— Вы хотите сказать, если я сейчас откажусь, то вы не пойдете лечить Таню? — зло выдохнул парень, у которого отпустило горло.
— Совершенно верно. А что тебя так удивляет?
— Вы черствый и бессердечный человек!
— Вот те раз! Ты подумал, а куда я пойду, если даже захочу? Адреса не знаю, ключи у тебя, или я должен тебе руки выламывать и пытками заставлять вести меня к больной? Уволь, найду себе занятие поинтересней.
— Как вы могли обо мне подумать, что я способен на такую низость?
— Ладно, проехали, чего воздух зря сотрясать.
Сперва парень обиженно сопел, бросая на Сашу злобные взгляды, но когда они вышли из метро, не выдержал и спросил:
— Почему вы решили, что она меня бросит?
— Жизненный опыт. Ни одно доброе дело не остается без наказания. И еще одно. Она всеми силами постарается забыть свое беспомощное состояние, о котором ты ей будешь постоянно напоминать, — коротко ответил Саша, направляясь к такси.
— Ну и пусть, — гордо вскинул голову парень, — главное, она будет здорова.
Экстрасенс молча сел в машину и не проронил ни слова весь оставшийся путь. И лишь войдя к больной и осмотрев ее, он начал говорить.
— Твой друг, наверное, рассказывал обо мне. Я могу тебя вылечить, но мы должны утрясти один маленький вопрос. Способность лечить мне была дана на некоторых условиях. Одно из них — больной должен оплатить свое лечение либо отработать. Ты должна мне сейчас пообещать. Либо в течение следующих двух недель твои родители отдают мне деньги, либо ты приезжаешь и три года отрабатываешь свой долг. Сразу скажу, те мысли, что крутятся у вас обоих в голове, не будут иметь с предложенной работой ничего общего. Для выполнения работы от тебя потребуются руки, ноги и мозги. Все остальные части тела задействованы не будут.
— Я найду деньги и заплачу вам! — Глаза влюбленного с презрением смотрели на меркантильного экстрасенса.
— Не получится. Есть два основных условия. Деньги могут быть только от ближайших родственников. Деньги должны быть заработаны честным трудом. Их нельзя одалживать, нельзя брать ссуду, ограбить кого-то. Ты, молодой человек, можешь предлагать заработанные тобой деньги, лишь женившись на ней. Итак, Татьяна, я тебя слушаю.
— Я согласна, — ответила покрасневшая девушка.
«Интересно, она обрадовалась или расстроилась, услышав о работе руками? Господи, какие глупости в голову лезут».
— Хорошо, приступим. Ты мне будешь помогать, — обратился к парню Александр. — Ее нужно положить лицом вниз, аккуратно снять с шеи фиксирующий ошейник и подложить снизу мягкий валик. Подбери что-то подходящее. Забери подушку. Теперь вместе перекатываем ее на живот. Стань возле головы, присядь и рассказывай ей что-то. Таня, тебе сейчас будет очень больно. Надо терпеть. Я вставлю тебе в зубы деревяшку, чтоб ты себе губы не прокусила.
Зафиксировав двумя простынями руки и ноги больной, Саша положил ей руки на шею. Он провалился в мир мерцающего света, изливающегося из его рук, и старательно повторял разученный конструкт. Истошные крики больной и стремительный луч, метнувшийся, как удар молнии, к дернувшемуся было парню, воспринимались им как телевизионная передача, зудящая помеха во время выполнения операции. И хотелось крикнуть «да выключите вы этот ящик», но какая-то часть сознания понимала, Хор обездвижил парня, который готов был броситься на лекаря, и он еще получит от учителя люлей за то, что не озаботился этим заранее.
Было трудно, намного труднее, чем в прошлый раз. Саша постоянно ощущал веселое и насмешливое внимание учителя. Тот как будто отпускал малыша, учащегося ходить, и, отойдя на шаг, звал к себе. Смеясь, он наблюдал, как тот, преодолевая страх, неуклюже топает, стараясь побыстрее вцепиться в надежные руки старшего.
