Хелен подняла залитое кровью лицо. В ту же секунду Ник обрушил на нее меч. Она отразила удар и нанесла свой. Меч у Ника в руках стал серым, обыкновенным, тогда как у Хелен сиял яростным огнем. Он как будто разил сам в ее руках, и Мэй при каждом взмахе сжимала кулаки. Звон стали казался убийственной музыкой, а Ник и Хелен переступали под нее взад-вперед, как в танце.
Рана Ника сильно кровоточила. Он зажимал ее кулаком. Кровь полосой стекала к подолу рубашки и капала на мост, ложась на плиты темным узором.
— Уверен, — ответил Ник.
Их клинки снова зазвенели и засверкали все чаще и чаще, пока Мэй не перестала различать что-либо помимо их мельтешения и бледного лица Хелен.
— И еще, — добавил Ник. — Ты бы поучилась драться на мечах, а не колдовать. Глядишь, и был бы толк.
Клинок Хелен загудел тоном выше, почти визгливо — голосом стали заговорила ярость. Колдунья снова перешла в нападение, но на сей раз с явным намерением убить. Ее движения стали исступленнее, размашистее и небрежнее: яркий меч несколько раз едва не пронзил Нику сердце, горло, ребра. Затем Хелен опять заработала преимущество, полоснув Ника по бедру.
Ник, однако, наносил удары ровнее и тщательнее. Хелен сделала ложный выпад в сторону его раненого бока и, пользуясь замешательством Ника, нырнула ему навстречу, но в ту же секунду Ник ударил ее под локоть. Зачарованный меч взлетел высоко в воздух, прочертил золотую дугу и упал, потускнев, в темные воды Темзы.
Ник пинком в голень выбил колдунью из равновесия, и она рухнула перед ним на колени. Он опустил клинок острием к ее горлу.
— Руби, чего ждешь, — прорычала Хелен, не поднимая головы.
Мэй видела только его склоненную спину — он словно готовился к последнему удару. Теперь, когда противница стояла на коленях, вид у него вдруг стал зловещим, как у палача над беззащитной жертвой.
— Нет, — ответил наконец Ник.
Тут колдунья подняла глаза.
— Почему?
— Не хочу, — спокойно сказал он. — Возвращайся откуда пришла и научись фехтовать, как положено. А когда станешь мастером — сразимся еще раз.
Последние слова он произнес чуть иначе, словно мрачное обещание. Хелен улыбнулась.
— Жди меня, демон.
Ник направился по мосту туда, где в смятении и растерянности стоял Круг Авантюрина.
Селеста Дрейк, казалось, раздумывала: не принять ли меры — демон шел на нее с оружием в руках.
— Он заслужил свой приз, — бросила Хелен вполоборота.
Ник продолжал идти, как бы лениво помахивая мечом. Селеста не сводила с него глаз. Ее свободная рука слегка светилась — в кулаке разгоралась магия, другая рука крепко держала ленту, обвившую запястье Джеми. Тот уже не сопротивлялся, только встал подальше от колдуньи, натянув «поводок».
— «Свой приз», — повторил Ник. — А получше у вас ничего не найдется? Похоже, что нет.
Джеми как будто вскипел.
— Бед от тебя куда больше, чем пользы, — произнес Ник и яростно рубанул мечом между ним и колдуньей. Магическая связь распалась.
Джеми тут же бросился от колдунов к Нику, чуть не сбил его с ног. Мэй уже готова была облегченно вздохнуть при виде рассеченной серебряной полосы, но тут же встревожилась снова. Ей вдруг стало ясно, почему Джеми, который обычно обходил Ника стороной, стоит к нему вплотную и держит руку поверх его руки: чтобы остановить кровь.
Ник вообще был довольно бледным, но сейчас его губы прямо-таки обесцветились, побелели, сжались в нитку.
— Приходи в любое время, Джеми, — напутствовала Селеста. — Демоны всегда оборачиваются против тебя, запомни это.
Ник молча отвернулся и пошел прочь, и с ним — Джеми.
— Возвращаемся, — выдохнул Алан. Мэй, оборачиваясь, успела заметить, как он прячет за пояс пистолет. Так вот почему Алан держал ее за руку и оттаскивал назад — не для утешения, а чтобы колдуны не видели пистолета! Она была просто прикрытием!
Спускаясь по пандусу, Джеми и Алан подхватили Ника под мышки. Ник повис у брата на плече. Вот, наверное, почему он не оттолкнул Джеми, догадалась Мэй. Тот помог ему устоять на ногах.
— Джеми, отпускай.
— Нет, — сказал он. — Я держу.
— Заберите мой меч, — произнес Ник не обернувшись.
— Сейчас, — ответила Мэй и побежала обратно на мост.
Круг Авантюрина уже удалялся на север, к собору Святого Павла, чей купол сиял в свете прожекторов, белый и ажурный, как резная кость. Хелен держалась за бок, а один из колдунов предупредительно шагал рядом. Селеста, однако, смотрела на юг и первой заметила Мэй. Когда та опустилась на колени и потянулась к осколкам меча, колдунья прищурилась.
— Подружка демона?
— Сестра мага, — поправила Мэй.
Селеста, словно светская дама, спряталась за веерами ресниц. Когда не стало видно чересчур проницательных глаз, к ней вернулось сходство с фарфоровой куклой — совершенная маскировка.
— Будешь готова начать свою жизнь, — сказала она, — разыщи меня.
Она вдруг напомнила Мэй другую колдунью. На миг холодный мост в ночи исчез, и перед ней предстала Оливия, мать Ника — сумрачно-черные волосы, безумные глаза, губы и шепот: «Лучше попытаться изменить мир самой».
Последние слова перед смертью.
Когда Мэй вновь сосредоточилась на настоящем, Селеста уже повернулась, чтобы уйти. Ее хрупкие плечи немного сжались от холода, прибрежные огни Лондона легли на волосы золотой дымкой, белое платье вдалеке превратилось в радужное пятно. Мэй так и не успела спросить, что та имела в виду. Подбирая расколотое лезвие меча, она порезалась, и горячая кровь собралась лужицей у нее в ладони. Мэй стиснула пальцы и бросилась догонять остальных.
Они встретились почти у парковки. Двое прохожих заметили, что Ник спотыкается на каждом шаге, и теперь поглядывали на него, не то тревожась, не то осуждая. «Только бы никто не вызвал полицию, — взмолилась про себя Мэй. — Ника надо срочно вывозить из города, да и мать вряд ли обрадуется, если ей позвонят среди ночи и попросят внести залог».
— Меч у меня, — крикнула Мэй.
— Супер, — отозвался сквозь зубы Ник, пока они пытались преодолеть спиральный подъем гаража. Пятна бензина и масла словно лезли под ноги. Следы Ника в мерцающем неоновом свете вспыхивали ярко-алым.
Мэй старалась не наступать на них.
— Хорошо, хоть нас отпустили, — сказала она невпопад. Ей хотелось как-то утешить Джеми. — В смысле, не ожидала, что они будут играть честно.
— А поймать нас в магический круг и посадить Джеми на цепь — это, по-твоему, честно? — спросил Алан.
— Нет, — ответила Мэй. — Я хотела сказать, они не нарушили правила дуэли. В отличие от тебя.
Не то чтобы она винила его за это — просто кошки заскребли на душе, когда он стал прятать пистолет. Обычно такой «подстраховки» ждешь от злодеев.
