— От ищеек Изнанки ему не спрятаться. Рано или поздно они найдут его тонкое тело и с ним будет покончено. Продолжай поиски, докладывай мне обо всем, что узнаешь. Тело твоего ученика уже нашли?
— Нашли. Убит предположительно конструктом, который Хор называет «Ледяная молния» и которым был сражен его последний противник на поединке десять сезонов назад.
— В бумагах ты ничего не нашел по этому вопросу?
— Пока я не нашел ничего похожего. — Рим старался, чтоб его голос звучал как обычно, но это ему не совсем удалось.
Равен долго смотрел на него. Его взгляд был задумчивым, тяжелым, изучающим.
— Ты один из моих лучших учеников, Рим. Не разочаруй меня.
— Моя жизнь принадлежит тебе, учитель. Я не забыл свою клятву.
— Я тебе верю. Просмотри еще раз бумаги и доложи мне.
— Будет исполнено, учитель.
Хор рассматривал третьего кандидата на роль донора и обдумывал, как построить нить будущего разговора так, чтоб она не оборвалась преждевременно. Как ему казалось, он слегка нервничал. Если бы он мог быть объективным по отношению к себе, то назвал бы свое состояние паникой. Хор был в полной прострации оттого, что его гениальный, так удачно начавшийся план побега начал медленно и неотвратимо накрываться медным тазом.
Когда он, получив известие от конструкта, укрепил на миг связь со своим телом и, переместившись к отражению первого донора, вошел в физический план бытия, его настроение было совсем другим. Оказавшись рядом с телом разумного и разглядывая его тонкую оболочку, он представлял будущий разговор простым и понятным. Он пребывал в состоянии легкой эйфории оттого, что все идет как по маслу: самая рисковая часть, связанная с перемещением полностью бессознательного тела, успешно решена.
С помощью набора очень больших пряников и нескольких маленьких кнутов результат предстоящего разговора был очевиден для любого разумного. Кто ж знал, что в рассуждениях Хора крылась одна крошечная, но очень существенная ошибка. Хор упустил возможность того, что разговор как таковой может и не состояться.
Первый из претендентов на роль убежища был жителем недавно созданной империи, мощной и богатой. Это был относительно молодой и успешный законник, называемый в этом мире адвокатом. Как понял Хор, незаметно прикоснувшись к его разуму, задача адвокатов состояла в защите преступников от правосудия. Хор не стал выяснять, зачем нужна столь противоречившая здравому смыслу работа. Как верно говорилось в одном из языков туземцев, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Зато он успел разобраться, в чем состоит суть этой работы.
Оказалось, адвокат предпринимает примитивную ментальную атаку на сознание выбранной группы людей, называемых присяжными, пытаясь склонить их к мысли о невиновности преступника. Разрешается использовать вербальные и ограниченно невербальные методы воздействия. Поскольку Хор был мастером ментальных атак и мог многим поделиться с потенциальным донором, то в положительном исходе переговоров он не сомневался ни минуты. Тем более что его собеседник должен быть мастером переговоров. Ведь этому адвокатов учат долгие годы.
Но первые же слова Хора, прозвучавшие в голове потенциального донора, вызвали у того паническую атаку такой мощности, что она легко вышвырнула тонкую сущность искусника из сознания адвоката, разорвав ментальный контакт. Все последующие контакты сознаний, а их было немного, заканчивались аналогично. Такая реакция собеседника, во-первых, причиняла Хору весьма ощутимую боль. Но не это было самое плохое. Переносить боль и действовать, забыв о ней, — в этом не было ничего нового и удивительного: был бы толк. Хуже было то, что в эти моменты отражение Хора в Изнанке выходило из тени чужой сущности и легко могло быть обнаружено, окажись поблизости поисковый конструкт. Поэтому, прекратив неудачные попытки, Хор затих, ничем не выдавая свое присутствие.
Сразу после первой попытки Хора объяснить свои намерения, исключительно мирные и взаимовыгодные, адвокат позвонил психоаналитику, потребовал срочного приема и рассказал ему все, что с ним происходит. В его интерпретации случившееся выглядело так: он слышит голоса, соблазняющие его и предлагающие купить его душу. В обмен голоса обещают наделить адвоката способностью выигрывать любой процесс.
Психоаналитик поцокал языком, сказал, что все это очень серьезно, и потребовал от адвоката честно признаться, не подглядывал ли тот в детстве в замочную скважину. Не интересовало ли его, как раздевается маменька или, что еще хуже, как родители занимаются сексом. Адвокат признался в обоих деяниях, но психоаналитику этого было недостаточно. Он заставил пациента подробно описать, что он видел, слышал, что при этом чувствовал, мастурбировал ли и какую руку при этом использовал в качестве рабочего инструмента.
Последний термин, как и весь разговор, свидетелем которого он стал поневоле, был для Хора сплошной загадкой. Ведь адвокат в самом начале беседы явно выразил свое желание. Он хотел, чтобы психоаналитик оградил его сознание от возможных попыток ментального контакта. Однако тот, вместо того чтоб поставить своему клиенту простенький ментальный щит, устроил непонятное действие, явно противоречившее заявленному желанию. Хору было заметно: оба участника получают явное удовольствие от общения друг с другом, хотя природа этого явления осталась для него загадкой.
Видя, что он даром теряет драгоценное время, Хор поднялся на Изнанку и дернул следующую нить. Опустившись в физический мир, он обнаружил, что разумный находится в состоянии сна. Хор посчитал это добрым знаком и попробовал установить первый контакт, войдя в сновидение потенциального донора. Но и здесь впопыхах он допустил один маленький, но существенный просчет.
За свою жизнь Хор видел столько рас разумных, что перестал обращать внимание на то, в какую очередную форму поместили боги разум. Это сыграло с ним недобрую шутку, поскольку он не позаботился выбрать иллюзию своей сущности, соответствующую облику туземцев. Стоило только Хору проникнуть в мир сновидений разумного в своем естественном облике, — таким, каким он себя видел каждый день в зеркале, и попытаться объяснить причину своего появления, как тот пришел в крайне возбужденное и агрессивное состояние. Назвав Хора ракшасом, демоном тьмы, пишачем и другими малопонятными словами из неизвестного языка, он с диким воплем набросился на него и попытался нанести повреждения тонкому телу Хора. При том, что он совершенно не разбирался в искусстве боя тонких оболочек, выглядело это смешно и потешно. Поэтому Хор решил не убивать туземца, несмотря на явно выраженную агрессию, а ограничился легким, но чувствительным воздействием на центральную директорию прохождения нервных импульсов. В результате туземец проснулся от сильной боли в области позвоночника, автоматически разорвав при этом ментальный контакт и прекратив бессмысленное противоборство. Судя по состоянию донора, он был неспособным к спокойному обмену мыслями по крайней мере в течение ближайших суток.
Потрясенный двумя неудачами подряд, Хор, добравшись до третьего кандидата, попытался понять, в чем заключалась ошибка и что он может предпринять, чтоб исправить положение. После короткого размышления он пришел к выводу: его подвело недостаточное знание. Искусник, собиравший сведения об этом мире, был малоопытным, видимо, задание поручили студиозу одной из школ в качестве выпускной работы. Он упустил в своем отчете существенную деталь: разумные этого мира не знали ментальных контактов и панически их боялись. В мифологии этой расы ментальный контакт — прерогатива темных и светлых богов либо свидетельство того, что боги лишают разума.
