Когда его привели в чувство, стали решать, что нам делать
дальше. Татьяна соображала неважно, я еще хуже, вся надежда была на Макса. В
этом состоянии я не заметила, как нас покинул Игорь. Был рядом — и вдруг исчез.
Когда я вышла на улицу, его машины тоже не обнаружила. Выходит, он уехал.
Я устроилась на скамейке, с намерением хоть немного прийти в
себя, и тут мне явилась вот какая мысль: с какой это стати Крысе травиться
крысиным ядом? Конечно, у девушки проблемы с головой, но снотворное
предпочтительнее, по крайней мере, гораздо романтичнее, чем крысиный яд. И это
что же получается: Крыся заранее запаслась ядом, украв банку из-под мойки? А
потом, убедившись в коварстве возлюбленного, отравилась? «Скорее она отравила
бы Ольгу», — подумала я и тут же решила, что с Ольгой стоило бы
поговорить.
Я взяла такси и поехала домой. Дом был пуст, более того, он
выглядел осиротевшим. Возле ворот на скамейке, тяжко вздыхая, сидел Семеныч. Он
и сообщил, что все уехали на кладбище, а «Макеева девица неизвестно куда». Я
была уверена, что девушка устремилась за Игорем. Поговорить с ней захотелось
еще больше. Я слонялась по дому, не находя себе места. Наконец собралась с
силами и позвонила Софье. Она заверила, что все идет нормально, в настоящее
время они в ресторане, поминают Сусанну.
— Как Крыся? — спросила она, а я заревела.
Известие о смерти Кристины произвело сильнейшее впечатление.
Софья сказала: «Не может быть», а потом всхлипнула, чего за ней с самого
детства не водилось. Вот тогда мы и поняли, что все-таки любили Крысю. В таком
состоянии лучшее, что можно придумать, — побольше двигаться. Желательно с
пользой. То есть придумать срочное дело, а лучше десяток срочных дел. Мне
что-либо придумывать было без надобности, раз я намерена разобраться в
происходящем.
— Попробую поговорить с Ольгой, — сказала я Софье
и позвонила Максу.
Макс с трудом вспомнил адрес Ольги, а также ее телефон. Я
взяла машину и отправилась на проспект Строителей, где жила Ольга, решив
предварительно не звонить ей. Возможно, девушка не захочет встретиться со мной.
Я также не была уверена, что смогу застать ее дома. Но мне повезло. Дверь
открыла сама Ольга, и, пока она не успела опомниться, я прошла в квартиру.
Девушка готовилась к отъезду — по крайней мере, собирала чемодан. Вещи были
разбросаны по всей комнате, она хватала то одну тряпку, то другую, бросала их,
потом вновь хватала.., налицо было крайнее волнение.
— Что вам надо? — додумалась спросить она.
— Нетрудно догадаться, — посуровела я.
— Думаете, я не знала, что вы за нами шпионите? Игорь
вашу Крыську никогда не любил. Так что…
— Кристина умерла, — сказала я.
— Что? — вытаращила глаза Ольга. — Да с какой
стати? Что вы мне голову морочите?
— Она умерла, и вам предстоит беседа со следователем.
— Вы что же, намекаете, что это я ее отравила?
Чепуха. Вы меня на такой ерунде не купите, — начала
злиться Ольга.
— Уверена, что у следователя будет свое мнение на этот
счет, — усмехнулась я. — Не знаю, куда вы собрались, но поездку
придется отложить.
Я достала телефон и набрала номер. Ольга вдруг схватила меня
за руку:
— Подождите. Я ничего не понимаю. Я ей дала снотворное,
обычное снотворное. Чтобы она уснула и…
— Игорь смог провести ночь с вами?
— Он же ее до смерти боялся. А я была уверена, если
мы.., если он останется… Я просто хотела, чтобы она до утра спала и не вздумала
его искать.
— Вот что, расскажите об этом поподробнее, — как
можно спокойнее попросила я. — Где вы взяли снотворное?
— У Игоря. — Она нервно облизнула губы. — У
него был пузырек, он носил его в кармане, и я спросила, что это. Я в лекарствах
не сильна, знаю только но-шпу, и то потому, что Игорь ее всегда с собой таскал,
у него желудок болит с детства. Я подумала, что в пузырьке но-шпа, но там
что-то другое было написано, я не помню. Я спросила, а он вдруг занервничал и
сказал, что это снотворное, что он последнее время плохо спит. И немудрено, с
этой-то кикиморой. Я пузырек вернула, а потом.., потом подумала, вдруг
пригодится, и из кармана пиджака пузырек забрала. Они с Максом в бильярд
играли, и Игорь пиджак повесил на плечики — он движения сковывал. Мне надо было
с ним поговорить, понимаете? А в этом дурацком доме негде уединиться, кругом
люди, и все за всеми подглядывают. Вчера я просила его прийти в купальню в
двенадцать, когда все по комнатам разбредутся. Пригрозила, что все Крыське
расскажу, если он не придет. А потом подумала: эта дура может его не отпустить
и у него отмазка хорошая, мол, как я уйду, если она не спит?
Вот я и насыпала ей в коньяк снотворное, когда мы вечером
выпивали.
— Из этого самого пузырька?
— Да.
— Сколько таблеток положили?
— Там не таблетки, порошок. Высыпала все, что в
пузырьке было, чтоб наверняка.
— И она ничего не почувствовала? — не поверила я.
— Почувствовала, наверное, сказала, коньяк противный.
Но все выпила. А я рюмку незаметно взяла и вымыла.
— Зачем?
— Не знаю. Чтоб никто не догадался. Потом они с Игорем
простились с нами и ушли спать, а в двенадцать Игорь пришел в купальню. Вот и
все. Может, она все-таки проснулась, пошла его искать, увидела нас в купальне и
наглоталась какой-нибудь Дряни? Я в этом не виновата. Я только снотворного ей
дала. Что такого? — Она разразилась слезами, потом вдруг закричала:
— Уходите отсюда! Ничего я не знаю. И никакого
снотворного не видела и вообще… уходите…
Я отправилась домой в сильнейшем недоумении.
В том, что Ольга сказала правду, я почти не сомневалась. Но
тогда выходит, что вместо снотворного в пузырьке был крысиный яд. И Игорь знал
об этом.
Вряд ли кто-то другой подменил ядом таблетки.
Игорь был просто обязан увидеть эту подмену, к тому же он
сказал, что взял снотворное у Натальи, зачем, спрашивается, если, по словам все
той же Ольги, он носил пузырек со снотворным с собой? Значит, крысиный яд в
пузырек насыпал он сам. Но зачем? Надо полагать, хотел отравить кого-то. К
примеру, ту же Ольгу, раз она была столь настойчива. А шустрая девушка в
результате отравила его невесту. Предположим, Ольга подсыпала в коньяк крысиный
яд, а Игорь, ничего не зная об этом, дал Крысе снотворное. Это объясняло,
почему Крыся не позвала на помощь, почувствовав себя плохо.
