Или помучить себе на потеху.
— Да, но мы же собирались отвезти Алану мою старую гитару, чтобы он мог играть и все такое, — ловко вывернулся Джеми.
— Для этого нам понадобится машина, — сказал Ник. — Я сегодня без колес.
— Так сходи за ней, — подначивал Джеми. — Я подожду. Не сойти мне с этого места. Да и зачем, кстати? Еще голова отвалится…
— Гитару мы с Себом можем сами потом отвезти, — предложила Мэй.
— Супер, — отрезал Ник и протянул Джеми руку. Джеми утратил бдительность — посылал в сестру укоризненный взгляд, так что Ник его без труда схватил и выволок за дверь.
Он уже держал руку на двери с явным намерением ее захлопнуть, когда на лестнице появилась Анна-бель Кроуфорд.
Мэй знала, что мать носит пижамы — они лежали аккуратной стопкой у нее в шкафу, но никогда еще не видела ее вне комнаты иначе как при наряде и макияже. Сегодняшний день исключением не был: она появилась в белоснежном костюме для тенниса, волосы стянуты в гладкий «хвост», рядом с которым одна только идея филировки казалась кощунственной. Спускаясь по лестнице, Аннабель размахивала ракеткой.
— Мам, помоги мне, — взмолился Джеми. — Я не хочу на пробежку.
— Доброе утро, Мэвис, Джеймс, — пропела она. — Очень приятно видеть тебя снова, Ник.
Он наклонил голову и почти улыбнулся. Тем временем миссис Кроуфорд посмотрела на Себа и чуть заметно скривила губы — обозначить сильнейшую неприязнь, не нарушая приличий.
— Один из молодых людей Мэвис, я полагаю.
Себ, казалось, был раздавлен несправедливостью мира.
Аннабель откровенно изгнала неприятную мысль о существовании Себа.
— Приятной пробежки, ребята.
— Мам! — возопил Джеми.
— Тебе полезно, — умиротворенно отозвалась та. Она проплыла мимо Мэй, тоже направляясь на поиски кофе. Ник закрыл за собой дверь.
В холле остался один Себ.
— Кажется, — сказал он, — я начинаю ненавидеть этого Райвза.
— Кофе будешь? — спросила Мэй.
Мэй веселилась, наблюдая смятение матери по поводу странного гостя, пока ей не стало жалко Себа.
Она допила кофе и побежала к себе — переодеться и забрать гитару. Уложилась за пять минут, даже меньше, но по возвращении застала парня таким бледным, что поняла: мать напустилась на него вовсю.
— Извини за нее, — сказала Мэй, выходя с ним на улицу, где теплый солнечный свет желтыми брызгами ложился на стены ее дома. — Она — что-то вроде современной Белой Колдуньи. Один сплошной классный час, никаких перемен.
Она вспомнила, как Аннабель взбегает по ступенькам на своих каблучищах, и усмехнулась. Себ поймал ее улыбку и подарил свою.
— Ничего, — сказал он. — Просто она за тебя волнуется. Думает, я такой же, как те парни, с которыми ты встречалась.
— А ты, конечно, особенный, — поддразнила Мэй.
Себ усмехнулся, но без радости и как-то задумчиво.
— Верно.
Мэй вспомнила, как Ник размахивал мечом по ночам, а Алан бросал ножи на корнуольских скалах во время последней Ярмарки. Себ даже представить не мог, насколько иные парни отличаются от остальных. Не то чтобы она с ними встречалась…
От этой мысли Мэй почувствовала укол совести. Неловкое ощущение началось со странного зуда под воротником. Она коснулась шеи, сунув пальцы под горловину блузки с воротником-стойкой, отрытой в недрах гардероба.
Мэй отдернула руку и уцепилась за Себа, как за проводника в мир, где выбор был проще. Он охнул, словно испугался чего-то, а она переплела с ним пальцы, пустив побоку его нерешительность.
— Ну, и что ты теперь будешь делать?
Ее рука сжимала теплую ладонь Себа. Солнце выбелило гравий на дорожке так, что она засияла, как путь в светлое будущее.
— Надо бы отвезти гитару, — предложил Себ, и сияние у Мэй в глазах слегка померкло. Она чуть не взорвалась. Как он не понимает, что ей нужно быть подальше от Ника? Неужели не видно, что стоит ему оказаться рядом — и у нее сносит крышу, она начинает страшно тупить и вести себя как ненормальная? А ей нельзя тупить, раз уж она решила его спасти.
Взрываться Мэй все-таки не стала. Метка на коже начала гореть, словно между ней и демоном открылся канал, похожий на пересохшее русло, которое только и ждало притока магии или воссоединения с источником.
Мэй даже ничего не сказала. Ее вдруг ужасно потянуло к Нику.
К тому времени, как они очутились перед их домом, она заперла эту мысль где-то в мозгу и выбросила ключ. В машине Себ повеселел и заметно расслабился. Внутри было тепло и почти роскошно, жар от нагретой солнцем двери согревал Мэй сквозь тонкую блузку, а ветерок кондиционера обдувал колени. Она была рада, что в кои-то веки решила надеть юбку, рада, что учиться осталось всего неделю и что Себ с ней. Он служил живым доказательством тому, что она может быть нормальной, не совращенной магией, и обитать при этом в обоих мирах.
Ворота двора братьев Райвз были открытыми. Зайдя внутрь, Себ и Мэй увидели, что Ник выкатил из гаража машину и взялся ее мыть.
Она была серебристо-стального цвета, а ее корпус напомнил Мэй машины отцовских друзей, которые те покупали до или вместо развода — только старую и без одной двери. Пресловутый «Астон-Мартин Вэнкиш», любовь Ника. Он ее надраивал, раздевшись по пояс, а Джеми сидел на траве с книжкой и выглядел значительно веселее и приличнее, чем полчаса назад. Неподалеку возился с древней жаровней-барбекю Алан.
— Кто ему скажет, ты или я? — спросил Джеми Ника.
— Скажет что? — насторожился Алан. Джеми улыбнулся, словно не замечая напряжения в воздухе.
— Вчера у нас была контрольная по английскому, — гордо начал он, — и Ник получил четверку с минусом.
— Правда? — На лице Алана расцвела прекрасная улыбка. Джеми прямо-таки просиял. Ник держался равнодушно, но его вид почему-то мало кого убедил. — Молодцы!
Мэй замешкалась в воротах — не хотела портить момент, да только Себ, конечно, опять не вник в ситуацию и пошел напролом. Джеми, заметив его, сразу сник, но через секунду опять повеселел, когда увидел гитару.
— Эгей!
— Привет, Джеми, — отозвался Себ и немного скованно кивнул Алану. — Привет… мы тут заехали отдать гитару. Я Себ Макферлейн, мы с Мэй…
— Встречаемся, — закончила она.
— Рад познакомиться. — Алан приосанился. Солнце так припекало, что даже он снял рубашку и стоял в одной футболке, обнажив руки, чересчур мускулистые для простого помощника библиотекаря. — А что за гитара?
Он дружелюбно улыбнулся Себу и Мэй, но не удостоил ее особенного взгляда, как обычно.
«Может, до сих пор злится?» — задумалась она.
— В общем, я как-то решил поучиться музыке, — объяснил Джеми, — но после пары уроков вроде как потерял интерес и забросил. — Он слегка нахмурился. — Наверное, у меня не музыкальная душа. Зато гитара осталась. Ник сказал, ты умеешь играть, вот я и подумал захватить ее сюда и послушать. Люблю барбекю с музыкальным оформлением.