Полностью потеряв ощущение времени, он тянул из себя чувства, движения, просьбы, указания, пожелания, подсказки. Нескончаемой чередой они огоньками струились из его ладоней… Что-то менялось в темном пятне на ее шее, но Саша твердо знал, если не довести дело до конца, девчонка умрет под его руками и Хор не будет ее спасать. Он не знал, откуда в нем эта уверенность, но упрямо, через не могу он трактором полз почти напролом к заветному финишу. Наконец проблемная область начала сереть, капля за каплей свечение позвоночного столба под его руками практически достигло нормального уровня. Обессиленно опустив руки, экстрасенс упал в большое мягкое кресло, стоящее рядом. Девушка потеряла сознание, а парень, на корточках, уцепившись побелевшими от напряжения пальцами в кровать, остекленелым взором смотрел на нее.
«У меня получилось, Хор…»
«Если бы я не подправлял твои потуги, она бы умерла на первой же минуте твоего лечения. Я сперва хотел так и сделать, поражения учат большему, нежели победы, но потом передумал. Будут более подходящие экземпляры», — жизнерадостно закончил свой спич учитель.
Расстроенный ученик, остановившись взглядом на напряженной спине парня, перевел разговор:
«Надо бы парня освободить…»
«Ничего с ним не будет, а вот девчонку нужно привести в сознание».
Неохотно встав со стула, Саша подошел и начал выкручивать девушке ухо, пока та слабо не застонала.
«Не знаю насчет искусника, но добрый целитель из тебя, Сеш, выйдет наверняка. Есть у тебя к этому врожденный талант, кге, кге, кге», — радостно отреагировал на его действия учитель.
«Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало…»
«Будь добр, объясни мне, в каком контексте ты применил данную идиому?»
«Это я о себе, Хор, твоя оценка проведенной работы меня искренне расстроила. Покрутил девушке ухо, сразу полегчало. Но потом мне стало самому неловко, и я сказал эту фразу. Таким образом, она имеет под собой оправдательно-повинный контекст и никак не относится к вам, уважаемый учитель, что бы вы ни думали по этому поводу».
«Все-таки недаром я тебя выбрал, Сеш. Есть в тебе нечто располагающее, позволяющее прощать тебе многое… даже некоторые твои мысли, идущие вразрез с тем, что ты говоришь…»
«Учитель, когда ты через три года станешь сильным и неуязвимым, найди минутку перед отлетом и скажи это моей жене».
«Ладно, кге, кге, кге, договорились. Переверните ее на спину, а то нос придется ей ровнять».
Проверив работоспособность конечностей и чувствительность кожи, Саша, убедившись еще раз, что все прошло нормально, рекомендовал проконсультироваться с врачом либо с Сетью относительно восстановительной гимнастики и обратился к парню:
— У меня сложилось обоснованное подозрение, что ты уже заприметил старушку и топор наточил…
— Какую старушку, о чем вы?
— Ладно, еще раз. Подозреваю я, парень, что ты, как благородный Робин Гуд, надумал кого-то ограбить и бросить все нажитое непосильным трудом к ногам прекрасной дамы. Повторяю для тупых и невнимательных. Я сразу пойму их источник и не возьму эти деньги. А тебе и твоей девушке это принесет массу неприятностей. Объясняю. Надумал ты, к примеру, ограбить местного наркодиллера. По своему возрасту и кругу общения тебе найти его достаточно просто. Представим себе такой маловероятный случай, что тебе удалось задуманное. Ведь подобные мысли с завидным постоянством посещают головы всех его клиентов. И поскольку он тем не менее жив и здоров, то нетрудно допустить, что у такого рода людей имеется обостренное чувство на опасность и поймать их врасплох не так просто, как кажется на первый взгляд. С большой натяжкой я могу тем не менее представить, что тебе это удалось. Но представить себе, что ты хладнокровно убьешь его после этого, валяющегося у твоих ног и молящего оставить его в живых, — нет, это выше моих скромных сил. Самое печальное, это намного выше и твоих скромных возможностей, парень. А это значит, в скором времени ваши изувеченные трупы, тебя и твоей подруги, найдут на ближайшем пустыре. Это в лучшем случае. А в худшем — вырежут вдобавок и ваших родных, чтоб другим неповадно было зариться на деньги наркомафии. Я не для того ее лечил, чтоб потом требовать свои деньги у местных мафиози. Теперь ты, золотко. Девушкам свойственно забывать свои обещания. Так у них голова устроена. Ради твоего же блага постарайся, чтоб с тобой этого не случилось. Силы, давшие мне способность лечить, жестоко карают не выполнивших обещания. Жду от вас письма через две недели.
