В общем-то, при таких обстоятельствах не было ничего удивительного в том, что свободное время я посвящала обдумыванию обстоятельств убийства Агюста. То есть, другими словами, я думала об этом день и ночь, поскольку заняться было все равно нечем. Нет, Даниэль исправно навещал меня и каждый раз приносил целый поднос еды. Но больше разговоров по душам мы не вели. Советник прерисского принца выложил все свои карты на стол при первой беседе и больше не желал обсуждать свои действия. На любые мои осторожные расспросы о том, как идут переговоры с Себастьяном, ответом мне было молчание.
Не знаю точно, сколько времени я провела в этой проклятой комнате. Из-за отсутствия естественного освещения и часов в помещении я быстро потеряла счет дням. Но если судить по количеству приемов пищи — единственному более-менее надежному ориентиру в моих обстоятельствах, — прошло дня три, вряд ли больше. По всему выходило, что вот-вот истечет положенный богами срок и Себастьян получит возможность расспросить душу Агюста самостоятельно, а значит, из первых уст, так сказать, узнает имя его убийцы. Признаюсь честно, эта нераскрытая тайна сводила меня с ума. Я понимала, что она имеет какое-то отношение или ко мне, или, куда скорее, к моим родителям. Но какое именно? О чем же хотел со мной переговорить тем несчастливым вечером Агюст? Или же виной всему роковое стечение обстоятельств?
Однако все имеет обыкновение заканчиваться. Так и мое заключение неожиданно для меня вдруг завершилось.
В тот день я не ожидала ничего дурного. Даниэль, как и обычно, появился сразу после моего умывания с подносом, полным еды. Терпеливо дождался, когда я выпью традиционную кружку горячего какао и съем несколько свежих рогаликов с вареньем, после чего внезапно произнес:
— Сьерра, вы знаете, мне даже немного жаль, что мое знакомство с вами подходит к концу.
Я как раз положила в рот последний кусочек сдобы, который моментально встал мне поперек горла. Отчаянно закашлялась, затем залпом допила какао и уставилась на Даниэля взглядом, преисполненным ужаса.
— Вы все правильно поняли, — проговорил он и пожал плечами. — Сегодня вечером решится ваша судьба. Если Себастьян в очередной раз начнет юлить, то…
Даниэль многозначительно не завершил фразу, но это было и не нужно. Меня и без того кинуло в дрожь. О небо! Получается, Себастьян все же не пошел на сделку. В принципе этого можно было ожидать, поскольку похищение произошло именно тогда, когда я объявила о своем полнейшем нежелании возвращаться в Итаррию. Но все равно где-то в глубине души я рассчитывала, что Себастьян не бросит меня в беде. Однако теперь получается, что мне придется близко познакомиться со Стефаном.
И меня передернуло от ужаса. Я не сомневалась, что заклятый враг Себастьяна найдет много способов как можно дольше издеваться надо мной. Мне грозила не просто смерть, а смерть мучительная и долгая.
— Увы, но жизнь на редкость несправедливая штука, — глубокомысленно заметил Даниэль, видимо, не испытывая ко мне и тени сочувствия. — Наслаждайтесь ее последними мгновениями, сьерра. Не уверен, что вы встретите следующий рассвет живой. По крайней мере, на вашем месте я бы молился богам, чтобы они послали вам быструю смерть.
И исчез, напоследок издевательски мне подмигнув.
Стоит ли говорить, что после этого разговора мне было не до отдыха? Я металась по комнате, изо всех сил пытаясь найти выход из безвыходной, в сущности, ситуации. Думаю, если бы в спальне или в ванной нашелся хотя бы осколок зеркала — я бы рискнула сбежать, наплевав на все предупреждения Даниэля. Без этого предмета интерьера я не имела ни малейшего понятия, как пробудить свои способности сумеречного мага. Совершенно отчаявшись, я даже попыталась уснуть, надеясь воспользоваться иной реальностью для встречи с Себастьяном. Но в моем нервозном состоянии это было немыслимым делом. И потом, я не сомневалась, что Даниэль предусмотрел и такой вариант событий — за все время, проведенное здесь, я ни разу не видела даже подобия сна.
Обед прошел мимо меня. Я не притронулась к предложенным яствам, хотя Даниэль принес изысканнейшие деликатесы. Все верно — приговоренным к смерти полагается последнее пиршество.
Прерисский советник лишь посмеивался над моими чувствами. Он сидел, откинувшись в кресле, и откровенно наслаждался тем, как я схожу с ума от безысходности. Это так разозлило меня, что все время обеда я сохраняла гордое молчание, не сделав ни малейшей попытки начать разговор. А то еще подумает, что я собираюсь умолять его о пощаде на коленях. Ну уж нет, обойдется! Погибать — так с гордостью и честью!
Однако сдаваться без боя я не собиралась. Поэтому после ухода Даниэля переоделась в старые штаны и свитер, которые мне достались от Ларашьи. Я всерьез собиралась продать свою жизнь как можно дороже. Если не получится сбежать от Стефана, то драться, кусаться, царапаться я буду до последнего своего вздоха, пусть такие действия и неуместны для девушки из хорошей семьи. А для всего этого необходима была удобная одежда.
Далее я принялась за поиск подходящего оружия. Благо, что после обеда на столе остались приборы. Даниэль не особенно беспокоился по поводу того, что я могу на него напасть. Да я и сама понимала, что он справится со мной без особого труда. Но Стефан вряд ли будет ожидать, что у серой мышки, которую он наконец-то загнал в угол, при себе окажется нож. Возможно, у меня получится его ударить, когда он подойдет ближе. И я спрятала оружие в рукав свитера.
На этом моя подготовка к поединку с сумеречным магом закончилась. Я туго переплела волосы, чтобы они не мешали мне, села и обратилась с горячей молитвой к своей небесной покровительнице, пообещав ей в случае моего спасения выполнить любое желание небес. Наверное, мне показалось, но в этот момент свет магического шара, лениво плавающего под потолком, как-то странно мигнул. Впрочем, я предпочла убедить себя, что глаза меня не обманули, и сочла это за доброе предзнаменование. А что мне еще оставалось делать? Утопающие склонны хвататься за соломинку.
Наверное, мой боевой вид весьма позабавил Даниэля, когда он явился за мной. По крайней мере, глаза прерисского советника насмешливо заблестели, а в уголках губ затаилась усмешка. Однако он ничего не сказал мне по этому поводу. Но отсутствие ножа на столе заметил.
— Не порежьтесь раньше времени, — усмехнулся он с сарказмом. Затем взял меня за руку, щелкнул пальцами — и я покинула комнату, в которой провела несколько дней.
Спустя мгновение я оказалась в ночном лесу. Словно не было времени, проведенного в заключении, и Даниэль вернул меня именно в тот момент, когда и похитил. По-моему, я даже узнала место — окрестности той пещеры, где мы с Ларашьей прятались от Стефана. Для полноты картины присутствовала и гроза, правда, приближающаяся, а не уже прошедшая. Порыв свежего прохладного ветра, напоенного влагой, взъерошил мне волосы. Где-то вдалеке с глухой угрозой заворчал гром, предвещая ненастье, а над нашими головами заплясал тусклый огонек, выхватив из мрака крохотный пятачок пространства.
— Наступает месяц штормов, — ответил на мой невысказанный вопрос Даниэль. — У вас — зима с метелями, у нас — дожди. Ах, если бы вы только знали, сьерра, как прекрасна Прерисия весной!
