— Спасибо.
Саванна улыбнулась фальшивой улыбкой и ушла, спотыкаясь на высоких каблуках. Линк ослабил слишком короткий и неаккуратно завязанный галстук, который носил еще в шестом классе. Под пиджаком виднелась футболка с надписью «Меня окружают идиоты», от нее во все стороны расходились стрелки. Да, примерно так я себя и чувствую: как будто меня окружают идиоты.
На меня обрушился град соболезнований. Видимо, у народа возникает чувство вины, потому что мой папа свихнулся, а мама умерла. Хотя, вероятнее всего, они просто боятся Эммы. В любом случае, думаю, по количеству принятых соболезнований я заткнул за пояс саму Лоретту Уэст, трехкратную вдову, чей последний муж отправился в мир иной после того, как крокодил разорвал ему живот. Так что теперь могу с полным правом претендовать на звание самого трагического персонажа, и если бы в День поминовения раздавали призы, то голубая ленточка досталась бы мне. Завидя меня, люди начинали печально качать головой, словно говоря: «Какая жалость, бедный Итан Уот остался без мамы».
Именно так сейчас качала головой миссис Линкольн, направляясь ко мне. У нее на лице было написано: «Ах, бедная заблудшая сиротинушка!» Линк смылся до того, как его мать ударила точно в цель:
— Итан, я хотела сказать тебе, что нам всем очень не хватает твоей мамы!
Кому — всем?! Ее друзьям из ДАР, которые маму терпеть не могли? Или дамам, просиживающим целые дни в салоне «Стрижка и укладка», которые считали, что моя мама слишком много читает и это не к добру?
— Она была хорошей женщиной, — продолжала миссис Линкольн, смахивая со щеки несуществующую слезинку, — знаешь, я вспоминаю, как она любила заниматься садом! Все время заботилась о своих розах, вкладывая в цветы свою заботливую душу!
— Да, мэм.
Моя мама никогда в жизни не занималась садом, если не считать того случая, когда она посыпала помидоры кайенским перцем, чтобы отвадить кролика, которого папа грозился пристрелить, если он будет продолжать воровать у нас помидоры. За розами всегда ухаживала Эмма, и это всем известно. Хотел бы я посмотреть, как миссис Линкольн осмелится сказать Эмме что-нибудь насчет ее «заботливой души»!
— Я думаю, сейчас она там, на небесах, вместе с ангелами ухаживает за райскими садами Эдема! Подрезает и поливает древо познания, вместе с херувимами…
Мне так и хотелось добавить «и змеями». Надо убираться отсюда, пока ее не ударит молнией кары Господней. Ну или меня, за то, что я искренне ей этого желаю. Я сдержался и сказал:
— Извините, мэм, мне надо найти отца.
— Скажи папе, что я пришлю ему мою знаменитую свинину в яблоках, — крикнула она мне вслед.
Это была последняя капля, голубая ленточка у меня в кармане! Вовремя смыться не удалось. В День поминовения все пути к отступлению отрезаны: только отделаешься от одного назойливого родственника или соседа, как за углом тебя уже поджидает другой. Папа Линка обнял за шею Тома Уоткинса и заныл.
— Эрл был лучшим из нас, — пьяно всхлипывал он. — У него была лучшая форма, лучшее построение и лучшее оружие.
А потом Большого Эрла случайно убило шальным выстрелом из этого лучшего оружия, и его место командующего кавалерией в реконструкции битвы на Медовом холме занял мистер Линкольн. А теперь он пытался залить свое чувство вины изрядной порцией виски.
— Я хотел взять с собой ружье и отдать Эрлу честь по всем правилам, но чертова Челси его спрятала!
Жена Ронни Уикса была известна под именем «чертова Челси», или просто «Ч. Ч.», так как больше ничего о ней ее муж не рассказывал. Он глотнул еще виски:
— За Эрла!
Они обнялись и подняли банки и бутылки над могилой Эрла. Пиво и «Дикая индейка» пролились на надгробие, в знак признательности всего Гэтлина умершему.
— Господи! Надеюсь, мы с тобой до этого никогда не докатимся! — Линк развернулся и зашагал прочь оттуда.
Я пошел за ним следом. Родители Линка никогда не упускали случая сделать так, чтобы сыну стало за них стыдно.
— Ну почему у меня не такие родители, как у тебя? — с обидой в голосе воскликнул он.
— Какие? Сумасшедшие? Умершие? Без обид, но я думаю, с первым пунктом у тебя никаких проблем.
— Твой папа уже не сумасшедший, по крайней мере, не больше, чем все остальные. После смерти любимой жены человек имеет полное право расхаживать по городу в пижаме. А вот моим родителям нет оправдания. У них на такое духу не хватит.
— У нас с тобой все будет по-другому! Ты уедешь в Нью-Йорк и станешь знаменитым барабанщиком, а я… не знаю, займусь чем-нибудь, что не имеет отношения к форме конфедератов и «Дикой индейке».
Я старался говорить убедительно, но мне самому слабо верилось в то, что Линк станет известным музыкантом, а я уеду из Гэтлина. Над кроватью в моей комнате до сих пор висит карта с тонкой зеленой линией, соединяющей места, о которых я читал и где хотел бы побывать. Всю жизнь я не думал ни о чем, кроме дорог, которые ведут прочь из Гэтлина. А потом появилась Лена, и карта словно перестала существовать. Думаю, я бы смог смириться даже с тем, что застрял в этой дыре, если бы мы были вместе. Забавно, карта потеряла для меня всякий смысл именно сейчас, когда я так в ней нуждался…
— Пойду навещу маму. Ну ты понимаешь, — добавил я, как будто собирался зайти к ней в архив, проходя мимо библиотеки.
— Увидимся попозже, — хлопнул меня по плечу Линк. — Пойду пока прогуляюсь.
Прогуляюсь? Непохоже на Линка. Обычно он пытается напиться или клеит какую-нибудь девчонку, которая в его сторону даже смотреть не хочет.
— Что случилось? Ты не собираешься отправиться на поиски следующей миссис Уэсли Джефферсон Линкольн?
— Не отказался бы. — Линк провел рукой по светлому ежику волос. — Знаю, я идиот, но я не могу думать ни о ком, кроме нее.
Кроме той, о ком ему думать ни в коем случае нельзя. Но что я мог ему сказать? Я знаю, что значит любить девушку, которая не хочет иметь с тобой ничего общего.
— Прости, чувак. Да, Ридли так просто не забудешь.
— Точно, — он в отчаянии помотал головой. — И со вчерашней ночи как-то стало еще хуже. Знаю, она типа темная и все такое, но не могу избавиться от ощущения, что между нами произошло что-то настоящее.
— Я знаю, о чем ты.
Да, мы с Линком отличная пара — законченные неудачники. Я сильно сомневался, что Ридли способна на настоящие чувства, но не хотел расстраивать его еще больше. Линк, собственно, и не ждал от меня ответа.
— Помнишь, ты мне рассказывал эту чушь насчет того, что чародеи и смертные не могут быть вместе, потому что смертный может умереть?
— Да, — кивнул я, подумав, что размышления об «этой чуши» занимают примерно восемьдесят процентов моего времени, — а что?
— У нас могло бы все получиться, и не раз. — Он пнул траву, выворотив кусок дерна и испортив идеально вылизанную лужайку.
