Леня рассмеялся вслух, за что был удостоен еще одним
понимающим взглядом девушки за стойкой – она давно уже поняла, что с
посетителем не все в порядке, раз он разговаривает с собакой. Леня не обратил
на девицу никакого внимания. Насчет конкуренции он мог быть спокоен, в его
профессии он самый лучший.
Людям жалко денег? Действительно, гонорары Леня берет
огромные, но ни за что не станет снижать планку – это подорвет его
профессиональную репутацию.
– Ладно, Пу И, – сказал он песику, который доел
трубочку и умильно поглядывал теперь на симпатичную йоркширскую терьерицу,
появившуюся за окном, – нужно набраться терпения и ждать. Все у нас будет
хорошо!
Песик поглядел с удивлением – у него-то и так все было
хорошо, только ждать как раз не следовало, нужно скорее бежать за прелестной
незнакомкой! Но пока Леня копался, терьерица уже ушла. Пу И с упреком поглядел
на Маркиза, но тот ничего не заметил, потому что как раз в это время зазвонил
наконец тот самый мобильник, который соединял Леню только с потенциальными
заказчиками.
Леня так обрадовался, что едва удержался от немедленного
ответа, следовало выдержать небольшую паузу.
Звонил человек, которого Леня хотел бы слышать не в самую
первую очередь. Было у него несколько старинных проверенных знакомых,
сославшись на которых, заказчик мог рассчитывать на Ленину помощь и понимание.
В основном они все достались Маркизу по наследству от его старого друга и
учителя Аскольда. Все они знали Ленино кредо: никакого насилия, и по
возможности как можно меньше криминала. Этот же человек был совершенно из
другой оперы. Фамилию он имел незамысловатую – Бугаев, звали его по паспорту
Терентий. Когда-то он работал в цирке, но не борцом или гимнастом, как
подсказывала фамилия, а всего лишь администратором, потом во времена перестройки
вдруг сделался депутатом (фамилия помогла), потом – директором какого-то
благотворительного фонда. Фонд просуществовал меньше года и благополучно
лопнул, причем поговаривали, что денежки куда-то испарились. Леня Маркиз не
слишком вникал в подробности дела. Потом он надолго потерял своего знакомого из
вида, и вот года два назад столкнулся совершенно случайно во время выполнения
одного весьма щекотливого поручения. Выяснилось, что Бугаев теперь подвизается
в чиновничьих кругах, человек там далеко не последний, и даже имеет выход на
самого губернатора. Собственно, Леню Маркиза этот человек мало интересовал. Но
зато Бугаев очень заинтересовался Лениной нынешней профессией. Кое-что он знал
еще со времен работы в цирке, кое-что выяснил через общих знакомых. Одним
словом, пару-тройку раз он присылал Маркизу клиентов, имея, надо полагать, с
этого неплохой навар – не деньгами, нет, просто те люди, которых он направлял к
Маркизу, расплачивались потом с Бугаевым ответной услугой. Связи решают многое,
если не все…
– Привет, дорогой! – проговорил Бугаев в трубку, и
Леня невольно отметил, что даже голос у него изменился. Раньше он говорил
быстро, торопясь и проглатывая слова, иногда пуская петуха. Теперь в голосе
Бугаева появились начальственные рокочущие нотки, говорил он медленно,
значительно и весомо, нарочно растягивая слова. – Как жизнь молодая?
Играет?
– Ты звонишь, чтобы меня об этом спросить? –
Маркиз не хотел говорить резко, но уж очень неприятен был ему тон Бугаева.
– Нет, конечно, – тот нисколько не
смутился, – я порядки знаю, по этому номеру звонят тебе только по делу.
Вот и я тоже по делу.
– Слушаю… – Леня проговорил это сухо, чтобы Бугаев, не
дай бог, не услышал в его голосе радости.
– Хочу подослать к тебе одну дамочку…
– Кто такая? – мгновенно спросил Леня, уловив в
голосе Бугаева некоторую заминку.
– Она просила сохранить инкогнито! – рассмеялся
тот. – Скажу только, что штучка непростая.
– Ты предупредил, чтобы не было криминала? –
забеспокоился Маркиз.
– Все в ажуре, ей главное, чтобы конфиденциальность соблюсти…
Что-то у нее там стряслось, она тебе сама расскажет. Так берешься?
– Поговорить можно… – протянул Леня, – я конечно
занят, но для тебя по старой дружбе так и быть, расстараюсь…
– Ну вот и лады! – обрадовался Бугаев. –
Только ей, понимаешь, срочно… Бабам всегда все срочно – вынь да положь
немедленно!
– Это точно, – согласился Маркиз.
В душе у него все пело. Стало быть, все у него в порядке,
никто его не забыл, он по-прежнему востребован, а Лолка просто злопыхает и
вредничает. Он хандрит, только когда нет работы, а сейчас заказ есть, и все
наладится.
Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью сырой холодный
воздух и несколько опомнился. Вряд ли с этим заказом все будет просто и
приятно, поскольку, во-первых: ко всему, что исходило от Бугаева, Леня относился
с большой и совершенно оправданной осторожностью. И вторым сомнительным
моментом было то, что заказчик – женщина. Все же гораздо проще иметь дело с
мужчинами, они не так эмоциональны и четче ставят задачу.
Условились встретиться вечером в «Кофе-холле», что на
Садовой, Леня должен сесть за третий по счету столик у окна, заказчица же будет
держать на виду последний номер журнала «Вог». Такой способ показался Лене
слишком примитивным, лишенным изящества, но условия пока ставил не он.
* * *
В назначенный час, то есть без десяти пять он сидел за
столиком, читая газету и исподтишка поглядывая по сторонам. Кофе в этом
заведении варили отвратительно, так что Леня заказал стакан простой воды и
зеленый жасминовый чай. Время шло, никто не появлялся. Официантка, похоже,
заснула в подсобке. Народу в большом зале было мало, все на виду. Если
заказчица хотела конфиденциальности, то зря она выбрала это место. С другой
стороны, если дама из чиновничьих кругов, то ее знакомые сюда не ходят.
«Надо бы подстраховаться, – думал Леня, аккуратно
складывая газету, – посадить тут Лолку, что ли. Пускай бы за дамочкой
понаблюдала… Но Лолка занята своим бывшим хахалем, пытается отмазать его от
убийства… Как бы не попала она в историю… Хотя мне недвусмысленно дали понять,
чтобы не лез не в свое дело, так что пускай сама разбирается!»
Приятель же и помощник Маркиза по кличке Ухо в данной
ситуации был совершенно бесполезен. Если бы дело касалось машин, тут он был как
рыба в воде – мигом вычислил бы даму. Но усаживать его за столик в кафе было бы
неразумно, Ухо выглядел незаметно только за рулем автомобиля.
Леня взглянул на часы, было двенадцать минут шестого. И тут
появилась официантка. Чай так сильно пахнул жасмином, что невольно
закрадывалась мысль – не налили ли в него духов. Когда-то давно у Лениной мамы
были такие простые картонные коробочки, а в них – стеклянные флаконы с плохо
притертой пробкой. Назывались духи «Ландыш серебристый», «Жасмин» и почему-то
«Манон»…
Наконец, когда Леня уже собрался встать и отправиться восвояси,
в дальнем конце зала появилась рослая молодая женщина с журналом «Вог» в левой
руке. Уверенно лавируя между столиками, она пересекла зал, приблизилась к Лене
и села рядом с ним.
