— Не беспокойтесь, у меня до этого трое психических
были, один буйный. И ничего, справилась.
— А где он теперь? — додумалась спросить я.
— Похоронили, — удивилась Юлия, так звали сиделку.
— Я бы все-таки хотела видеть тетушку живой, —
засомневалась я.
— Поставим на ноги, — кивнула Юлия. — У меня
большой опыт.
Когда все понемногу пришли в себя (Софье оказали первую
помощь, ограничившись повязкой, прививку решили не делать), я отправилась к
тетушке, надеясь, что она уже успокоилась. Юлия сидела на стуле возле ее
постели и с выражением читала вслух медицинский справочник.
— Я к экзаменам готовлюсь, — пояснила она, —
а бабушке тоже полезно послушать.
Сусанна гневно посверкивала глазками, одеяло было натянуто
до подбородка, она держала его обеими руками, пальцы сжимались и разжимались,
точно тетушка собиралась кого-то придушить.
— Как вы себя чувствуете? — спросила я. Сусанна
нахмурилась, потом сделала приглашающий жест рукой.
С некоторой опаской я наклонилась, всерьез думая, что рискую
ухом. Если тетушка вцепится в него, вырвать его можно будет только с ее
челюстью.
— Н-н-ы, — промычала она и досадливо плюнула,
правда, я уже успела приподнять голову.
Я погладила ее руку.
— Вы не помните, что с вами произошло? — вздохнула
я. — Вы упали со второго этажа. Просто чудо, что остались живы.
Она опять плюнула и отвернулась.
— Потерпите, речь к вам обязательно вернется, вы
встанете на ноги…
Тетушка начала размахивать руками, и до меня наконец дошло:
она хочет, чтобы мы передвинули ее кровать.
— Лицом к окну? — сообразила я. Тетушка кивнула.
Я выглянула в коридор и громко позвала Макса, а тетушка
вновь начала гневаться от нетерпения.
Вместе с Максом мы передвинули кровать, Сусанна вновь
замычала, тыча пальцем в окно, а я вспомнила про бинокль и торжественно вручила
его ей. Она вроде бы успокоилась, Макс поспешил удалиться, а Юлия широко
улыбнулась, приговаривая:
— Ну вот, будет теперь у бабушки занятие.
— Тетушка, из-за этого бинокля вы выпали из
окна, — не удержалась я. — Постарайтесь не свалиться с
кровати. — Она потрясла кулаком перед моим носом. — Вы тогда
наблюдали за Розой? — закинула я удочку. Очень хотелось знать, кого или
что видела Сусанна, перед тем как свалиться. Тетушка презрительно
отвернулась. — Или кто-то был в кабинете Артемьева? — Тетушка
проявила любопытство, повернулась ко мне и повела носом. — Кто? —
решилась спросить я. Тетушка невнятно замычала, разозлилась и предприняла
попытку огреть меня биноклем. Кстати, бинокль настоящий и очень тяжелый. Я
отодвинулась на почтительное расстояние.
Тут я подумала, что если руками тетушка работает весьма
активно, то должна быть способна написать то, чего не в состоянии произнести. Я
бросилась в свою комнату и вернулась оттуда с планшетом, бумагой и карандашом и
все это торжественно вручила тете. Она взглянула на меня, на бумагу, а потом
повертела пальцем у виска.
— Знаете что, тетя…
Но она уже запустила в меня планшетом, и возмущенный окрик
пришлось прервать, потому что другая мысль посетила меня. Я никогда не видела
Сусанну пишущей. Или читающей. Вряд ли она была неграмотной, но за давностью
лет могла просто забыть, как это делается.
— Вы не умеете писать? — как можно мягче спросила
я и перевела взгляд на ее скрюченные пальцы. — Вы поправитесь и все мне
расскажете.
С невероятным напряжением воли тетушка смогла произнести
одно слово, конечно, оно тоже звучало как «ы-ы-ы», но я поняла.
— Дура, — сказала мне тетя и досадливо
отвернулась. Я вздохнула и отправилась восвояси.
Гости перебрались в гостиную и там обсуждали здоровье
Сусанны.
— Ну что? — спросила Софья, с сомнением глядя на
свой перевязанный палец.
— Нам досталась неграмотная старушка, — вздохнула
я. — Она не может написать ни слова. И читать, по-моему, тоже не может.
— Шутишь? — не поверил Макс.
— На мое предложение написать, что она хочет, тетушка
покрутила пальцем у виска.
— Сто двадцать лет назад были школы? —
полюбопытствовала Крыся.
— Если Сусанна из крестьянской семьи… — начал Игорь.
— Костас из дворян, — вмешалась Софья" спасая
светлую память моего второго мужа от инсинуаций. — Он с греческими царями
в близком родстве.
Следовательно, Сусанна тоже.
— С Агамемноном? — не удержался Макс.
— Почему бы и нет? — пожала плечами Софья. —
Тетушка молчит, что само по себе не так уж плохо, и не может написать, что она
о нас думает. Для нее это непереносимо. Поэтому близко к ней лучше не
приближаться. Вот когда она начнет говорить, всем станет легче. В том смысле,
что хоть драться не будет.
— Все-таки странно, что греческих царей не обучали
грамоте, — съязвила Крыся.
— Костасу она вовсе не тетка, — напомнила
я. — Кажется, она была няней его бабушки, так что вполне возможно… — Я
нахмурилась, давая понять, что данную тему считаю исчерпанной.
Весь вечер Серова проторчала в кабинете Артемьева. Скворцова
вертелась возле Крыси, что по-прежнему вызывало подозрения, Павел играл с
Ириной в подкидного дурака, а я нервничала. То ожидала появления милиции с
ордером на наш арест, то являлись картины похуже. Софья держалась в стороне, не
желая попасть под горячую руку.
В десять вечера она заглянула ко мне с какими-то бумагами в
руках и довольством на физиономии.
— Удалось кое-что нарыть, — сообщила она,
устраиваясь в кресле. — Урусов Павел Андреевич, владелец фирмы «Протон».
Чем они там занимаются, совершенно неясно, для меня по крайней мере.
