Уже поблизости от бело-красной «Газели» доктор попытался еще раз возмутиться, но инспектору пришли на помощь двое сотрудников МЧС. Они встали в проходе между машинами и преградили доктору путь к месту происшествия.
– Ой, братки, совсем худо! – вдруг взвыл пострадавший, затем заскрипел зубами, захрипел и выгнулся на носилках дугой.
Савельев рефлекторно дернулся в сторону носилок, но Фролов точно так же рефлекторно инспектора остановил. Он резко выбросил в сторону руку и практически ударил лейтенанта в живот. Не специально, просто так получилось, слишком сильной вышла отмашка.
– Назад! – крикнул Фролов.
Савельев отпрянул, но шаг назад сделать не успел.
Лицо у лежавшего на носилках пострадавшего резко побагровело, покрылось сетью крупных синих прожилок, а затем пострадавший… лопнул. Во все стороны разлетелось множество теплых ошметков, обрывков одежды, капель крови и мелких обломков костей.
Фролов успел зажмуриться, а когда попытался открыть глаза, понял, что с головы до ног покрыт кровью и мелкими теплыми окровавленными кусочками.
На какое-то время над местом происшествия повисла мертвая тишина, а затем заскрипели «дворники», стирая с лобовых стекол кровь, захлопали дверцы, и послышался разноголосый мат.
– Все, песец, – пробормотал Гаврилов, поблизости от Фролова. – Теперь нам всем карантин светит.
– Разберемся, – пообещал Вадим, стирая с лица рукавом липкую кровь.
– Вадим Евгеньевич, полотенце, – рядом появился Слава. – Эй, спасатель, воду давай! Лей сюда! Да не жмоться ты!
На некоторое время Фролов выпал из реальности, сосредоточившись на приведении себя в порядок. Вернуло Фролова к действительности знакомое и вроде бы неуместное сейчас слово, произнесенное одним из полицейских, а затем подхваченное Гавриловым. Это было слово «Камбоджа».
– …У меня отпуск через неделю, путевка куплена, Таиланд, Камбоджа, трансвеститы, древние храмы… – жаловался полицейский. – И что теперь?
– Теперь доживи до отпуска, – насмешливо проронил Гаврилов. – В Камбоджу он собрался… трансвестит.
– Чего?! – напарник Савельева заметно напрягся.
– Успокоились все, – вмешался очнувшийся Фролов. – Пока неясно, будет карантин или нет, значит, и говорить не о чем. Гаврилов, умылся? Иди, перекури. А вы, господа полицейские, возвращайтесь к шоссе и перекройте эту дорогу. Пропускать только спецмашины. Задание понятно?
Видимо, после кровавого душа железных ноток в голосе у Фролова поубавилось. Офицеры нехотя покивали, но с места не сдвинулись. Пришлось Вадиму собраться и немного надавить, после чего полицейские все-таки отправились выполнять задание. И даже, как показалось Фролову, слишком поспешно.
В чем причина такой резкой смены настроения полицейских, стало понятно очень скоро. К месту происшествия подъехала новая колонна машин, а с востока зашли на посадку еще и четыре вертолета.
– Нормально, – проронил Слава, подавая Фролову новую салфетку. – Хотя бы с третьего раза отреагировали.
Десяток черных джипов из новой колонны окончательно заблокировал дорогу, из машин выбрались люди в разномастной полевой униформе и в штатском, а из зависших над полем «вертушек» начали выпрыгивать бойцы спецназа. Очень скоро место происшествия было оцеплено плотным кольцом вооруженных людей.
– Солидно, – проронил Давыдочкин. – Недолго мы тут покомандовали.
– Что говорить? – спросил Игорь.
Фролов вытер руки и обернулся к товарищам.
– Теперь спокойно. Просто молчите. Пусть начнут разговор, а дальше я сам сориентируюсь.
Начали разговор военные не сразу. Помешало очередное происшествие. А вернее – вторая фаза все того же происшествия с «уазиком». Задние колеса изувеченной машины вдруг лопнули, а затем снова завибрировало, заскрежетало и принялось разваливаться на мелкие ржавые кусочки то, что оставалось от кузова. Длился процесс окончательного разрушения около минуты, по истечении которой обломки «уазика» измельчились до ржавой пыли. А еще через минуту пыль будто бы впиталась в трещинки асфальта и растворилась в грязной каше на обочинах. В результате на том месте, где недавно стоял изуродованный «уазик», не осталось практически никаких следов происшествия.
Но самое интересное заключалось в том, что никаких следов не осталось на служебных машинах и одежде людей. Еще минуту назад машины были заляпаны подсыхающей кровью, а на одежде и лицах потерпевших красовались бурые разводы – ведь полностью смыть кровь не удалось никому. Но теперь все приняло первоначальный вид.
– Это нормально? – Фролов обернулся к Гаврилову.
– Почем я знаю? – Гаврилов пожал плечами. – Чтоб в пыль – это я видел. А что дальше бывает… не наблюдал… не до того было. А разве вчера и позавчера не так все прошло?
Вадим не ответил. Он отвернулся и, словно ожидая «помощи зала», уставился на группу военных. Один из них, судя по замашкам и повадкам, самый главный в делегации, уловил взгляд Фролова, подошел и деловито кивнул, отзывая Вадима в сторонку.
– Полковник Грачев Петр Тимофеевич, заместитель начальника Службы вооружений Минобороны, – представился военный.
– Вадим Евгеньевич Фролов, Департамент безопасности Центрального аппарата МИД.
– Под впечатлением, Вадим Евгеньевич? – Грачев обозначил намек на улыбку. – Удивлены?
После того как прямо на глазах у Вадима «дым без огня» взорвал человека и уничтожил машину, Фролов вдруг понял, что резко разучился удивляться. Вот почему не стало для Вадима сюрпризом ни прибытие внушительной делегации коллег из Министерства обороны, ни высадка большой группы спецназа, которая взяла место происшествия под охрану. Даже присутствие среди военных высоких чинов и оперативность, с которой прибыла вся эта компания, не удивили Вадима.
Чуть-чуть озадачила Фролова лишь цепочка второстепенных фактов. Почему первыми отреагировали именно военные? Почему не ФСБ? И еще показалось странным отношение военных к Вадиму и его команде. Никто из сосредоточенных и серьезных вояк даже не поинтересовался, какого черта здесь делают посторонние? Складывалось впечатление, что военные знали о заинтересованности МИД в этом странном деле и ничуть не возражали, чтобы коллеги провели свое, параллельное расследование инцидента.
Чуть позже эту несуразную, казалось бы, версию косвенно подтвердил Грачев.
– Не удивлен, но действительно под впечатлением, Петр Тимофеевич, – Фролов смерил военного взглядом. – Служба вооружений? Так это ваших рук дело? Испытывали новое оружие?
– Не совсем, – полковник бросил короткий взгляд на место, где недавно стоял рассыпавшийся в пыль «уазик». – Но мы в курсе того, что это было.
Почему-то Фролов не поверил полковнику. Очень уж растерянным был у него взгляд, и это никак не вязалось с уверенным тоном и словами Грачева. Полковник явно сохранял хорошую мину при плохой игре.
