— Она все еще жива? — выходя из гостиной, буркнула Маргарита. Девушка несла бумажные свертки и категорично цокала каблучками. — Чего ты ждешь? Убей ее уже! Она все равно бесполезна, даже в жертву нельзя принести.
С заговорщицкой улыбкой Ян прижал палец к губам, мол, помалкивай о признаниях, пусть они станут нашим секретом.
— Я хочу, чтобы она видела мое превращение! Считай, это капризом будущего Хозяина! — заявил стажер.
— Как хочешь! — зло прошипела она. — Но личико я ей подпорчу!
Сама ведьма красовалась скверным кровоподтеком на скуле, вспухшей бровью и фиолетовым синяком под глазом. Я бы тоже такого не спустила.
Желая отомстить, Марго щелкнула пальцами. Порхающий в воздухе кинжал молниеносно махнул рядом с моей щекой, и я едва успела загородиться руками. Кожу на ладонях обожгло, из тонких порезов выступила кровь. В оцепенении я следила, как по рукам текли алые ручейки. Капли срывались на пол, разбивались алыми звездочками, пачкали одежду, а брат с сестрой готовились к страшному действу.
В металлической чаше, висевшей в воздухе над пентаграммой, чадили подожженные травы. Холл постепенно наполнялся тошнотворными сладковатыми запахами курений. Стажер держал нож, извлеченный из необъятного рюкзака. Глядя в лицо брата, Маргарита протянула руку с синеватыми прожилками вен.
— Подожди, — резко произнесла она, когда тот приставил лезвие к ее запястью, — кольцо надо снять, а то заклинание разрушим. Не хочу, чтобы кто-то копался у меня в голове.
Судя по всему, именно рубиновое украшение помогало ведьме превращать воспоминания в статичные картинки. Она стянула перстень и спрятала в карман.
Когда Ян быстрым и точным движением разрезал родной сестре вены, а из раны выступила густая, темная кровь, то у меня поплыло перед глазами. Действительность превратилась в сон, пронизанный сумасшествием.
Пламя в чаше ударило в потолок яростным языком. На стенах затанцевали тени, и лица молодых людей на короткий вздох превратились в звериные морды. Глаза вспыхнули бесовским огоньком, как будто наружу вылезли внутренние демоны, давно поработившие души ведьмаков.
— Выходи! — пробормотал стажер.
Тут помещение озарила ослепительная вспышка, и в ней проявились очертания женской фигуры. Свет померк, и посреди холла возникла Сила Вестичей, похожая на меня, как две капли воды. Ее кожа мерцала, а нехороший взгляд пробирал до самых костей. Она в упор рассматривала оцепеневшего Яна.
— Она же копия рыжей! — кое-как пережимая порезанное запястье, пробормотала Маргарита.
— Сработало! — с восхищением прошептал парень.
Создание отрицательно покачало головой, словно бы опровергая стажера, и растворилось в воздухе. Мгновением позже, Сила проявилась рядом с Марго, и та испуганно попятилась. Движение светящейся руки было незаметным. Тонкие пальцы вошли в грудь ведьмы, как в мягкое масло, и, не успев охнуть, бездыханная девушка рухнула замертво в странной, изломанной позе. Остекленевшие глаза невидяще уставились в потолок. Мгновение спустя потревоженный дух семьи Вестич исчез без следа.
— Зачем?! — вцепившись себе во всклокоченные кудри, в отчаянье выкрикнул Ян.
Вопль всколыхнул воздух и потушил злой жертвенный огонь. Чары, наведенные убитой ведьмой, растаяли. Ритуальная чаша покатилась по полу, сорвался вниз порхающий кинжал и звонко шибанулся о запятнанный кровью мрамор.
Больше ничто не удерживало меня на месте! Без долгих раздумий я рванула к входной двери. Вдруг проход сам собой открылся. В сумрачный холл с улицы хлынул солнечный свет. На пороге появился Филипп. Он замешкался всего на долю секунды, прежде чем, все еще не осознавая, что происходит, инстинктивно броситься мне навстречу.
Нас разделяло несколько жалких метров, когда я оказалась в тисках ледяных рук Яна. Стажер прижал меня к жилистому телу и приставил к горлу ритуальный кинжал, заставляя противника замереть. Тяжело дыша, Филипп примирительно поднял руки и тихо вымолвил:
— Парень, остынь! — В голосе проявились мягкие, уговаривающие интонации.
Он сделал осторожный шаг. Убийца сильнее вдавил лезвие мне в горло, отчего я испуганно пискнула, и прорычал:
— Не приближайся!
— Я даже не шевелюсь. — Филипп смотрел противнику в глаза, от напряжения по виску покатилась капля пота. — Я тебя помню. Вы же с Сашей друзья, не нужно причинять ей вреда. Чтобы тут не происходило, мы все решим полюбовно. Просто отпусти ее.
— Друзья?! — хрипловато переспросил Ян, и у меня вырвался стон, когда кинжал прорезал кожу. Невольно Вестич дернулся в нашу сторону, но последовал резкий приказ: — Замри! Я хочу Силу Хозяина! Как ее забрать?!
Цепким взглядом Филипп окинул холл, остановился на погибшей девушке, оценил глянцевую лужу крови.
— Это черная магия? — переспросил он. — В таком случае, забрав жизнь ведьмы, Сила дала понять, что приняла подарок и готова перейти к тебе. Достаточно произнести истинное имя Хозяина.
— Саша, а я-то гадал! — Влажными губами Ян звонко чмокнул меня в щеку, заставляя скривиться от омерзения. — Вот он главный ингредиент! И как же тебя назвали, Вестич?
Тайна истинного имени относилась к священным постулатам колдовского бытия. Это крест, носимый до конца жизни, ключ к душе ведьмака. Открываясь, он становился уязвимым и безоружным перед волей любого, кто узнал подаренное Силой имя!
— Не надо, — едва дыша, прошептала я.
— Заткнись! — рявкнул мне в ухо убийца. — Я потерял сестру ради этого проклятого дара!
Филипп ответил без колебаний:
— Аарон.
Кажется, даже Гнездо оцепенело, услышав самый сокровенный секрет Хозяина.
— Сила назвала меня Аароном, — с холодным спокойствием повторил он. — А теперь отпусти ее.
— Забирай! — жутковато хохотнул Ян, стремительно занося кинжал…
* * *
Зал для заседаний опустел. Кристаллы медленно гасли, и огромное помещение постепенно наполнялось темнотой. В полном одиночестве Заккари стоял в центре кольца из каменных тронов.
Обвинители остались недовольны решением Старейшин, по их мнению, преступника практически помиловали: Заккари всего на год лишили Силы. Неплохой финал, учитывая обстоятельства. Только как справиться с таким испытанием ведьмаку, рожденному с даром, получившему истинное имя раньше, чем мирское? Он никогда не знал и не желал узнавать, каково это — быть человеком. Пока что новое обличие встретило страшным опустошением и пульсирующей болью в солнечном сплетении, где бился комок перекрытой магии.
Стоила ли человеческая девушка того, чтобы он разрушил собственную красивую и безоблачную жизнь? Вопрос на миллион очков, и, отвечая на него, парень лгал даже самому себе, потому что правда противоречила здравому смыслу.
На самом деле, даже если бы ему пришлось заплатить сотней лет насильственного очеловечивания, он бы повторил попытку заполучить Александру.
