И Маркиз честно рассказал про колье мадам Федорчук, про
Ивана Францевича Миллера и про свою старую знакомую из цирка Луизу Пострелли,
которая сообщила ему много интересного.
Фамилию своей клиентки он выяснил очень просто – позвонил
старому приятелю Рудику Штейману, который знал все, что касалось великих мира
сего, и спросил у него, что он знает про господина Нехорошева. И Рудик рассказал
некоторые вещи, в том числе и то, что единственная дочь и наследница Нехорошева
замужем за неким Федорчуком, который в общем ничего из себя не представляет и
занимает небольшой пост в мэрии.
– С ума сойти! – Лолины глаза загорелись. –
Тогда все сходится! Муж мадам Федорчук попер у нее колье, чтобы его продать. А
ей подсунул имитацию, чтобы она раньше времени ничего не заподозрила. Но к
ювелирам послал Аньку, чтобы не светиться! Значит, она тоже была в деле! А
потом они колье не поделили, и он ее убил! А Игорь, естественно, ни при чем, а
его арестовали!
– Да… похоже, что кто колье спер, тот и подружку твою
пришил… – протянул Леня, машинально отрезая появившемуся коту солидный кусок
ветчины, – а мадам Федорчук втянула меня в историю с убийством. Оправданием
ей может служить лишь то, что она ничего не знала…
– Ты уверен? – в упор спросила Лола.
– Да ни в чем я не уверен! Вот что, нужно побеседовать
с этим Федорчуком, нажать на него, выяснить, куда он дел колье, тогда я смело
сдам его собственной женушке, пускай она сама разбирается!
Лола промолчала, но подумала про себя, что мадам Федорчук
вряд ли поможет чем-нибудь Игорю. И еще хорошо бы знать, кто такой тот тип, что
отнял права Игоря у бандитов – коренастый, очень сильный и родинка на левой
щеке? Еще один Анькин любовник? Он-то как замешался в эту историю?
Остаток дня Лола провела в ванне, слушая музыку и нежась в
душистой пене, Леня же перерыл все ее старые журналы и нашел наконец в разделе
светской хроники фотографию мадам Федорчук, где на заднем плане мелькал муж.
Глядя на снимок, Леня понял, отчего мадам не хочет развода, хотя и подозревает
своего муженька не только в изменах, но и в краже. Федорчук был красив и
импозантен.
– Ты меня очень разочаровал, – проговорил пожилой
человек со свисающими, как у бульдога, щеками и объемистым животом, обтянутым
дорогим темно-серым пиджаком, – очень разочаровал! – повторил он и
вместе с креслом придвинулся к столу.
По другую сторону стола сидел крепкий широкоплечий мужчина
средних лет с седоватыми висками и круглой родинкой на левой щеке. Он
чувствовал себя очень неуютно.
– Револьд Федорович, – проговорил он, опустив
глаза, – кто мог все это предвидеть?
– Ты! Ты должен был предвидеть! – рявкнул старик и
навалился животом на стол. – Я тебе за это плачу! И плачу, между прочим,
большие деньги! И изволь смотреть мне в глаза!
– Извините, Револьд Федорович… – человек с родинкой
тоже придвинулся к столу и преданно уставился на шефа, – это случайность…
нелепая случайность!
– Ничего себе случайность! Как ты позволил, чтобы ее убили?
Эта девица нужна была живой! Мы ее так долго разрабатывали! Она была нашей
единственной ниточкой к Нехорошеву!
– У меня все было под контролем! Я не понимаю, как
такое могло произойти!
– Не понимает он! – старик скрипнул зубами. –
Ты хоть знаешь, кто ее убил?
– Скорее всего муж… по крайней мере у милиции он
подозреваемый номер один.
– Не говори мне про милицию! Сам-то ты не владеешь
информацией?
– Там еще какая-то женщина крутилась… мои люди ее
видели в тот самый день. Правда, установить личность не сумели.
– И это не сумели! Профессионалы хреновы!
– Они не придали этой бабе большого значения.
Вообще-то, я тоже считаю, что это был муж – у него действительно был и мотив, и
возможности.
– А на фига нам этот муж? Он никому не нужен! А вот
насчет той бабы нужно проверить…
– Можно поработать в этом направлении! – оживился
мужчина с родинкой.
– Поработать! – передразнил его старик. – Ты
уже поработал! Как там оказались права мужа? Тоже твоя работа, или этот идиот
действительно потерял их на месте преступления?
– Я их передал Анне… отобрал у тех братков, которые
крутились вокруг квартиры…
– А какого черта ты это сделал? Зачем влез в чужие
дела? Тебе своих мало?
– Ну, нам же не нужно было, чтобы в нашу разработку
вмешалась мелкая шпана? Они могли расстроить наши планы. Поэтому я их как
следует отделал, чтобы неповадно было путаться под ногами. И права Игоря
отобрал. Отдал их Анне, чтобы вернула мужу. Но она и пальцем не шевельнула.
Очень уж на него злилась…
– Нет, правду говорил Анвар… – задумчиво проговорил
старик, – ты действительно стареешь!
– Револьд Федорович! – в голосе мужчины с родинкой
зазвучала настоящая паника. – Меня рано списывать! Мой опыт, мои связи,
мое знание людей…
– А пользы-то мне от этого опыта? Прошляпил дело!
Теперь мне за тебя приходится разгребать!
– Я все исправлю! Давайте используем это убийство, раз
уж не удалось его предотвратить…
– Используем! – старик усмехнулся. – Ты
только на это и способен – чужие заслуги использовать! Имей в виду – у нас на
все про все – десять дней! Через десять дней нам нужна подпись Нехорошева. А
это такой человек, что заставить его что-то подписать можно только под дулом
пистолета. Или под угрозой чего-то настолько же убедительного.
– Револьд Федорович, я постараюсь…
– Постараешься? – старик побагровел и приподнялся
в кресле. – Да на фига мне твое старание? Мне не старание нужно, а
результат! Конкретный и быстрый!
Он опустился в кресло и проговорил усталым голосом:
– Я в этом деле не один! У меня тоже есть инвесторы,
есть компаньоны, перед которыми я отвечаю. «Северный цинк» – это миллиарды, мне
одному такой объем не под силу. А когда в деле замешаны такие огромные деньги –
отвечать за них приходится головой. Так что если мы не сможем за десять дней
серьезно прижать Нехорошева, не сможем заставить его подписать передачу
комбината управляющей компании, мне головы не сносить. Но и тебе, как ты
понимаешь, – тоже. Ты будешь первой жертвой!
– Я понимаю, Револьд Федорович! – На лбу у мужчины
с родинкой выступили мелкие капли пота. – Я все понимаю…
Он поднял глаза и проговорил:
– А что, если превратить наше поражение в победу?
– Не наше, а ваше! Твое личное поражение! – угрюмо
проворчал старик.
– Пусть мое… не в этом дело. …
– Что ты имеешь в виду?
– Что, если разыграть это убийство? Представить все
так, как будто ее убил Федорчук, и выложить эту версию Нехорошеву? Ему такой
расклад очень не понравится! Зять – убийца… единственная дочь замужем за
уголовником… это получше нашего прежнего варианта!
