— Знаешь, что они означают? — спросил я у Лив.
— Нет, я таких раньше не видела. Но у них есть значение. Любой символ в чародейском мире имеет свой смысл.
— Это место еще покруче, чем Lunae Libri, — заявил Линк, пытаясь не ударить в грязь лицом перед Лив и не показать, что нервничает.
— Хочешь вернуться? — предложил я.
Мне хотелось, чтобы он понимал, что может в любую минуту вернуться, но при этом я прекрасно знал, что у него есть свои причины находиться здесь, и не менее веские, чем у меня, просто не с темными волосами, а со светлыми.
— Ты меня сейчас трусом назвал, или мне показалось? — ответил Линк.
— Ш-ш-ш, помолчи!
Снова послышалась чародейская музыка, звуки разливались в воздухе, но чарующая мелодия вдруг изменилась, и на этот раз слова песни услышал только я:
Семнадцать лун, в семнадцать — страх,
Потери боль и смерть, в слезах
Ищи свой путь, свое призвание,
Семнадцать — прямая дорога в изгнание…
— Я слышу ее. Наверно, мы уже совсем рядом. — Я шел на звук песни, раз за разом прокручивавшейся у меня в голове.
— Кого — ее? — Линк посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
— Никого. Просто идите за мной.
Огромные металлические ворота были повсюду одинаковы: с вмятинами и царапинами, как будто на них нападало огромное животное или что-нибудь похуже. А вот последняя дверь, из-за которой доносилась «Семнадцать лун», была выкрашена в черный и покрыта чародейским граффити. Один символ привлек мое внимание: он был не нарисован краской, а вырезан на самой двери.
— Этот символ не похож на другие, как будто что-то кельтское, — предположил я.
— Не кельтское, — прошептала Лив, — а ниадическое. Ниадический — древний язык чародеев, на нем написаны самые древние свитки в Lunae Libri.
— И как это переводится?
— С ниадического сложно переводить, — объяснила Лив, изучая символ. — То есть ниадические слова не совсем похожи на наши. Этот символ означает место или момент, либо в пространстве, либо во времени. Видишь эту линию, которая как бы перечеркивает его? Это означает — отсутствие места, не-место.
— Как место может быть не-местом?! Либо ты находишься где-то, либо нет.
И тут я понял, что она имеет в виду. Последние несколько месяцев и я, и Лена провели именно там: в не-месте.
— По-моему, это можно перевести как «Изгнание», — взглянув на меня, добавила Лив.
— Так и есть. Именно так.
«Семнадцать — прямая дорога в изгнание».
— А ты-то откуда знаешь? — удивленно спросила Лив. — Ты что, вдруг начал понимать ниадический?
По возбужденному блеску ее глаз я сразу понял, что она считает это еще одним доказательством того, что я — проводник.
— Да нет, — ответил я, — так, в одной песне слышал.
Я взялся за ручку двери, но Лив остановила меня.
— Итан, это не игрушки, вроде конкурса на лучший пирог на окружной ярмарке! Здесь тебе не Гэтлин! Эти места полны опасностей, здесь обитает куча существ, которые могут причинить гораздо больше вреда, чем Ридли с ее леденцами!
Она пыталась напугать меня, но у нее ничего не получилось. После дня рождения Лены я знал об опасностях, которые таил в себе мир чародеев, куда больше, чем библиотекарь и даже хранитель. Она имела полное право бояться. Не боятся только полные идиоты, типа меня.
— Ты права. Это не библиотека. Я пойму, если вы, ребята, решите не ходить туда, но мне все равно придется сделать это. Лена где-то там.
— А мне плевать! Обожаю опасных существ, — ответил Линк, с ноги открыл дверь и вошел, как будто в раздевалку в школе «Джексон».
Я пожал плечами и последовал за ним. Лив вцепилась в лямку рюкзака, словно готовясь размахнуться и дать им кому-нибудь по башке, робко шагнула через порог, и дверь за ее спиной тут же захлопнулась.
В помещении было еще темнее, чем на улице. Из переплетений труб под потолком свисал источник света — огромные хрустальные люстры, которые здесь были совершенно не к месту. В остальном тут царило настоящее безумие в стиле «индастриал». По периметру гигантского пустого зала стояли столики и полукруглые диваны, обтянутые бордовым бархатом. Над некоторыми на круглом рельсе висели тяжелые занавески, которые можно было задернуть и скрыть столик от посторонних глаз. Вроде ширмы вокруг больничной койки. В дальнем углу, перед круглой хромированной дверью с ручкой, находился бар.
— Это то, что я думаю? — спросил Линк, заметив, куда я смотрю.
— Ага, сейф, — кивнул я.
Странные люстры, бар, больше напоминающий кассовую стойку, кое-как заклеенные черной лентой окна, сейф — похоже, раньше здесь размещался банк. Если, конечно, у чародеев есть банки. Интересно, что хранится за этой дверью, подумал я, а потом решил, что вряд ли хочу знать это. Но самым странным в этом заведении были сами, так сказать, посетители. Назвать их людьми у меня язык не поворачивается.
Толпа колыхалась, как морские волны. Я вспомнил вечеринку у Мэкона, когда время будто исчезало и появлялось вновь, в зависимости от того, куда ты смотришь. Джентльмены из прошлого столетия, напоминающие Марка Твена, в накрахмаленных белых воротничках и полосатых шелковых шейных платках, соседствовали с готичного вида панками, одетыми в кожу — и все они пили, плясали и общались.
— Чувак, скажи мне, что эти жуткие полупрозрачные существа не привидения, — взмолился Линк.
Он попятился от одного туманного создания и чуть не наступил на другое. Мне не хотелось расстраивать его, но это были именно они. Я вспомнил наполовину материализовавшееся на кладбище привидение Женевьевы. Тут таких было больше дюжины. Но Женевьева стояла неподвижно, а эти привидения не плавали по воздуху, как в мультиках, а ходили, танцевали, как нормальные люди — только в нескольких сантиметрах над землей. Обычная походка, обычные движения — просто их ноги не касались пола. Одно привидение посмотрело на нас и подняло пустой бокал, словно предлагая тост в нашу честь.
— У меня галлюцинация, или то привидение решило выпить за нас? — Линк ткнул Лив локтем в бок.
Она встала между нами, задев волосами мою шею, и заговорила так тихо, что нам пришлось наклониться к ней:
— Технически они не являются привидениями. Они — призраки, души, которые не смогли перейти в Иномирье, потому что у них остались незаконченные дела в мире чародеев или смертных. Не знаю, почему их сегодня так много. Обычно они избегают общества. Тут что-то не так.
— В этом притоне все не так, — заметил Линк, не сводя глаз с призрака с бокалом. — Ты, кстати, не ответила на вопрос.
— Да, они могут брать в руки все, что захотят. А как, по-твоему, разбиваются двери и двигается мебель в домах с привидениями?
