— Твоя сестра выходит замуж, — сообщила Татьяна.
На Макса это впечатления не произвело.
— Да? Отлично, — сказал он и устроился на
свободном стуле, Ольга плюхнулась рядом.
— Ну и семейка, — вновь прошипела Софья, не особо
заботясь о том, что ее могут услышать.
— Что ж, теперь, когда все в сборе, — торжественно
начала я и тут заметила вот что: Ольга откровенно пялится на Игоря Чемезова, а
тот под ее взглядом начинает нервно ерзать. «Нахалка», — подумала я и
испугалась, что произнесла это вслух. Но обошлось.
Мы выпили, закусили, нахальная девица занялась салатом, но
время от времени со значением смотрела на Игоря. Аглая собралась произнести
речь, но ее опередила Валентина. С постным видом она сообщила, что много
времени у нас не займет, и говорила минут десять, а мы слушали, держа рюмки в
руках Наконец с облегчением выпили, и тут вскочила Аглая. Она прослезилась,
трижды назвала Бориса гением и выдала замысловатый пассаж о его ранней кончине.
Понять его можно было только в том смысле, что кто-то гению помог, но, вещая
это, она смотрела не на меня, а на Скворцову, и я решила, что, по ее мнению,
скончался он от непосильных трудов из-за корысти злодейки-издателя. Та
поморщилась и тоже выступила с речью. Говорила она ласково до чрезвычайности,
но между делом досталось всем. Кроме нее, гения, естественно, никто не понимал,
вокруг него толпились одни кровопийцы и прихлебатели, и если б не она, они бы
ввели Артемьева в могилу еще раньше.
— А я хочу выпить за его супругу, — с улыбкой
возвысила голос Татьяна, пока присутствующие с потерянным видом переваривали
речь Скворцовой — Никто не знает мужчину так, как его собственная жена. Так
вот, я предлагаю выпить за Ларису, рядом с ней он смог стать тем, кем стал.
Восемь лет назад он был обычным графоманом, а теперь на телевидении выйдет
документальный фильм к годовщине его смерти. Вряд ли он сам ожидал от судьбы
такого подарка. Лариса вырастила моих детей и сделала из моего непутевого мужа
знаменитого писателя. Не знаю, как ей это удалось. Она великая женщина.
— За великую женщину, — поддержал Макс, Софья и
Ирина восприняли это с энтузиазмом, остальные с сомнением.
Далее ничего интересного ни в разговорах, ни в поведении
гостей не было. Крыся довольно рано покинула застолье и увела своих мужчин.
Вслед за ними отбыла Татьяна. Макс повел красотку Ольгу любоваться парком,
литературные дамы налегли на водку. Больше всех старалась Аглая, оно и понятно:
ей рюмка как слону дробина.
— За что я тебя уважаю, Лариса, — вздохнула она,
точно это величайшее несчастье, — так это за заботливость. Всегда все
помнишь. — Тут я сообразила, что она с обожанием смотрит на водку. —
Другая бы купила что попало, а ты ни-ни, только любимую. Ну что, бабоньки,
помянем Борю… — Она опять собралась реветь, но вдруг передумала.
Через двадцать минут они заговорили о литературе, а через
двадцать пять мы с Софьей сбежали.
Ирина увязалась с нами. Оно и понятно: кто в здравом уме
будет добровольно слушать чужие споры о литературе. Павел еще раньше снялся с
места и растворился в просторах парка.
— Великие люди, — сладостно прошептала Ирина.
— Кто? — как всегда пребывая в задумчивости,
удивилась Софья.
— Ну.., ваши гости. Подумать только, я сидела за одним
столом с самой Валентиной Серовой.
— Да, здесь кто только не сидит, — кивнула
Софья. — До дармовой водки все охочи.
Ирина от неожиданности моргнула, а я поспешила сгладить
впечатление:
— Я очень рада, что ты приехала.
— Правда? А я боялась, ты на письмо не ответишь. Вдруг,
думаю, зазналась, со старыми друзьями дружбу водить не захочешь. Забыла, как мы
с тобой…
— Воспоминания юности прошу отложить, — влезла
Софья. — С великими людьми надо держать ухо востро, брякнете лишнее, а
утром в какой-нибудь газетенке… Кстати, а интересный мужчина, с которым вы
прибыли, он кто? Муж, друг, брат, сват?
Ирина хихикнула:
— Прямо и не знаю, как ответить. Я с ним недели три
назад познакомилась. Стою, значит, под дождем, я с рынка ехала, троллейбусы
куда-то подевались, а льет как из ведра. Стою я, конечно, насквозь промокла,
вдруг возле меня машина останавливается, а там…
— Он, — подсказала Софья, которая всегда куда-то
торопилась. Я же обычно с удовольствием выслушиваю чужие любовные истории.
— Да, — кивнула Ирина с таким видом, точно
боялась, что ей не поверят.
— И что? — вновь поторопила ее Софья.
— Домой отвез. По дороге разговорились, он удивился,
чего ж такая красивая женщина сама картошку с рынка таскает. А я как раз со
своим развелась. С Вовкой. До этого у меня Славка был, а до него Игорек.
Игорька ты помнить должна, он рабочим сцены в цирке работал.
— Ты помнишь Игорька? — спросила Софья.
— Конечно. Высокий, с усами.
— Точно, — невероятно обрадовалась Ирина. —
Такой подлец оказался, а вроде непьющий. Уж лучше б пил. Ни одной юбки не
пропустит. Шесть лет я это терпела, а потом… Слушай, — вдруг сказала
Ирина, глядя на Софью в большой задумчивости, — а мы с тобой раньше не
встречались?
— Я начала работать у Ларисы Сергеевны после ее
возвращения из Италии. До той поры я жила в Магадане. Вы там на гастролях не
были?
— Нет.
— Тогда не встречались.
— Уж очень мне лицо знакомо…
— Я похожа на одну французскую актрису. Нас все путают.
— Наверное. Вот смотрю на тебя и думаю…
— Не надо. Лучше расскажите о себе. Итак, он вас везет
на машине и удивляется, отчего вы картошку с рынка сами таскаете.
— Вот-вот. Ну, я и говорю, а кто ее попрет, если я одна
живу.
— Он невероятно обрадовался и напросился в гости?
— Конечно. Ну, я-то больно губы не раскатывала, думаю,
на такой-то тачке бедные не ездят. И баб у него, поди, как грязи. Но он на
следующий день меня с работы встретил… Слушай, ну до чего лицо знакомое…
— Не отвлекайтесь, — вздохнула Софья.
— Ага. Короче, мы стали встречаться.
— И чем занимается ваш избранник?
— Он ведущий инженер, — гордо ответила Ирина.
— Какой инженер?
— Ведущий.
— А он не уточнил, в каком месте и что он ведет?
