— Да, конечно. Но седло с нее я сняла, как вы учили.
— Но я же ее видел, — каким-то бесцветным голосом произнес он, — и она одна бродила по лесу…
— Нет, она постоянно была со мной. Я как повод вокруг руки обмотала, так и не снимала.
Он потряс головой, будто пытаясь освободиться от охватившей его растерянности.
— Да, вы все сделали правильно. Сейчас я оседлаю ее и провожу вас до дороги.
Подобрав с земли мое чудесное седло, он надел его на Мерри. Затем затянул подпругу, повернулся ко мне, намереваясь подсадить меня в седло, помедлил несколько мгновений и вдруг обнял меня за талию, и наши тела, казалось, сами устремились навстречу друг другу. Голова моя прильнула к его плечу, и он прижал меня к себе — нас словно притянуло друг к другу, как те планеты, подвешенные на проволочках в библиотеке герцога. Я неподвижно замерла, медленно осознавая, что в душе моей растет некое до сих пор неведомое чувство — страсть, любовное томление. Я приподняла голову и чуть ее повернула, глядя на Вудвилла; его темные глаза неотрывно смотрели на меня, я ощущала тепло его рук; а лицо его показалось мне почти озадаченным — видимо, и он почувствовал то желание, что начинало медленно пульсировать в моей крови. Мы простояли так довольно долго. А затем, не говоря ни слова, он приподнял меня, усадил в седло, расправил подол моего платья, подал мне чепец и повел Мерри под уздцы через лес к дороге.
Крепость Кале, Франция, июнь 1433 года
Мы снова ночевали в огромной крепости пограничного города Кале. Вудвилла все приветствовали уже как командующего гарнизоном, но герцог заявил, что пока не может отпустить его от себя и позволить ему там остаться. Стоя на крепостной стене и с тревогой глядя на боевое знамя на башне, яростно хлопавшее на сильном ветру, я спросила у мужа:
— Море неспокойное. Плыть будет трудно?
Он посмотрел на меня.
— Ты что, боишься? Но ведь вода — твоя стихия.
Я хотела возразить, однако прикусила язык. Мне лично вовсе не казалось, что присутствие водной богини среди моих предков способно избавить меня и от морской болезни, и от кораблекрушения, если уж нам так не повезет. А потому я ответила уклончиво:
— Ну да, мне немножко страшно. Волны кажутся отсюда такими высокими! Здесь что, всегда такое бурное море? И оно всегда с такой силой бьется о стены крепости? По-моему, раньше здесь не было такого сильного прибоя.
Герцог окинул взглядом морской простор, словно впервые в жизни прикидывая на глазок высоту волн в Кале.
— Да, пожалуй, штормит немного. Но со следующим отливом мы, так или иначе, выйдем в море. Отсрочка может нам дорого обойтись. Мне надо быстро добраться до Англии и сразу же выдвинуть свои требования в парламенте. Должны же они наконец понять, что необходимо выделять средства для ведения военной кампании во Франции! Кроме того, мне еще нужно каким-то образом заставить поработать моего брата Хамфри. Пусть поговорит с нашим дядей, кардиналом Бофором. Иначе молодой король… — На середине фразы герцог махнул рукой. — А, ладно! Короче, мы в любом случае вскоре отплываем. Вряд ли в пути ты будешь испытывать какие-то особые неудобства. Во всяком случае, никакая опасность тебе не грозит. Кстати, ты не могла бы попробовать успокоить воды? Ведь сегодня канун Иванова дня, так что ты, по-моему, могла бы и к колдовству прибегнуть, а?
Шутка, на мой взгляд, была крайне неудачная, и все же я попыталась улыбнуться.
— Нет, не могла бы. Хотя, пожалуй, не отказалась бы обрести такое умение.
