— Я встречу, — сказала Наталья и побежала к
калитке. Все это время тетушка лежала, запрокинув голову, не подавая признаков
жизни.
— Все-таки второй этаж, — с надеждой заметила
Софья и в ответ на мой укоризненный взгляд торопливо перекрестилась.
* * *
Врач был молод и обладал редким чувством юмора, в том
смысле, что его шутки казались смешными только ему.
— Бабка-космонавт, — заметил он, с интересом
разглядывая окно, из которого выпала Сусанна. — А чего надумала прыгать
без парашюта?
— Слушайте, она жива или нет? — взмолилась Софья. —
Люди волнуются…
— Жива, — наконец-то обратив внимание на Сусанну,
ответил врач. — Такие старушки только с виду хлипкие, а на самом деле им
сносу нет. Вот и эта…
Свались я со второго этажа, непременно чего-нибудь сломал.
— А она ничего не сломала? — разволновалась Роза.
— Да вроде нет.
— Отчего ж она сознание потеряла?
— Думаю, с перепугу. Возможно, у нашей космонавтки
сотрясение мозга, но это сразу не скажешь.
— Тогда приведите ее в чувство, — возмутилась я.
— А вам это надо? — серьезно спросил он.
— В каком смысле? — растерялась я.
— В том, что, может, и неплохо, если она немного
помолчит?
— Да, торопиться, пожалуй, не стоит, — влезла
Софья.
— Старушку мы забираем.
— Я поеду с вами, — вызвалась моя подруга и
секретарь. — А ты приляг и отдохни, — повернулась она ко мне. —
Береги нервы. У тебя завтра тяжелый день. О Сусанне я позабочусь.
Вскоре Софья отбыла вместе с Сусанной на «неотложке», а я,
вместо того чтобы прилечь, пошла доделывать прическу.
— Может, она бабочек ловила? — немного невпопад
заметил Денис.
— Господи, ну зачем ей бабочки?
— Да, в самом деле… Тогда совершенно неясно, зачем она
полезла из окна.
Меня этот вопрос тоже очень интересовал, поэтому,
простившись с Денисом, я отправилась в сад, где и обнаружила Олега Петровича.
Он возился с цветами возле самого спуска к реке.
— Как наша страдалица? — спросил он, завидев меня.
— Пока никаких известий.
— Бабушка крепкая, и характер у нее боевой, вы
понапрасну-то не переживайте.
— Не могу понять, как это случилось, — посетовала
я, устраиваясь в тенечке, здесь под высоким каштаном стояла скамейка. Олег
Петрович отложил инструмент, снял перчатки и устроился рядом.
— Думаю, Ваську она гоняла. У них застарелая вражда.
Она, как его увидит, все камнем норовит швырнуть.
— Кто такой Васька? — забеспокоилась я. В
принципе, Васькой мог быть кто угодно, на свете не встретишь существа, с
которым бы не враждовала Сусанна.
— Кот соседский, Игнатовых. Он иногда у нас гуляет.
Интеллигентный кот, ходит только по дорожкам или по лужайке. А чтоб по клумбе —
ни-ни.
Так что непонятно, за что бабушка на него осерчала.
Хотя я пару раз видел, как он на птичек охотится.
Заляжет в траве и ждет. Может, она поэтому? Хотя птичек она
тоже не любит — говорит, гадят.
— Васька черный такой, с белыми лапами? — спросила
я.
— Он самый. Сегодня я его на вашем балконе видел. Кот,
что с него возьмешь.
— А когда Сусанна упала, вы его тоже видели?
— Кота не видел, врать не буду. Видел, как бабушка из
окошка лезет, вроде как до чего-то дотянуться хочет. Выходит, в Ваську
метилась. Кроме него, кто тут еще может быть?
— А потом она упала?
— Как упала, я просмотрел, на цветы отвлекся.
Вдруг слышу крик, и что-то шмякнулось. Поворачиваюсь, а в
клумбе георгины полегли. У меня аж сердце сжалось, что за зараза, думаю..,
прошу прощения…
И тут в голову мне пришла мысль, что бабушка пакость
затевала, вот и висла в окне. Я к клумбе, а бабушка там лежит. Тут я понял, что
она сама свалилась.
— Она вам что-нибудь сказала?
— Только одно слово.
— Какое?
— Болваном назвала, как всегда. Семеныч у нее раззява,
а я болван. Бабушка для всех доброе слово находила.
— Почему вы ее бабушкой называете? — додумалась
спросить я.
— Мне шестьдесят пять, а ей, поди, лет сто с небольшим,
так кто ж она мне? Неужто помрет? — В голосе Олега Петровича мне
почудилась надежда. Я досадливо отмахнулась.
— Все-таки это странно, — вздохнула я.
— Что?
— Ее поведение.
— Ничего подобного. Она на майские праздники на крышу
залезла: решила, что Игнатов любовницу в дом привел, пока жена на отдыхе. А с
нашей крыши Игнатовы как на ладони. Еле сняли, так увлеклась, что никаких
уговоров слушать не хотела. Наталья ей туда обед носила.
— Почему мне не сказали?
— Вы в отъезде были, да и зачем вас волновать?
Я еще раз вздохнула и пошла к дому. Стеклянная дверь в сад
была распахнута. Я вошла, решила было выпить кофе, но вместо этого стала
подниматься по лестнице. Здесь меня догнала Наталья.
— Софья Андреевна звонила. У Сусанны сотрясение мозга и
шея не в порядке. Еще шок. Опасаются инфаркта. Шея в гипсе, тетушка в
реанимации, говорят, завтра будет видно. Софья Андреевна там еще чуток побудет
— и сюда. Вам беспокоиться не велела.
— Идемте со мной, — позвала я Наталью.
Мы подошли к двери тетушкиной комнаты. Чуть помедлив, я
толкнула дверь и вошла первой. Сусанна терпеть не могла, когда в ее в комнату
кто-то входил. Я здесь не была лет пять. Как-то тетушка слегла с простудой и
вознамерилась проститься со мной.
Прощание особо трогательным не получилось, Сусанна
перечислила все мои грехи, пообещала мне геенну огненную и сказала, что после
ее смерти я окончательно пропаду.
