Под утро я пребывала без мыслей в голове, зато с ощущением
счастья с переходом в неземное блаженство. Тем обиднее было пробуждение. Уснула
я с первыми лучами солнца и планировала спать как минимум до обеда, но в начале
десятого кто-то бухнул в мою дверь кулаком, а вслед за этим Софья завопила:
— Ларка, просыпайся! Сусанна умерла.
Разумеется, я вскочила, набросила пеньюар и бросилась
открывать дверь, забыв, что в комнате я не одна. Распахнула дверь и увидела
Софью с вытаращенными глазами и перекошенным ртом.
— Сусанна умерла, — повторила она, самой себе не
веря, и я, естественно, тоже не поверила. С чего бы Сусанне умереть?
— Ты что, с ума сошла?
— Она… — Тут взгляд Софьи натолкнулся на Павла, который
протирал спросонья глаза, приподнявшись на локте.
— Что за шум? — спросил он, хотя мог бы и
помолчать.
Софья вздохнула.
— В доме покойник. Я вызвала «Скорую». Никогда не
думала, что Сусанна способна умереть, — с грустью сказала она и
всхлипнула.
Я бросилась в комнату тетушки, Софья, чуть поотстав, шла за
мной. Сусанна лежала на постели, вытянув руки и запрокинув голову. Веки ее уже
прикрыли, но она и здесь проявила упрямство, не желая сомкнуть их до конца.
Впечатление было такое, что она подглядывает. Лицо ее странно изменилось,
выглядело моложе и вместе с тем абсолютно чужим.
Глупых вопросов задавать не стоило, она действительно была
мертва.
— Господи, — только и смогла произнести я. В
дверях стояли Роза с Натальей, из-за их спин выглядывали и перепуганный Олег
Петрович, и растерянный Семеныч.
— Неужто в самом деле померла? — удивленно
вопрошал последний. Сиделка стояла возле стены и нервно комкала платок.
— С утра чувствовала себя нормально, — вздохнула
она. — И вдруг…
— «Скорую» вызвали? — спросила я, хотя Софья еще
раньше сообщила мне об этом.
— Вызвали. Только «Скорая» уже не поможет.
Прибывшая на «Скорой» врач потратила несколько минут на
осмотр Сусанны и разговор с сиделкой и чуть больше времени на то, чтобы сделать
соответствующую выписку. Далее последовал краткий инструктаж, что нам следует
делать.
— А как же вскрытие? — робко спросила я.
Врач вроде бы удивилась:
— Какое вскрытие? И так все ясно.
— Но ведь еще вчера она чувствовала себя совершенно
нормально. И вдруг умерла.
— Дорогая моя, — вздохнула врач. — Вашей
прабабушке сто четыре года. В этом возрасте люди умирают просто от старости, а
она на днях шею сломала.
Просто удивительно, что протянула еще несколько дней.
С этими словами врач отбыла восвояси, оставив нас в
растерянности и тоске. Правда, растерянность длилась недолго. Появились
Скворцова с Валентиной, дали ценные указания и посоветовали мне выпить
успокоительное. Роза позвонила знакомым старушкам, и те вскоре приехали, чтобы
сделать все, «как положено». Игорь и Макс отправились в город для подготовки к
предстоящим похоронам, Софья сновала по дому без особой надобности, Скворцова
вертелась вокруг меня, но с договором больше не торопила, проникнувшись
ситуацией. Валентина беспрестанно курила, время от времени глубокомысленно
изрекая очередную банальность.
К вечеру Сусанна лежала в гробу, который поставили в ее
комнате. Зеркала занавесили, разговаривали шепотом, а на сердце у всех была
тоска. Это, к сожалению, были далеко не первые похороны в моей жизни. Данное
обстоятельство настроило меня на философский лад. Потом я вдруг пришла к
выводу, что дом без Сусанны опустел, и горько заплакала. Теперь ее нрав казался
вполне мирным, а она сама довольно покладистой старушкой. Роза лишь подлила
масла в огонь, приговаривая:
— Бабушка справедливая была, царство ей небесное.
Всегда правду в глаза говорила, не то что другие, готовые за глаза грязью
поливать. Она все как есть.., и порядок уважала. Осиротели мы без нее. —
Роза зарыдала, уткнувшись лицом в передник, а я подумала, что жизнь — штука
удивительная и самое удивительное в ней — люди.
Однако вскоре совсем иные мысли пришли мне в голову. Часов
около десяти, когда все необходимое было уже сделано и домочадцы разбрелись по
комнатам, чтобы отдохнуть, Софья зашла ко мне, плотно прикрыла дверь и сказала
зловещим шепотом:
— Ларка, боюсь, Сусанна у нас не своей смертью померла.
— Что? — вытаращила я глаза, но при этом что-то
подсказало мне, что Софья права и именно этого сообщения я ждала весь
день. — А как же врач? — перешла я на шепот.
— Что врач, ты же слышала, бабке сто четыре года.
Неужто правда? Конечно, правда, раз в паспорте написано. О чем я? Ах да… Для
врача все предельно ясно: сто четыре года, пора помирать, следов насилия
никаких, и сиделка клянется и божится…
— Тогда с какой стати… — начала я, но Софья меня
перебила:
— Сусанна занималась метанием снарядов.
— Ты меня с ума сведешь, — разозлилась я.
— Подожди с ума сходить, лучше послушай. Сиделка врет,
что была в комнате. Она по утрам с Розой кофе пила, пока все спят. И днем
любила отлучаться, на что я смотрела сквозь пальцы. Сусанна у нас не подарок, а
сиделка уже намекала на непосильную ношу. Сегодня утром я слышала, как дверь в
комнату скрипнула, а потом звон пошел. Я была уверена: это Сусанна шумит, и
затаилась, чтобы с сиделкой отношения не выяснять. Потом дверь опять скрипнула,
и тишина. А минут через пятнадцать сиделка меня подняла со скорбной вестью. По
всей комнате осколки валялись, чашка, чайник, бутылка с соком. Соображаешь?
— Нет.
— Думаю, кто-то вошел в комнату, и Сусанна его узнала.
Уверена, это он ее из окна выпихнул.
Она что-то пыталась нам сказать, но не смогла.
Только убийца не был уверен, что это продлится долго. А если
старушка в конце концов заговорит?
— И он отравил ее крысиным ядом? — ахнула я.
Софья моргнула от неожиданности:
— Почему?
— Ну, не знаю. Яд пропал, потом, правда, нашелся. Но
ведь не просто так пропадал?
