянием.
– Чудесное создание, – охотно подтвердил лорд
Катерхэм.
– Что ж, тогда договорились.
Мистер Ломакс ослабил свою хватку, и лорд Катерхэм не
преминул освободить лацкан пиджака.
– До свидания, Ломакс, вы все устроите, не так ли?
Он быстро шмыгнул в проходящее такси. Лорд Катерхэм не любил
достопочтенного Джорджа Ломакса, как только может один добропорядочный
христианин не любить другого добропорядочного христианина. Он не любил его
одутловатое красное лицо, тяжелое дыхание и назойливый взгляд выпуклых голубых
глаз. Подумав о ближайшем уик-энде, он вздохнул. Досада, ах какая досада! Однако
при мысли о Вирджинии Ревел он несколько приободрился.
– Чудесное создание, – пробормотал он себе под
нос. – Чудесное!
Глава 4
Очаровательная леди
Джордж Ломакс вернулся в Уайтхолл. Войдя в роскошные
апартаменты, где вершились государственные дела, он услышал какое-то шуршание.
Мистер Билл Эверсли усердно писал письма, но огромное кресло
возле окна еще хранило тепло человеческого тела.
Билл Эверсли был очень симпатичным молодым человеком. Лет
двадцати пяти, крупный и довольно неуклюжий, с приятным, но некрасивым лицом,
белоснежными зубами и честными карими глазами.
– Ричардсон еще не прислал отчет?
– Нет, сэр. Напомнить ему об этом?
– Необязательно. Были какие-нибудь телефонные
сообщения?
– Ими в основном занимается мисс Оскар. Мистер
Айзекстайн хочет знать, не согласитесь ли вы пообедать с ним завтра в «Савое».
– Попросите мисс Оскар заглянуть в мой ежедневник. Если
у меня ничего не назначено, пусть позвонит ему и примет приглашение.
– Да, сэр.
– Кстати, Эверсли, не позвоните ли для меня в одно
место? Посмотрите номер в книжке. Миссис Ревел, Понт-стрит, 487.
– Да, сэр.
Билл взял телефонную книгу, пробежал невидящими глазами
нужную колонку, громко захлопнул книгу и подошел к телефону. Прикоснувшись к
трубке, он остановился, словно вдруг что-то вспомнив:
– Ах да, сэр, чуть не забыл! У нее что-то не в порядке
с телефоном. Я имею в виду у миссис Ревел. Я только что пытался ей дозвониться.
Джордж Ломакс нахмурился.
– Досадно, – сказал он, – очень
досадно. – Он нерешительно побарабанил пальцами по столу.
– Если у вас что-то важное, сэр, я мог бы съездить к
ней на такси. Я уверен, она сейчас дома.
Джордж Ломакс заколебался, обдумывая предложение. Билл с
нетерпением ждал, готовясь немедленно сорваться с места и выполнить приятное
поручение.
– Вероятно, это было бы лучше всего, – согласился
наконец Ломакс. – Хорошо, поезжайте к миссис Ревел на такси и спросите ее,
будет ли она дома сегодня в четыре часа, потому что у меня к ней очень важное
дело.
– Хорошо, сэр.
Билл взял шляпу и исчез.
Десять минут спустя такси доставило его на Понт-стрит, 487.
Он позвонил и вдобавок громко постучал в дверь молоточком. Дверь открыл важного
вида слуга, которому Билл кивнул, как давнему знакомому.
– Доброе утро, Чилверс, миссис Ревел дома?
– Полагаю, сэр, она собирается уходить.
– Это вы, Билл? – раздался голос сверху. – Я
узнала вас по грохоту! Поднимайтесь, поговорим.
Билл посмотрел на смеющееся лицо, которое всегда настолько
покоряло его – да и не только его, – что он терялся и начинал мямлить
что-то бессвязное. Он поднялся по лестнице, взлетая через две ступеньки, и
крепко сжал протянутую руку Вирджинии Ревел.
– Привет, Вирджиния!
– Привет, Билл!
