А ведь действительно в кустах кто-то был. Я еще подумала,
что кто-то вторгся на нашу территорию.
А потом увидела силуэт в конце аллеи.
— Ну, так что? — поторопил Павел.
— Должна сказать, что вы ведете себя бестактно и
чрезвычайно подозрительно. Вполне возможно, что вы как раз и были у реки.
— Значит, я не ошибся и ты кого-то видела. Ты сможешь с
уверенностью назвать этого человека?
— Нет, — усмехнулась я.
— Тогда не вздумай говорить о нем милиции.
Я и сама не собиралась, но теперь насторожилась.
— Почему?
— Потому что это, скорее всего, убийца. И ему не
понравится, что есть свидетель. Далее объяснять?
— Обойдусь. Но если я промолчу, как они его найдут?
— Будем надеяться, что Хоботов утонул сам, —
вздохнул Павел. — Во всяком случае, ты должна придерживаться этой версии.
— Вы прекратите мне тыкать, или вас еще раз подушкой
огреть?
— Это я от волнения. А вот и милиция. Идем.
И помни: ты просто прогуливалась в саду. К реке не
спускалась. Не спускалась?
— Нет.
— Вот и отлично. Чем меньше ты им расскажешь, тем
лучше.
* * *
После этого разговора я решила, что дело для меня, вне
всякого сомнения, закончится тюрьмой.
Но черт оказался не так страшен, как успел изобразить его
Павел, что, кстати, сразу же вызвало у меня подозрения. Он пытался
заинтриговать меня или в самом деле чего-то боялся (не за меня, за себя)? Так
вот, господа из милиции особенно деятельными не были, скорее наоборот. Труп им,
конечно, не понравился, но в основном потому, что прибавлял хлопот.
Дольше всех они разговаривали с Натальей и Розой, именно те
видели Хоботова утром еще живым. Потом расспросили меня и Павла. Я рассказала,
как нашла труп, а Павел — как помог его вытащить. После этого милиционеры
удалились, оставив нас в некотором недоумении. Слова «убийство» я не услышала,
и это было уже хорошо.
С гибелью Аглаи это происшествие вроде бы никак не связали.
У меня сложилось впечатление, что прибывшие милиционеры о гибели Аглаи даже не
знали. Наконец они уехали. Я пила валерьянку в кухне, когда там появилась
Софья.
— Поеду в милицию, — заявила она.
— Зачем? — испугалась я.
— Должны же мы знать… О господи, как все
некстати, — буркнула она и поспешно меня покинула.
Я пошла на веранду, где собрались все гости, и мы занялись
гаданием, иначе нашу пустопорожнюю болтовню никак не назовешь. Конечно, и здесь
слово «убийство» никто не произнес, но всеобщая нервозность ощущалась, во
взглядах появилась настороженность и даже подозрительность, словно, каждый в
отдельности прикидывал шансы остальных: мог ли он быть убийцей или все-таки
нет?
— Наталья сказала, что Хоботов отправился купаться,
когда еще семи не было, — хмуро заметил Макс. — Довольно странное
время для купания.
— Почему же, — пожал плечами Алексей. —
Некоторые обожают утренние купания.
— Вода ужасно холодная, — заметила я.
— Зато тишина, утренняя прохлада…
— Но что могло случиться? — заволновалась
Скворцова. — Почему он утонул?
— Нырнул и за что-нибудь зацепился, — пожал
плечами Игорь. — Такое бывает.
— Какая разница, — поморщилась Крыся. —
Главное, что он сам утонул. В воду уж точно полез сам.
Вещички аккуратно сложены… Чего вы смотрите?
Я, в отличие от вас, говорю, что думаю. Если выяснится, что
дядьке кто-то помог…
— Прекрати, — перебила ее Скворцова. — Как
тебе такое в голову пришло. Это несчастный случай.
— Надеюсь, — скривилась Крыся. — Кому же
хочется быть замешанным в убийстве. — Роковое слово все же было
произнесено, и лица у всех непроизвольно вытянулись. — Я этого дядьку
знать не знала, хоть он и болтал что-то о том, что когда-то держал меня на
коленях. Так что убивать его мне ни к чему Я проснулась в восемь, а в половине
девятого мы с Игорем уехали подавать заявление. А вы чем занимались, Марина
Федоровна?
Скворцова возмущенно перевела взгляд с Крыси на меня. Я
пожала плечами, а Скворцова изрекла:
— Это что, допрос?
— Нет, разумеется, — сладко пропела Крыся. —
Просто вы вчера сказали, что с удовольствием бы придушили Хоботова. Вот я и
подумала, может, передумали и утопили?
— Ты глупая, злобная дрянь, — чуть ли не по слогам
произнесла Скворцова. В общем-то, я была с ней согласна, но предпочла соблюдать
нейтралитет.
— Я проснулся без пятнадцати восемь и вышел в
сад, — неожиданно заговорил Павел. — Минут через пять я увидел, как в
сад вышла Лариса Сергеевна. Мы с ней немного прогулялись и вернулись в
дом. — Он обвел присутствующих взглядом, как бы предлагая продолжить, а я
задумалась: любопытно, он меня спасает или все-таки себя? То есть кому из нас
нужно алиби?
— Меня разбудила Ольга, — сказал Макс, пожимая
плечами. — Она зашла в мою комнату предупредить, что ненадолго уедет в
город.
— А меня разбудила Наталья, — отозвалась
Ольга. — Я слышала, как она стучится в комнату Кристины.
— Мы с Игорем выпили кофе в моей комнате и
уехали, — кивнула Крыся удовлетворенно.
— Вы провели ночь вместе? — спросил Макс, вроде бы
удивленно, а я вспомнила, что он говорил:
Кристина предпочла спать в одиночестве.
— Разумеется, — хмыкнула Крыся. — Мы уже
большие детки и спим в одной постели.
Либо Макс что-то напутал, либо Крыся нагло врет. Почему-то я
склонялась ко второму, однако тут заговорил Игорь:
