— Не играй со мной, — сказал он с избытком
суровости. Мою же злость сменило нетерпение, мне захотелось, чтобы он прекратил
болтать и для начала поцеловал меня. Ужас как хотелось оказаться в его
объятиях. Бог его знает отчего, но он действовал на меня, как красная тряпка на
быка. Впрочем, скорее всего, все очень просто: когда раздавали сексуальность,
природа по знакомству вручила ему двойную порцию, но вел он себя так, точно не
догадывался об этом.
Сообразив, что он так и будет стоять, гневно сверкая
глазами, я хмуро предложила:
— Может, поцелуешь меня? Раз уж я практически лежу на
твоей груди?
— Вряд ли это доставит мне удовольствие, — хмыкнул
он.
Вот уж свинство невероятное, говорить такое женщине.., ко
всему прочему, врет совершенно нахально, потому что взгляд его гораздо
красноречивее слов. Если мне хотелось оказаться в его объятиях, то и он едва
сдерживался, поэтому, должно быть в отместку, произнес:
— Соблазняешь по привычке, потому что под рукой
оказался?
Я отстранилась, весело хихикая.
— Если ты всерьез собрался быть единственным, тебе
стоило появиться пораньше. — Я тут же поняла, что сделала ошибку, взгляд
его изменился, в нем по-прежнему полыхал огонь, но теперь огонь гнева, а не
желания. — Жаль, — пожала я плечами. — Дважды я не
предлагаю. — И попыталась выйти из студии, толкнула дверь, и тут Павел,
вновь схватив меня, зажал мне рот ладонью. Я было обрадовалась, что он повел
себя столь решительно (только к чему закрывать мне рот, кричать я не
собиралась, раз сама напросилась), но тут выяснилось, что им руководят
совершенно другие мотивы. В полумраке коридора в сторону лестницы не спеша шел
мужчина.
Не спеша, то есть осторожно, на цыпочках, обуви на нем не
было, скорее всего, он щеголял в носках, не издавая ни малейшего шума.
Он поравнялся с лестницей, я стояла, ожидая, что будет
дальше, и тут он повернулся и, вне всякого сомнения, увидел нас. В студии все
еще горел свет, и на фоне открытой двери мы были хорошо видны.
Забыв об осторожности, он бросился бежать в сторону входной
двери, Павел рванулся за ним, и я следом.
Входная дверь оказалась открытой, это позволило ночному
гостю без помех выскочить из дома.
Когда мы оказались на крыльце, его и след простыл.
Разумеется, он был где-то в саду, затаился, быть может,
совсем рядом, но искать его в темноте — дело безнадежное и глупое.
— Какого черта ты не поставишь видеокамеры? —
напустился на меня Павел, но тут же нахмурился и неопределенно произнес:
— Да-а… Ты его видела?
— Разумеется, — пожала я плечами. — Но не
узнала.
Павел вроде бы мне не поверил.
— Вряд ли это кто-то из гостей, — хмуро заметил
он, — раз парень воспользовался входной дверью.
— Это не повод думать, что он явился со стороны, —
возразила я. — Мог оставить дверь открытой на непредвиденный случай. Если
он к тому же оставил открытым окно в своей комнате, то сейчас уже в постели.
— И никаких мыслей о том, кто бы это мог быть?
— Я уже сказала, что не узнала его, — поморщилась
я.
— Может быть, он тебе кого-то напомнил? — не
унимался Павел.
— Напомнил, — кивнула я. — Моего второго мужа
Костаса.
Мы вернулись в дом, и я заперла дверь на засов.
— Он действительно похож на твоего мужа? — вновь
спросил Павел.
Я пожала плечами:
— Больше он точно ни на кого не похож.
— У твоего мужа были родственники?
— Сусанна лежит наверху, — напомнила я.
— А кроме Сусанны?
— Я единственная наследница.
— Вот что, давай посмотрим, как там себя чувствует
Сусанна.
Поначалу предложение показалось мне довольно странным, но,
когда мы поднялись по лестнице, я уже так не думала.
Я осторожно открыла дверь и заглянула в комнату Сусанны.
Старушка мирно дремала, рядом на диване спала сиделка, сладко посапывая. Павел
подошел к старушке и некоторое время разглядывал ее.
— Все в порядке, — сказал он вроде бы с
облегчением. Сиделка сонно завозилась, мы поспешно покинули комнату.
— Ты думаешь, кто-то покушался на Сусанну? —
нахмурилась я.
— Она ведь уже выпадала из окна? — пожал плечами
Павел.
— Только из-за своего любопытства.
— Ты уверена, что у твоего мужа нет еще родственников?
— У Костаса? По крайней мере, я ничего о них не
слышала. И я не понимаю, при чем здесь Сусанна?
— Может, старушке известно то, чего не знаешь ты.
Мы уже были возле моей комнаты. Павел толкнул дверь, вошел
без приглашения, огляделся, потом заглянул в ванную. Я наблюдала за его
перемещениями со смешанным чувством досады и настороженности. Вроде бы он
остался доволен осмотром и направился к двери.
— Запрись на ключ, — наставительно сказал он.
— Тебя действительно интересуют только продажные
женщины? — не удержалась я.
— Так-так… — Он вернулся от двери, замер напротив,
сложив руки на груди. Выглядел он не то чтобы злым, скорее
заинтересованным. — Проявила любопытство?
— Конечно. Ты не ответил на вопрос.
— Не думаю, что ты хоть в чем-то лучше их, —
сказал он презрительно. — Ты готова лечь со мной, в надежде что я
разговорюсь. Разве не так?
— Интересно, что такого ты можешь сказать, чего я не
знаю? — усмехнулась я, и это неожиданно привело его в замешательство.
— В самом деле? — наконец спросил он, отводя
взгляд.
Я видела, что он очень взволнован. Наверное, пытается
решить, стоит открывать карты или нет, длилось это не более минуты. Взгляд его
вновь приобрел твердость, а на губах опять появилась ухмылка.
— Спокойной ночи, — сказал он и коснулся губами
моих губ, однако в этом прикосновении не было и намека на страсть. — Ты
очень красива и в самом деле способна вскружить голову, но только самые
безнадежные дураки дважды наступают на одни и те же грабли. — Он
направился к двери, а я сказала:
— Помни, что ты обещал. Жду не дождусь.
— Даже не представляешь, как я хотел бы
остаться, — засмеялся он.
