– Я командир, вот чего я хочу! – Прохоров еще раз ткнул Гаврилова в бок и направил автомат на Андрея. – И ничего объяснять не собираюсь, понял?! Майор твой и ты… куда вы нас завели? Где теперь Сивый, где Серега? Сам Фролов с подружкой своей узкоглазой где?! Хватит с нас! Баста! Теперь я командую, понял меня, боец?
– Так точно, – спокойно ответил Лунев, принимая подобие строевой стойки.
– Товарищ сержант, разрешите вопрос? – рядом с Андреем встал Купер.
– Не разрешаю! Слушайте приказ, воины! Оружие за спину! – Сержант дождался, когда Андрей и Купер выполнят приказ, и продолжил: – Теперь мастрячим Гаврюхе обувку и выдвигаемся в район вероятной встречи с отрядом – к полю с вихрями. Вопросы есть?! Вопросов нет. Выполнять!
На губах у Прохорова выступила пена, сержант это заметил, но не придал значения, только утерся рукавом.
Бойцы оглянулись в поисках чего-нибудь пригодного для изготовления обуви, но ничего не нашли и снова обернулись к сержанту.
– Разреши… те… в заросли заглянуть, – сказал Купер. – Может, кору какую-нибудь срежем… и лианы на шнурки.
– Ва… ляй… те, – Прохоров явно поплыл, но пока держался. А главное – пока держал в руках автомат.
Лунев и Купер медленно попятились к зарослям, а затем нырнули в кусты, уходя в разные стороны с возможной линии огня. Прежде чем они потеряли друг друга из вида, Андрей успел подать Куперу знак, чтобы тот залег и пошумел за двоих. Федор так и сделал. Укрывшись за толстой корягой, он поднял длинный сук и принялся шурудить им в прелой листве. Лунев тем временем опять вспомнил уроки Фролова и почти бесшумно двинулся в обход, собираясь подкрасться к Прохорову с тыла.
Нет, Андрей не хотел причинять сержанту вреда, наоборот, он был намерен его спасти. Ведь у Прохора явно нарастала интоксикация, и с этим надо было что-то делать. Но как поможешь сержанту, если он целится из автомата и очень скоро начнет путать своих с чужими? Для начала его следовало разоружить, а уж после помогать.
Лунев успешно обошел место привала, неслышно выбрался из зарослей, подкрался к сержанту… и понял, что опоздал. Всю работу за него сделал – кто бы мог подумать! – матрос Гаврилов. Впрочем, работа оказалась несложной. Прохоров вырубился, и Гаврилову оставалось лишь выхватить у него из рук автомат. Даже не выхватить, а просто поднять с земли. Андрей успел увидеть этот момент. Но Гаврилов-то об этом не знал. Поэтому, как только появился Лунев, босоногий герой придал лицу серьезное и чуть усталое выражение, словно у бывалого бойца, который вот только что в одиночку расправился с ротой вражеского спецназа.
– Все под контролем, – заявил Гаврилов, приветственно поднимая автомат стволом кверху.
– На предохранитель поставь.
Гаврилов щелкнул переводчиком огня и вопросительно уставился на Лунева.
– Чего с ним делать будем? Он дышит через раз и пена…
– А что мы можем сделать? – равнодушно неожиданно даже для самого себя спросил Андрей и пожал плечами. – Это яд. Антидота у нас нет.
– Пусть подыхает, что ли? – удивился Гаврилов.
– А ты что предлагаешь?
– Ну, не знаю, – Гаврилов растерялся. – Просто как-то это… не того… неправильно. Прохор, конечно, гондон, но ведь свой… не фаранг какой-нибудь. Ты ж умный, Студент, придумай что-нибудь!
– В химии я не шарю, – Андрей равнодушно взглянул на Прохорова. – В медицине тоже. Может, Купер?
Лунев обернулся к кустам.
– Я тоже не сильно Копенгаген, – появляясь из зарослей, сказал Федор. – Но Гаврюха прав, надо хотя бы попытаться что-то сделать. Прохор – козлина, согласен, но мы-то не из этого стада.
– Делай, – Лунев уселся на землю.
– Ладно, – Купер как-то странно посмотрел на Андрея. Со смесью осуждения и недоверия во взгляде. Словно не понимал, что это вдруг нашло на товарища.
Если честно, Андрей и сам не понимал, что на него нашло. Почему ему вдруг стало плевать на судьбу Прохора – как справедливо заметил Гаврилов, не лучшего человека в мире, но ведь своего. Лунев вдруг ощутил внутри звенящую, холодную пустоту, в которой не барахталось ни одной эмоции. Разве что где-то далеко-далеко, в космической дали прятался страх перед этой самой пустотой. Холодный, леденящий душу страх, очень похожий на тот, который посещал Андрея, когда он чувствовал на затылке взгляд Большого Зла. Может быть, это самое Зло наконец решило, что наступил подходящий момент, и нанесло удар? И что это за удар? На уровне эмоций? И что вышло? Зло победило, ворвалось в сознание и заморозило все чувства? Или это просто от усталости и перенапряжения? Все, как было у Прохорова, только со знаком минус. Сержант от нервов и отравления вскипел, а Андрей наоборот – сделался холодным, как лед. Так, что ли, получается?
Ни одного ответа на мысленные вопросы Лунев не находил, хоть и старался. Впрочем, не сильно он и старался. Просто сидел и равнодушно наблюдал, как Федор и Гаврилов хлопочут над Прохоровым.
– Промывание сделаем.
– А как?
– Лист сверни! – приказал Купер товарищу. – Кульком. Вот так, понял? Теперь дуй за водой!
– А где…
– В луже! Вон сколько их после потопа! Быстрее!
– Он же… она же… грязная!
– Гаврюха, бегом марш!
Гаврилов обернулся за пять секунд. Грязной воды в кульке, свернутом из большого листа было литра полтора. Купер кое-как приподнял Прохорова, и Гаврилов начал вливать воду сержанту в рот. Прохор поперхнулся, захрипел, потом заворочался, но Купер держал его крепко. В результате большую часть воды сержант все-таки проглотил. Гаврилов метнулся за новой порцией, а Федор тем временем уложил Прохорова на бок и залез ему двумя пальцами в глотку.
Прохорова прополоскало, затем еще раз, но реаниматоры не успокоились и влили ему еще кулек грязной жижи. В третий раз Прохор вычистил внутренности более основательно, до желчи, и… невнятно выматерился.
– Полегчало? – Купер похлопал сержанта по спине. – Народный рецепт: перебрал – два пальца в рот. Но, честно говоря, не думал, что поможет. Ты ж на самом деле не перепил.
– Просто дышать разучился, – добавил Гаврилов. – О, светленькая пошла. Откуда в тебе столько? Тоже нахлебался в подземелье? А еще меня чморил!
– И-ите… в… опу, – просипел сержант.
– Это ты скоро будешь с ней перешептываться, – заметил Купер. – Столько грязи в тебя влили! Хоть ты и слил излишки, но задняя заслонка может сломаться запросто.
– …злы!
– Нет, нормально! – Купер сел рядом с Луневым. – Мы его спасли, а он козлами нас обзывает. Андрюха, нормально, да?
Лунев не ответил. Теперь ему было стыдно, что не поучаствовал в спасении сержанта. Хотя в холодной внутренней пустоте стыд не задержался. Промелькнул и исчез. Он ведь теплолюбивый, стыд. В холоде ему не климат.
