Он поднял мое тело с земли и нежно прижал к груди. Я осмотрела его со всех сторон, чтобы убедиться, что рюкзак и гада на месте, но, даже увидев их, не стала спешить с выводами. Хватит с меня предыдущих ошибок! Внезапно Рен сказал:
— Не оставляй меня, Келлс.
Я закрыла глаза и стала слушать его голос, умолявший меня не умирать. Мое сердце бешено забилось — впервые за все это время. Я сделала шажок вперед, но вновь ударилась о невидимую стену.
Тогда я тихо произнесла:
— Рен, я здесь. Не сдавайся.
Он поднял голову, словно услышал меня.
— Келси? Я тебя слышу, но не вижу. Где ты? — Он опустил меня, то есть труп, похожий на меня, на землю, и тот растаял в воздухе.
— Закрой глаза и иди ко мне на ощупь, — посоветовала я.
Рен медленно разогнулся и закрыл глаза.
Я тоже зажмурилась, пытаясь сосредоточиться не на голосе Рена, а на его душе. Я представила свою ладонь на его груди, сильные толчки его сердца под своими пальцами. В тот же миг мое тело само по себе сорвалось с места, и я смогла сделать пару шагов вперед. Тогда я стала представлять себе Рена, его смех, улыбку, то, что я испытываю рядом с ним, — и вдруг почувствовала стук его сердца. Он был здесь! Я медленно открыла глаза и посмотрела на него.
Рен протянул руку, чтобы коснуться моих волос, но вдруг отдернул ее.
— Сейчас это точно ты, Келлс?
— Как тебе сказать? По крайней мере, я точно не червивый труп.
— Какое счастье! — улыбнулся он. — Ни один червивый труп не мог бы похвастаться таким сарказмом.
— Ладно, а как я узнаю, что ты — это действительно ты? — выпалила я.
Секунду-другую Рен обдумывал мой вопрос, а потом наклонился, чтобы поцеловать меня. Он притянул меня к своей груди, прижал крепче, чем я могла мечтать, и коснулся губами моих губ. Его поцелуй, нежный и теплый вначале, быстро стал голодным и жадным. Я обхватила его руками за пояс, наслаждаясь этими мгновениями. Когда я наконец оторвалась от него, мое сердце колотилось как бешеное.
Когда ко мне вернулся дар речи, я со смехом прошептала:
— Ладно, даже если это не ты, то я согласна на этот вариант!
Рен расхохотался, и мы с облегчением перевели дух.
— Келлс, давай-ка теперь ты будешь все время держаться за мою руку?
Я радостно улыбнулась ему.
— Не возражаю!
Я была так счастлива, что вновь нашла своего Рена, что уже не обращала внимания на вопли и мольбы, несущиеся из боковых туннелей.
Вскоре в конце туннеля забрезжил свет, и мы пошли на него. Рен крепко держал меня за руку и не отпускал до тех пор, пока мы не вышли из лабиринта и не отошли от него на достаточное расстояние. Наконец он остановился возле извилистой речушки, змеившейся среди редких деревьев.
Не знаю, сколько там было времени на самом деле, но по ощущениям казалось, что около полудня, поэтому мы решили передохнуть и подкрепиться.
Жуя энергетический батончик, Рен поделился со мной своими мыслями:
— Я думаю, нам лучше держаться подальше от деревьев и стараться идти вдоль реки. Мне кажется, что если мы пройдем еще немного по течению, река приведет нас в Кишкиндху.
Я кивнула, гадая про себя, что ждет нас за очередным поворотом.
Освеженные кратким отдыхом, мы встали и пошли вдоль реки. Вода бежала в ту же сторону, куда мы шли, значит, мы следовали вниз по течению, как и предлагал Рен. Галечный берег был усыпан гладкими, обточенными рекой камнями.
Подобрав один такой камешек, я на ходу перебрасывала его из одной в руки в другую, погрузившись в свои размышления. Постепенно я почувствовала, что вес и фактура камня изменились. Разжав ладонь, я посмотрела на него. Камень превратился в гладкий, блестящий изумруд. Я остановилась и уставилась себе под ноги. Передо мной валялись все те же тусклые серые камни, но стоило им попасть под воду, как они тут же превращались в сверкающие изумруды.
— Рен! Посмотри! Вот сюда, под воду, — я указала на драгоценные камни, мерцавшие под толщей воды. Чем дальше от берега, тем крупнее были изумруды. — Видишь? Да там рубины размером со страусиное яйцо!
Я наклонилась, чтобы вытащить из реки крупный бриллиант, но Рен вдруг схватил меня сзади и оттащил на несколько шагов от реки. Указывая на реку, он прошептал мне на ухо:
— Посмотри вон туда. Во-от в ту сторону, краем глаза. Что ты видишь?
— Ничего не вижу.
— Смотри боковым зрением.
И тут я увидела. Рядом с облюбованным мною бриллиантом под водой слабо мерцала какая-то фигура. С виду она была похожа на белую обезьяну, только без шерсти. И с очень длинными руками, вытянутыми в мою сторону.
— Он пытался тебя схватить.
Я поспешно выбросила изумруд в реку. Вода зашипела и забурлила в том месте, где в нее вошел камень, а потом успокоилась и снова стала гладкой, как шелк. Оказалось, что если смотреть на драгоценные камни прямо, то видны были только россыпи сокровищ, но стоило использовать боковое зрение, как становились заметны целые стаи водяных обезьян, кишевших прямо у поверхности воды. Насколько я могла разглядеть, они цеплялись хвостами за корни деревьев или подводные растения, совсем как морские коньки.
— Интересно, вдруг это каппы? — пробормотал Рен.
— Что еще за каппы такие?
— Азиатские демоны, о которых мне рассказывала мама. Они рыщут в воде и подстерегают детей, чтобы высосать у них кровь.
— Обезьяньи морские коньки-вампиры? Это шутка такая?
— Как видишь, они настоящие. Мама говорила мне о них, когда я был маленьким. Она рассказывала, что в Китае детей учат кланяться старшим в знак уважения. Их с раннего детства стращают тем, что если они не будут кланяться, то их утащит каппа. Присмотрись повнимательнее, видишь, на макушке у каппы углубление, полное воды. Чтобы выжить, они должны все время носить воду на голове. Поэтому если на тебя нападет каппа, то единственная возможность спастись — поклониться ему.
— Но как это может спасти?
— Если ты поклонишься каппе, он должен будет поклониться тебе в ответ. Тогда вода выльется у него из макушки, и он потеряет свою силу.
— Ну, хорошо, но раз они могут вылезать из воды, то почему не нападают на нас?
Рен задумался, потом неторопливо ответил:
— Обычно они охотятся на детей, по крайней мере, мне так рассказывали. Мама говорила, что ее дедушка вырезал имена детей на фруктах или огурцах и бросал эти плоды в воду перед каждым купанием малышей. Считалось, что если каппа съест фрукты или овощи, он утихомирится и не станет причинять зло купающимся детям.
— Твоя мама тоже так делала?
— Нет. Во-первых, мы были царскими детьми, и у нас были собственные купальни. А во-вторых, мама не верила в эту легенду. Она просто рассказала ее нам, чтобы проиллюстрировать свою мысль о том, что ко всем людям и существам на свете нужно относиться с уважением.
