Голоса и шум бегущих людей приближались. Сколько их? Трое, пятеро… десяток? А если еще деревенские подключились? Руки в предчувствии схватки зачесались, под ложечкой приятно кольнуло. Он уже стал свыкаться с этими ощущениями. Всегда, так теперь всегда перед схваткой. Не зря же твердила покойная Елена Константиновна про дух воина и все такое…
Уж он и не знал точно, что там насчет духа воина, но кровь запульсировала быстрее, наполняя все части тела энергией.
На него наткнулись двое дружинников, шедших рука об руку. Они были без доспехов, но с мечами в руках. Оба шумно дышали, припарились, догоняючи.
– Он здесь! – на весь лес огласил один из них.
– Нашли! – поддакнул другой чуть тише.
Вадим сделал глубокий вдох, задержал дыхание и выдохнул ртом. Он почувствовал приятное облегчение. Его дух был спокоен, а тело готово к бою.
– Где? – донеслось из темноты.
– Да тут мы! – прокричал дружинник, остановившись напротив беглеца. – Тут, воевода!
К этим двоим через секунду примкнул еще один боец, и тоже без доспехов, а еще через мгновение появился и сам Тилей в полном боевом комплекте, в кольчуге, в шлеме и с обнаженным мечом в руке. Вадим уловил движение справа. Два огонька вспыхнули в ночном лесу и стремительно поплыли навстречу.
– Ну что, добегался? – тяжело дыша, спросил воевода.
Вадим не ответил.
Тилей умело восстановил дыхание.
– Кидай меч, не тронем!
– А может, вам кинуть мечи, и тогда я вас не трону, – нахально заявил князь руссов.
В это время подбежали двое с факелами. Мизансцена достаточно осветилась.
«Шестеро, – про себя пересчитал их Вадим, – м-да-а…»
– Ты окружен, – как будто прочитав его мысли, изрек воевода, и в подтверждение его слов Вадим расслышал позади себя шорох.
– Кидай меч, а не то…
– Что, а не то? Убьешь? – и беглец ехидно улыбнулся. – Так двум смертям не бывать. И вообще, ты как, собака, с князем говоришь?
Издевка сработала. Желваки на лице воеводы заходили ходуном. Он кивнул своим дружинникам и первым бросился в атаку.
Вадим ждал этого маневра, он был готов. Его меч вылетел навстречу Тилею. Резкого движения снизу вверх воевода не уловил. Лезвие рассекло ему ляжку, а Вадим уже возвращал меч назад. В обратном движении клинок рубанул воеводу поперек груди. Спасла только добротная кольчуга, однако удар был настолько силен, что его отбросило назад, на одного из дружинников. Секундная заминка в атаке, а Вадим уже вновь занес меч для удара. Двое бойцов почти одновременно сделали выпады, метя в шею. Князь руссов мгновенно сполз вниз по мерзлому стволу, и оба удара пришлись по сосне. Зато его меч рубанул сбоку, достав сразу обоих. Лезвие подсекло дружинникам ноги, но, видимо, недостаточно глубоко, они устояли. Вадим моментально рубанул еще раз, перенося вес на здоровую ногу. Удар достиг цели, задев плечо одного из нападавших. Однако в дело вступили еще два воина. Один из них сделал обманный замах, Вадим среагировал молниеносно, поставил блок, но удара не последовало. Вместо этого второй боец, пригнувшись, поднырнул под руку обороня-ющегося и подсек Вадиму предплечье. Князь руссов ответил на этот обман ударом локтя в висок…
Но он увлекся лобовым столкновением и совершенно позабыл, что в тылу у него, за деревом, кто-то есть. Веревка, вылетевшая сзади, захлестнула шею Вадима, резко натянулась и прижала его к стволу сосны. Подрубленная рука дрогнула и выпустила оружие, но он сумел перехватить его левой рукой, а проклятая веревка душила, не давая вздохнуть. Вадим попытался ногой отпихнуть навалившегося на него спереди дружинника и в то же время мечом попытался перерубить удавку. Но этот трюк подходил скорее для цирка, нежели для реальных событий…
Он получил рукояткой меча в лоб, дернулся было еще раз, но получил рукояткой повторно. Этого ему хватило. В голове словно щелкнул невидимый выключатель, мир в его глазах потемнел и сузился до маленькой, часто моргающей звездочки.
Глава девятая
Тайные тропы
Куда заведет меня дорога,
Я не знал…
И где конец моей дороги,
Знать я не хотел…
Очнулся он оттого, что кто-то энергично тряс его за плечо.
– Вадим! Вадим!
Сознание возвращалось неохотно. Кисельная пелена держала крепко, не отпускала.
– Вадим! Да очнись же ты, – звал на удивление знакомый голос, – вставай!
Юноша превозмог это нелепое состояние и разлепил глаза. Резкость зрения вернулась не сразу. Слабые очертания склонившегося перед ним человека продолжали дергаться и произносить, как заклинание.
– Вадим, очнись… Вставай… пора, пора!
Бывший десятник моргнул несколько раз и наконец сфокусировал взгляд. Было светло, сквозь голые деревья к земле пробивался солнечный свет.
– Палей? – не поверил он своим глазам.
– Я это, я!
– Как ты тут?
– Вставай! – потянул за руку Палей. – Видать, крепко тебя приложили…
– А? Что?
– Да поднимайся же ты!
Щербатый помог Вадиму подняться. Словно после хорошей пьянки, ноги юноши дрожали, и он оперся о плечо новгородца.
– На вот, испей, – предложил Палей, протягивая раненому кожаную фляжку.
Жидкость с явным привкусом меда немного взбодрила. Вадим обвел взглядом место ночного боя и удивился. У той сосны, где он держал оборону, рядком возлежали новгородские дружинники, крепко опутанные веревками и с кляпами во рту. Среди них юноша приметил и воеводу Тилея. Некоторые воины были поранены, на одеждах запекалась кровь. Но, кажется, все были живы, судя по широко распахнутым глазам. Они взирали на князя руссов и на его спасителя.
– Это кто их? – недоуменно спросил Вадим. – Уж не ты ли?
– Ну, не я один, – скромно ответил Палей, – нашлись доброхоты. – Щербатый улыбнулся и кивнул в сторону.
Медленно повернув отяжелевшую голову, Вадим узрел десяток вооруженных воинов. И, кажется, это был десяток Палея, что примкнул к его конвою прошлым днем.
– Это кто ж такие?
– Мой десяток, – гордо ответствовал Щербатый.
– Не понял, – устало протянул Вадим. – Новгородцы?
– Руссы мы, княже, руссы, – едва заметно поклонился Палей. – Не сомневайся.
Вадим схватился за голову, почувствовав легкое головокружение.
– Опять не понял…
– Дозволь, княже, по дороге тебе все обсказать, а сейчас уходить надо.
– Куда?
– Куда велишь.
Ох, тяжело было Вадиму сообразить, что происходит. Голова раскалывалась, ныло подрезанное предплечье. Он машинально потрогал раненую руку – ты смотри, уже успели перевязать.