Затем муж ушел куда-то во внутренние помещения крепости, и мне было слышно, как он громко зовет своих клерков, как велит капитану поскорее завершать погрузку, чтобы со следующим отливом выйти в море вне зависимости от погоды. Через некоторое время появился Вудвилл с теплым плащом в руках, который он заботливо накинул мне на плечи.
— Милорд встревожен событиями в Англии. Его брат, герцог Глостер, дает молодому королю дурные советы, а тот слишком юн и неопытен. Да и дядя вашего супруга, кардинал Бофор, имеет на королевство собственные виды. Каждый из них пытается перетянуть короля на свою сторону, и тот, бедняга, буквально разрывается между Глостером и кардиналом.
— Скажите, это безопасно — сейчас выходить в море?
— О да, вполне. Возможно, будет немного качать, но я обо всем позабочусь: вам, миледи, будет удобно и уютно у вас в каюте, а Мерри — в стойле. Ночь мы проведем в море, а утром вы проснетесь уже в новой для вас стране и поедете вместе с милордом герцогом смотреть ваш новый дом.
— Спенхёрст? — уточнила я, словно пробуя на вкус это странное название.
— Пенсхёрст, — поправил меня Ричард. — Уверен, он понравится вам. По-моему, это самый красивый дом в графстве Кент, а Кент — один из чудеснейших уголков Англии и весьма знаменит своими яблоневыми садами. Там, впрочем, выращивают и другие фрукты. Это не очень далеко от Лондона, но все же достаточно, чтобы вас не слишком часто тревожили всевозможные посетители. Чудесный дом! Настоящее сокровище, вполне достойное самой прекрасной из герцогинь.
— И мы все время будем там жить?
Я позволила Вудвиллу проводить меня с верхней площадки башни в теплое нутро замка, где в большом круглом зале в камине жарко горел огонь. Он придвинул для меня кресло к самому огню и только тогда ответил:
— Вряд ли у милорда получится долго отдохнуть в сельской тиши. Ему ведь необходимо встретиться с королем и убедить его, что для продолжения военной кампании во Франции нужны деньги, оружие и свежие людские резервы. Кроме того, ему нужно заручиться поддержкой парламента. И самое главное — у него будут весьма сложные переговоры с братом, герцогом Хамфри, и с дядей, кардиналом Бофором. К сожалению, милорду предстоит очень много дел.
— А король Генрих? Его я увижу? Какой он?
Вудвилл улыбнулся.
— Он еще очень молод, почти ребенок, ему ведь всего двенадцать лет. Вы, разумеется, увидите его уже во время вашего торжественного въезда в Лондон, ведь наш герцог — человек в высшей степени могущественный не только во Франции, но и в Англии, так что молодой король будет вас встречать. — Вудвилл снова улыбнулся. — Пожалуй, он понравится вам. Очаровательный мальчик, к тому же он… — Оруженосец не договорил и смущенно рассмеялся. — В общем, я думаю, и вы очень понравитесь ему, миледи. Он никогда еще не видел таких прекрасных женщин, а вы, безусловно, самая красивая женщина в Англии. Как, впрочем, и одна из самых могущественных.
Вестминстерский дворец, Лондон, лето 1433 года
Молодой король меня разочаровал. Собственно, опыта общения с королями у меня и не было; ведь моя родная страна, Люксембург — не королевство, мой отец — граф, а наши верховные правители — герцоги Бургундские (хотя во Франции они богаче и могущественнее всех). А последний французский король, который, по слухам, самым трагичным образом лишился рассудка,
[28]
умер, когда я была еще маленькой девочкой; увидеть его я так и не успела. Так что мне очень хотелось посмотреть на юного английского короля, и я очень рассчитывала, что замечу в этом мальчике сходство с его героическим отцом.
[29]
К тому же мой муж, по сути, всю свою жизнь посвятил тому, чтобы обеспечить безопасность владений юного Генриха во Франции. Мы оба принесли английскому королю присягу верности, и я, естественно, ожидала познакомиться с неким поистине великим существом: этаким юным божеством.
