* * *
– Ну, это уже переходит все границы! – сказала
Лола, захлопнув за собой тяжеленную дубовую дверь. – Ноги моей больше не
будет в этом вертепе!
От удара свалилась с козырька огромная сосулька, Лола едва
успела отскочить, поскользнулась на ступеньке, чудом не сломав каблук,
подхватила падающую сумочку, но уронила перчатку. И, разумеется, прямо в лужу.
Лола горестно ахнула и перехватила взгляд проходящей
старухи. Взгляд был равнодушный, но Лоле показалось, что старуха откровенно
злорадствует. Проехала машина, разбрызгивая жидкий снег, и перчатка скрылась
под грязной водой. Лола топнула ногой с досады и решила оставить перчатку в
луже. Она была зла как черт, да что там, как целая тысяча чертей! Ее только что
обманули в лучших чувствах, обидели и унизили!
А ведь только сегодня утром жизнь была полна приятных
неожиданностей и сияла перед Лолой яркими красками…
Лолу разбудил телефонный звонок. Незнакомый, но очень
приятный женский голос сообщил, что новый, совсем недавно открывшийся театр
набирает труппу, и сегодня главный режиссер театра Всеволод Семибратский
приглашает Ольгу Чижову на собеседование. У них как раз пока свободно амплуа
героини.
Семибратский был в театральных кругах города человеком не то
чтобы знаменитым, но довольно-таки известным.
– А кто вас направил? – спросила Лола, чтобы не
сразу соглашаться.
И дама любезно назвала пару знакомых имен, и сообщила, что
известный критик Пеликанский отзывался о Лолиной игре очень и очень
благосклонно. И Лола согласилась прийти, сумев все же сдержать прорывавшуюся в
голосе радость. Собираясь на встречу, прихорашиваясь и чистя перышки, Лола
поймала себя на том, что напевает что-то веселенькое. Ах, как захотелось снова
выйти на сцену в свете рампы, двигаться, произносить фразы из любимых пьес, а
потом с замиранием сердца слушать аплодисменты и выходить на поклоны! Ах, как
соскучилась она по пыльному запаху кулис, по шепоту суфлера из будки, по цветам
в гримерке и даже по косым взглядам коллег женского пола! Ведь Лола была прирожденная
актриса, все без исключения признавали у нее талант, и даже сам Пеликанскии… Но
про это уже говорилось.
И вот вместо того, чтобы блистать на сцене, как Ермолова и
Комиссаржевская, чтобы умереть на эшафоте, как Мария Стюарт, сгореть на костре,
как Жанна Д'Арк, или уж на самый крайний случай быть задушенной руками
ревнивого мавра, как Дездемона, вместо этого Лола должна сидеть в четырех
стенах и играть только тогда, когда этого захочет ее компаньон и мучитель Леня
Маркиз. Он, видите ли, возомнил себя знаменитым мошенником и теперь использует
Лолу только для тяжелой и опасной работы. Черствый, бездушный человек,
безжалостный эксплуататор женского труда!
«Чем тебе плохо? – говорит эта равнодушная личность,
когда Лола жалуется на судьбу. – У тебя творческая профессия, играй хоть
каждый день! Да еще получай за это очень хорошие деньги!»
И кого он заставляет Лолу играть? Скучающих богатых дамочек,
либо же горничных, или уборщиц, а то и вовсе какую-нибудь старую бомжиху.
Нечего сказать, удачные роли! Где Офелия, где Беатриче, где Нина Заречная из
«Чайки»: «Ах, отчего люди не летают как птицы!»
Где Лаура из «Каменного гостя», где «Бесприданница»,
наконец?
И Ленька, эта ехидна в образе мужчины, еще имеет наглость
утверждать, что Лола вполне довольна своей жизнью, потому что играть в театре
ей мешает непроходимая лень. Да, надо признать, Лола терпеть не может вставать
по утрам, особенно в плохую погоду, но вот же, она преодолела себя и пойдет на
встречу с главным режиссером театра… кстати, как же он называется? «Театр на
подоконнике»… Не слишком удачное название, впрочем Лоле нет до этого дела. Как
говорит ее черноморская тетка Калерия Ивановна: «Хоть горшком назови, только в
печку не ставь!»
Как известно, театр начинается с вешалки. «Театр на
подоконнике» не был исключением. Гардероб Лоле не понравился – тесное,
полутемное помещение в подвале, облицованном грязно-белой кафельной плиткой,
как общественный туалет. Кстати, запах, стоявший в подвале, давал понять, что
туалет тоже находится где-то рядом. Сердитая тетка за стойкой в лучших
традициях отказалась взять зонтик – пропадет, мол, а я отвечай.
Лола долго искала кабинет главного, а когда нашла, он
оказался наглухо заперт. Пробегавшая мимо встрепанная девица крикнула, чтобы
Лола не бродила по коридорам тенью отца Гамлета, а шла, как все, к Ангелине
Михайловне. Лола поскучнела и поплелась по указанному адресу, однако встретила
там все ту же встрепанную девицу, которая, как местная жительница, знала все
ходы и выходы и успела раньше Лолы.
– Мне Семибратский назначил встречу! – строго
сказала Лола, чтобы сразу поставить девицу на место.
– Он в командировке! – отмахнулась девица. –
Да кто вас вообще прислал?
– Вы же сами звонили! – напирала Лола.
– Я? – возопила девица. – Да я в жизни вам не
звонила! Вечно эта Ангелина наприглашает кого ни попадя, а сама улизнет!
– Ну знаете! – возмутилась Лола. – Так вы
всех актеров распугаете!
– Оставьте ваше резюме, я передам главному, –
предложила малость присмиревшая девица.
Но Лола уже вошла в раж.
– Милочка, неужели вы могли подумать, что я стану
работать в вашей забегаловке? – обманчиво спокойным тоном спросила
она. – Это же надо набраться наглости и приглашать сюда приличных
артистов! Зал крошечный и темный, вместо гримуборной – собачья будка, отношение
просто отвратительное! Назначить встречу и не прийти! Правильнее было бы
назвать ваш театр «На помойке!» Там вам самое место всем коллективом!
– Скатертью дорожка! – тут же отозвалась
девица. – Не хотите – не надо! Других найдем!
– Очень сомневаюсь, – буркнула Лола и вышла, кипя от
ярости.
И вот сейчас она была зла, как тысяча чертей. Да еще и
перчатку жалко.
Она сделала шаг в сторону бокового переулка, где оставила
машину, как вдруг кто-то окликнул ее удивительно знакомым голосом:
– Лёлька! Ты ли это? Глазам своим не верю!
Лола завертела головой, мрачная физиономия ее просветлела,
она радостно взвизгнула и бросилась в объятия своей старой подруги Ани
Ветровой, с которой не виделись они, дай бог памяти, больше двух лет, с тех
самых пор, как она познакомилась с Леней Маркизом и сменила профиль работы.
Они расцеловались и рассмотрели друг друга. Анька выглядела
неплохо даже на самый пристрастный женский взгляд. На каблуках она была немного
выше Лолы, на ней была очень приличная коротенькая норковая шубка и стриглась
она явно в дорогом салоне.
– Что ты тут делаешь? – спросили обе хором и
рассмеялись.
