Чувствовала я себя не то чтобы скверно, а как-то неуверенно.
Мы с Софьей так и не решили, сообщать в милицию о найденной машине или
дождаться, когда они ее сами найдут. Я бы предпочла второй вариант. Чем реже
мое имя упоминается в милиции, тем лучше. Но был еще Павел. Как поступит он, предположить
трудно. Если, ныряя в реке, он удовлетворял свое любопытство, это одно, а если
у него далеко идущие планы — совсем другое. Оттого я и нервничала в то утро. Ко
всему прочему, мне не давали покоя мысли о крысином яде. Если банку
позаимствовали из мойки, значит, кому-то яд понадобился. А для чего? Подумать
страшно. Предположим, потенциальный убийца случайно обнаружил яд в кухне. Но
такого количества яда хватит на то, чтобы перетравить всех в округе, к тому же
банка — это улика, от которой лучше всего поскорее избавиться. Что
предполагаемый убийца и сделал: выбросил ее в клумбу. Боюсь только, что малую
толику содержимого он оставил себе. «Следует предупредить гостей, — решила
я. — Надеюсь, они перепугаются и разъедутся. А кто не пожелает уехать, тот
и есть потенциальный убийца, решивший меня отравить». Я скривилась при этой
мысли. Пока убийца на мою жизнь не посягал, так что не ясно, что он здесь
вообще делает. Свои скверные делишки он мог бы проворачивать в другом месте,
ему все равно, а мне спокойнее.
В момент, когда меня одолевали эти мысли, я как раз
проходила мимо гардеробной и вдруг услышала подозрительные звуки, доносившиеся
оттуда. Впрочем, теперь все звуки казались мне подозрительными. С другой
стороны, кто мог находиться в моей гардеробной? Ключа в замке не было, я
потянула дверь на себя, и она открылась. Гардеробная представляла собой длинную
и довольно узкую комнату с крохотным окном напротив двери. С двух сторон ряды
вешалок и стеллаж для обуви. Свет не горел, и здесь царил полумрак, но света
было достаточно, чтобы кое-что увидеть. Игоря, к примеру, которого потеряла
Крыся. Он был в компании Ольги, которая висла у него на шее и томно шептала:
— Приходи сегодня ночью.
— Спятила? — ответил он. — Она сразу все
поймет.
— Твоя Крыся будет спать как лошадь.
— Уезжай отсюда, — нервно заговорил он. —
Оставь меня в покое.
— Ты меня любишь, меня, а не эту уродливую дуру.
Далее я слушать не стала, прикрыла дверь в некоторой досаде.
Могли бы запереться, чтобы не попасть в глупую ситуацию. Что, если бы сюда
забрела Крыся?
— Сама хороша, — вздохнула я, припомнив утреннее
купание, и побрела в сад. Значит, Ольга не оставила попыток вернуть любимого. А
что, если яд… Я припустилась на кухню.
— Роза, Ольга на кухне не появлялась?
— Сегодня?
— Нет, в тот день, когда пропала банка!
— Нет. Крыськин жених был, Крыська была, Алексей этот,
Валентина все здесь прокурила…
— Спасибо, — поспешно сказала я и покинула кухню.
В конце концов я вернулась в сад, прихватив по дороге Крысю,
которая все еще искала Игоря. Лучше ей сейчас находиться подальше от дома.
Только мы устроились в саду в плетеных креслах, как Игорь появился со стороны
реки. Парень умел соблюдать осторожность. Через плечо у него было переброшено
полотенце, мокрые волосы блестели на солнце.
— Я тебя искала, — капризно произнесла Крыся, с
обожанием глядя на возлюбленного. Надо признать, в тот момент он был чудо как
хорош.
— Прогулялся вдоль берега, — весело отозвался он,
в лице довольство после удачной прогулки, в глазах нежность к невесте, как
будто не он десять минут назад обнимался в гардеробной с Ольгой. Нет, мужчинам
верить нельзя. Жуткие притворщики. «Впрочем, мы тоже хороши», — вынуждена
была признать я, потому что от дома шла Ольга, лицо заспанное, зевает во весь
рот, так что спрашивать необязательно, и так ясно: барышня сладко спала все это
время.
Разговор не клеился, Скворцова и Серова продолжили
литературный спор, Павел вяло участвовал в нем, косясь в мою сторону, остальные
вертели головами и пили чай.
— А где Макс? — спросила Софья.
— Купается, — ответила Крыся. — Такое
впечатление, что надумал утопиться.
— До чего добра сестрица, — буркнула Софья.
— А чего? Я правду говорю. Он с самого утра не в своей
тарелке. — И уставилась на Ольгу с таким видом, точно требовала у нее
объяснений.
«Надо сказать о крысином яде», — решила я и уже открыла
было рот, но тут же его закрыла, потому что увидела, как по тропинке в нашу
сторону двигаются двое мужчин в сопровождении Натальи.
Оба в костюмах, несмотря на жару, и вид у них чрезвычайно
серьезный. Выходит, Павел успел сообщить о машине? Или кого-то уже пришли
арестовывать? Я невольно поежилась, мужчины между тем подошли, а Наталья
сказала, забегая вперед:
— Говорят, из милиции.
В этот момент появился Алексей — как видно, он тоже
возвращался с реки, так что компанию можно было считать в сборе, отсутствовал
только Макс.
— Здравствуйте, — поздоровались милиционеры без
всякого намека на суровость, скорее даже с любезностью. Затем оба представились
и устроились в предложенных креслах.
Я ждала с замиранием сердца, что будет дальше.
Вскоре стало ясно: ничего не будет. Они задали те же
вопросы, что и накануне. Судя по всему, ни о машине, ни о крысином яде им
ничего не известно.
Мы с Павлом переглянулись, и он презрительно улыбнулся,
давая понять, что это мое дело: рассказать или умолчать о находке. Когда
вопросы у обоих иссякли, они обменялись взглядами, совсем как мы с Павлом, и
первый не без робости сообщил:
— Лариса Сергеевна, сегодня в прокуратуру поступил
странный звонок. Кстати, из вашего дома.
— Что значит странный? — насторожилась Софья.
— Звонила женщина, голос явно изменен, она сказала
буквально следующее: «Спросите у Артемьевой о ее сестре».
— О сестре? — растерялась я.
— Да. Именно так она сказала. Разумеется, мы учитываем,
что в городе много людей, которым нечем себя занять, и они развлекаются
подобным образом. С другой стороны, мы обязаны также иметь в виду, что на днях
произошли неординарные события, некоторым образом связанные с вами.
— Но при чем здесь моя сестра? — удивилась я.
— Это мы бы и хотели выяснить, — скромно сообщил
молодой человек.
